Николай Морозов по праву считается одним их самых востребованных тренеров и хореографов современного фигурного катания. Список его учеников очень интернационален: здесь и японка Мики Андо, и испанец Хавьер Фернандес, и француз Флоран Амодио, а с текущего сезона к группе Морозова присоединился и россиянин Сергей Воронов.
Долгое время Николай работал в Америке и тренировал иностранных фигуристов, но совсем недавно перебрался в Москву. В интервью «Спорту» Николай Морозов делится впечатлениями от работы с Татьяной Волосожар и Максимом Траньковым, рассказывает о своем переезде в Россию и о том, как объяснить испанцу, кто такой волк из «Ну, погоди!».
— Вы когда-нибудь подсчитывали, сколько программ уже поставили за тренерскую карьеру?
— Никогда, и лучше, наверное, и не пытаться.
— Есть ли программа, которую вы могли бы назвать лучшей из всех?
— Каждый год появляется какая-то особенная программа. На данный момент это, пожалуй, произвольная программа Флорана Амодио и короткая Хавьера Фернандеса.
— Кстати, о короткой Хавьера... Как вы объясняли ему, кто такой волк из «Ну, погоди»?
— Долго объяснять не пришлось, мне повезло. Он посмотрел мультик...
— Переводили?
— К счастью, там немного слов, поэтому мы обошлись без перевода.
— Раньше вы не тренировали прямых конкурентов, но Амодио и Фернандес будут соперничать друг с другом на этом чемпионате. Как это сказывается на тренировочном процессе?
— Проблем не возникает. И Флоран, и Хавьер — толковые ребята, так что конкуренция им только на пользу. Кроме того, это первый сезон, когда они сталкиваются на одном катке на крупном соревновании.
— Ставили ли вы какие-то конкретные цели перед вашими спортсменами на этот европей ский чемпионат?
— Нет, потому что это после олимпийский год, все должно идти само по себе. Главное, пусть прибавляют, а дальше уже будет видно. Конкретных целей на этот сезон у нас нет.
— Не секрет, что излюбленные кадры операторов во время выступления ваших спортсменов — это отнюдь не прокат, а вы за бортиком. Насколько сложно катать программу по другую сторону льда?
— Намного сложнее, чем кататься самому. Это действительно стоит много сил и нервов.
— Спортсмены и тренеры нередко славятся суевериями. Вы суеверный человек?
— Бывает (улыбается).
— Какие у вас есть приметы?
— Секрет.
— У вас тренируются несколько спортсменов высокого уровня. Есть ли в группе конкуренция за внимание тренера?
— Если она и есть, то небольшая. Чего-чего, а внимания хватает всем.
— Кем из учеников вы гордитесь больше других?
— Мики Андо, она очень многого добилась. Когда мы начали работать вместе, она была пятнадцатой на туринской Олимпиаде, но всего через год стала лучшей фигуристкой мира. Мики всего двадцать один год, но уже сейчас она большой мастер, фактически она может тренироваться самостоятельно. А еще с ней, наверное, меньше всего хлопот.
— Вы недавно вернулись в Россию. Это курс на Олимпиаду в Сочи?
— Несомненно.
— А что далось вам сложнее всего при переезде? Все-таки вы столько лет провели в Америке...
— Тяжелее всего было понять систему работы в России. В остальном же сложностей не возникало, я привык. В конце концов, мне нужен-то только каток, а остальное меня не волнует.
— В этом сезоне к вашей группе присоединился Сергей Воронов. Другие русские фигуристы не просились?
— Пока нет, но я ведь совсем недавно начал работать в Москве, первый раз вышел на работу только после Нового года.
— Тем не менее вы уже успели поработать с Татьяной Волосожар и Максимом Траньковым. Какие остались впечатления?
— С ними интересно работать, они очень подходят друг другу и готовы пробовать что-то новое, исполнять то, что требует тренер и хореограф. Мне кажется, получилась хорошая, сильная пара.
— Чувствовалось ли давление федерации? Все-таки на Татьяну и Максима возлагают большие надежды...
— Нет, я не почувствовал никакого давления, работа проходила как обычно.
— Как бы вы оценили шансы российской сборной в Берне?
— В парном катании и танцах на льду шансы очень высоки. Что будет в одиночном катании, как в мужском, так и женском, не могу сказать.