В зимнее межсезонье «Тосно» не проявляло большую активность на трансферном рынке. Команда Дмитрия Парфенова хорошо укомплектована, поэтому наставник решил лишь точечно усилить некоторые позиции. Одним из приобретений областной команды стал защитник Арсений Логашов, перешедший из московского «Локомотива».
За свою карьеру Арсений успел поиграть в нескольких топ-клубах премьер-лиги. О каждом у него отдельные воспоминания. Ими он и поделился с корреспондентом «Спорта День за Днем».
Смородская все делала для «Локомотива»
— В игре с «Тюменью» вы дебютировали за «Тосно». Еще не так давно были игроком премьер-лиги. Как ощущения от игры в ФНЛ? Почувствовали разницу?
— Индивидуально в премьер-лиге футболисты чуть-чуть посильнее. Против них защитнику тяжелее играть. Что касается скорости игры, то сравнивать тут проблематично. У некоторых команд премьер-лиги такой стиль, что играть против них на высоких скоростях не получается, так как соперник делает игру вязкой.
— Перед переходом в «Тосно» рассматривали другие варианты?
— Да, предложения были. «Тосно» сейчас на втором месте и стремится попасть в премьер-лигу, поэтому вариант с ним оказался приоритетным. Можно перейти в перспективную команду первого дивизиона и вместе с ней выйти в «вышку» с хорошей статистикой и хорошим настроением, а можно перейти в команду премьер-лиги, которая находится в конце таблицы, и вылететь, завершив сезон с отрицательными эмоциями.
— С какими эмоциями покидали «Локомотив»?
— С тренерским штабом расстались официально — пожали друг другу руки и все. С ребятами, конечно, было тяжелее расставаться. Уже все сдружились, коллектив был хороший. Но это футбол. Никаких обид нет. Обвинять в своих неудачах или ошибках мне некого, кроме самого себя. Периоды в «Локомотиве» были разные — как хорошие, так и не очень. Наверное, где-то сыграла свою роль травма, хотя это больше звучит как отговорка. Нужно смотреть глубже. В любом случае ни о чем не жалею.
— Травму (разрыв мышцы задней поверхности бедра. — «Спорт День за Днем») вы получили, играя в «Ростове». Психологически тяжело было возвращаться после восстановления?
— И такое было. Стало неудобно делать привычные движения. Бегать было не больно, но при работе с мячом и резкой смене движений чувствовался дискомфорт. Лечился я около девяти месяцев. «Локомотив» помогал с восстановлением. Тогда еще президентом была Ольга Юрьевна. Позвонил ей, когда получил травму в последнем туре. Был растерян, не знал, что делать. Вместе решили, что стоит ехать на операцию.
— Сейчас Смородская в интервью рассказывает о периоде работы в клубе. Читаете?
— Что-то читаю, когда удается. Думаю, Ольга Юрьевна любила «Локомотив» и все делала для него. Многие люди жаловались на какие-то ее поступки, болельщики говорили, что она плохой президент, но, если посмотреть, кто сейчас играет за «Локо», то видно, что большинство игроков — ее приобретения. Чорлука, которого так любят, Самедов, который недавно играл за «Локомотив», Пейчинович, Фернандеш… Всех игроков клуб подписал при ней. По сути, команда состоит из ее футболистов. Возможно, что-то она делала не так, но ведь нет людей, которые не ошибались бы. Мне вообще кажется, что всех раздражал тот факт, что президент — женщина. И то, что Смородская убрала Семина, а затем и Кучука. После этого ее многие стали недолюблювать. Тем не менее я к ней проникся. Она очень за нас переживала. Помню, как после неудачной игры приходила к нам и спрашивала: «Как вы можете так играть? Вы же футболисты хорошего уровня!» В общем, ругала нас. Это говорит о том, что команда не была ей безразлична.
— Женщинам работать в футболе, наверное, сложно. Впрочем, в «Уфе» с главной командой сейчас работает тренер по физподготовке Мария Бурова, которая, кстати, до этого трудилась в медицинском центре «Локомотива». Допускаете, что профессионалов-женщин в какой-либо сфере в мужском футболе скоро станет больше?
— Если человек любит свое дело, он может стать профессионалом в любой сфере. Пол значения не имеет. Вот Марина — профессионал в сфере реабилитации и восстановления, планирования физической подготовки. Этот человек много учился, получил необходимые знания и теперь успешно применяет их на практике. Девушка или мужчина, не столь важно. Тренер — это тренер. Нельзя судить об уровне профессионализма по половому признаку.
— Все же, если говорить не о профессионализме, а о методах работы, то наверняка, работая с мужчинами, тренер-девушка не «подбодрит» игроков крепким словцом. Да и сами игроки, наверное, при ней будут скованно себя чувствовать.
— Конечно, девушки такого себе не позволяют. Поэтому, наверное, главными тренерами мужских команд они вряд ли смогут быть. Впрочем, мало ли. Не будем загадывать. Что же касается Марии Буровой, то в «Локомотиве» она могла бы работать и с «основой» — настолько хороший специалист. Но ее почему-то постоянно отдаляли. Для меня это загадка. Но сейчас она работает в «Уфе» с основной командой и все у нее складывается хорошо.
С Божовичем были на одной волне
— В одном из интервью вы говорили, что первый Кубок России, выигранный с «Ростовом», вызвал у вас больше эмоций, чем трофей, завоеванный с «Локомотивом». Почему?
— Потому что он был первым (смеется).
— И только?
— Ну и все-таки еще и потому, что есть разница — выигрывать с «Ростовом» и выигрывать с «Локомотивом». Тем более что «Локо» шел тогда в лидерах, а «Ростов» даже не претендовал на призы. Когда ты выигрываешь, не ожидая от себя и своей команды такого, испытываешь непередаваемые эмоции. С «Локо», конечно, я тоже испытал счастье, выиграв Кубок, но это было более ожидаемо. Все-таки «Локомотив» — топ-команда, которая должна выигрывать трофеи каждый сезон. Поэтому воспринял выигрыш как само собой разумеющееся.
— До поры до времени ростовчане считались темной лошадкой. Отношение быстро изменилось, когда в клуб пришел Курбан Бердыев?
— Скажу так, сейчас очень многие команды премьер-лиги, даже лидеры, боятся «Ростова», потому что не знают, чего от него ожидать.
— Вы отмечали, что один из самых запоминающихся периодов для вас — работа в «Ростове». При Миодраге Божовиче была хорошая атмосфера?
— В команде при Божовиче, причем как в «Ростове», так и в «Москве», была отличная атмосфера, много позитива и шуток.
— Долго привыкали к его шуткам?
— Да нет, я сам так же общаюсь (смеется). Так что на одной волне были.
— Кто еще в «Ростове» любил пошутить?
— Артем Дзюба. Помню один случай. Ребенку Артема еще и года не было, наверное, месяцев восемь только, и я спросил у него: «Артем, ты так много разговариваешь. Наверное, твой ребенок тоже уже говорит?» На что он ответил: «Да, уже говорит». Я так и не понял, шутил ли он. Думаю, это вполне реально.
— В Петербурге удавалось с ним пересечься?
— С Артемом общались хорошо в «Ростове», потом, когда он перешел в «Спартак», тоже поддерживали отношения. Сейчас немного отдалились. Такое часто случается в футболе, когда переходишь в другую команду. Но, думаю, если увидимся, то пообщаемся как хорошие знакомые.
Спарринги для агрессии, танцы для раскрепощения
— Для вас, наверное, особенный период — работа с Гусом Хиддинком в «Анжи». Не все его хвалят как наставника. Какое у вас сложилось впечатление?
— Сколько людей, столько и мнений. Вообще, самый лучший тренер тот, который тебе доверяет и ставит в состав. При Гусе я много играл. Наверное, в то время ему уже тяжеловато было много работать. Вот работа в сборной, где ты не должен каждый день приходить на тренировку, подошла бы ему, возможно, больше.
— Звезды «Анжи» не пытались брать на себя роль тренера?
— Разве что Самуэль Это’О. Остальные все же слушались Гуса и воспринимали его как главного тренера. Вообще мне казалось, Гус очень хорошо идет на контакт с игроком. Он мог и поговорить, и что-то объяснить.
— В «Анжи», помнится, вы застали смену курса. Сильно удивились?
— Конечно. Ты играешь, контракт рассчитан на два года, команда хочет выигрывать, участвовать в еврокубках. Но в один день ты просыпаешься и оказываешься в совершенно непонятной ситуации, висишь между небом и землей. Я люблю «Анжи», клуб многое мне дал. Но, сами видите, с командой постоянно происходит что-то неладное. Смена курса — как смена времен года.
— Очередная смена курса повлекла за собой смену состава и тренерского штаба. В «Анжи» пришел Александр Григорян, с которым вы работали в «Химках». Некоторые футболисты отмечают его оригинальный тренировочный процесс — боксерские спарринги на поле, например. Вам тоже доводилось испытать на себе его методы?
— Я все это знаю. В «Химках» испытал на себе его методики. Мне вообще казалось, что Григорян меня больше всех любил в этом плане. То с одним спаррингуешь, то с другим. То вообще могло прозвучать: «Логашов — танцуешь, а команда повторяет».
— Серьезно?
— Да. Для нас это непривычно, поэтому кажется, что что-то странное происходит.
— Григорян обычно объяснял, почему дает такие задания?
— Я не помню, чтобы он что-то объяснял. Просто говорил, что сегодня мы играем в регби или спаррингуем, например. Хотя однажды он пояснил: спаррингуя — настраиваешься на игру.
— Повышаешь агрессию?
— Возможно. А танцы, наверное, для раскрепощения.
— В Дагестане теперь, наверное, бороться в команде будут.
— Да, наверное, теперь еще борьба будет в арсенале, а не только бокс.
— Продолжая тему единоборств. Ваш отец — дзюдоист. Не было желания податься в единоборства?
— Да я ничего не понимал толком. В футбол начал гонять во дворе лет с четырех, потом в школе папа записал меня в секцию футбола. Просто отец увидел, что мне нравится футбол, и отвел на занятия.
— Хорошо, что не стал препятствовать. Многие предпочитают, чтобы дети по их стопам шли.
— Дзюдо — тоже хороший вид спорта. В школе мог сказать обидчику, что у меня папа дзюдоист, и все проблемы сразу решались (смеется). Сейчас привлекают смешанные единоборства и бокс. В Питере часто устраивают турниры по ММА. Если появится возможность, схожу.
Вообще Петербург — очень красивый город! Я с семьей живу в Центральном районе. Каждый день еду на тренировку — смотрю на разводные мосты, проезжаю по набережной. Все настолько красиво! Мне и близким тут очень нравится.