Помощник Олега Знарока Харийс Витолиньш рассказал о том, в каком состоянии сборная России подходит к четвертьфинальной битве со шведами.
Кем заменить Медведева? Варианты есть: Григорьев, Овечкин, Локтионов
— Надо понимать, игру со Швецией вы собираетесь провести в шесть защитников? Медведев ведь выбыл до конца чемпионата?
— Сейчас я не хочу говорить, что точно до конца. Завтра еще день будет. У нас есть еще в резерве защитник Григорьев. Время тоже еще есть. Подумаем, заявлять седьмого защитника или тринадцатого нападающего. Одно место у нас свободное. Давайте выдержим паузу.
— Может ли быть вариант, что какого-то форварда переведут в оборону?
— Ну это мы завтра решим, перед игрой, как правильно действовать. Нам важно в четверг выиграть, а не думать, что будет потом.
— То есть вакансия в дозаявке пока свободна?
— Да. Но завтра мы должны определиться.
— Алексей Емелин из вылетевшего «Монреаля» у вас на заметке?
— Думаю, что, наверное, нет. Мы его, скажем так, не видели. Сейчас приехать Алексею сразу после Кубка Стэнли, вероятно, тяжело… Григорьев же в сборной уже давно: он знает, во что мы играем, чего хотим. Так что, думаю, скорее торпедовец, чем Емелин. Сейчас наши менеджеры все-таки связываются с хоккеистом «Монреаля», чтобы узнать его состояние. Все еще зависит от того, как последний матч проведет «Вашингтон».
— То есть пока стоит выбор между Григорьевым и Овечкиным?
— Если даже клуб Овечкина выиграет, у нас все равно останутся варианты: или Локтионов, или Григорьев. Будем использовать время, чтобы определиться, как действовать дальше.
— Сегодня из Праги приехали наши скауты. Они показали вам материалы по шведам?
— Да, конечно, хотя мы за шведской сборной тоже следили. Наши разведчики отчитались, показали. Но ничего нового у этой сборной нет по сравнению с нашими играми с «Тре Крунур» в Мытищах. Да, сейчас в шведской команде игроки собраны более мастеровитые. Но от прежнего рисунка игры они не отошли.
— То, что у них лучший бомбардир — защитник Экман-Ларссон, — о чем это говорит?
— О том, о чем мы и изначально говорили. У них команда, где игроки обороны всегда охотно идут вперед. Были матчи, где у них защитники в зоне соперника находились глубже, чем нападающие. Этот момент надо правильно воспринять. Нашим крайним форвардам нельзя терять оппонентов. На этих нюансах мы будем акцентировать особое внимание своих игроков.
Когда надо бросить — мы лишний пас отдаем
— Не беспокоит, что в игре с финнами наши бригады большинства пять минут, полученных за удаление Комарова, провели впустую?
— Ну да, мы не забили. Моменты были, хорошие броски… Да, игра в большинстве многое решает. Но думаю, вчера не забили — забьем завтра (улыбается). Розыгрыш лишнего… У нас есть люди с хорошим броском, просто надо попадать, моменты реализовывать. Пять минут большинства — они всегда расслабляют. Если посмотреть на все команды, то, если сразу игра не пошла, дальше начинается тягомотина. Плюс вообще выбиваешься из ритма. Кто-то сидел, кто-то играл, того темпа не было, силовой борьбы тоже. А сторона, которая защищается, выстояв, наоборот, оказывается на подъеме. Но надеюсь, что завтра наше большинство свое слово скажет.
— Сегодня на тренировке дали отдохнуть некоторым игрокам (Малкину, Бобровскому, Шипачеву). С чем это связано?
— С микротравмами.
— Малкина все хвалят на этом турнире. А у него в последних матчах очень мало бросков.
— Жене надо добавлять в бросках. Впрочем, я всем игрокам об этом говорю. У нас есть моменты, когда надо бросить, а мы почему-то решаем лишний пас отдать. Может, поэтому и забиваем меньше, чем должны…. А так Малкин свое дело делает, его тройка работает, свои голы забивает. И это уже показатель.
— Как вам столкновение между Комаровым и Медведевым? Было все-таки нарушение?
— Они просто неудачно столкнулись. Думаю, там все было корректно. В накале матча всегда кажется, что была грубость со стороны противника. Но на повторе видно, что Лео провел прием чисто.
— Вы все-таки оставляете какой-то процент, что Медведев еще может выступить на этом чемпионате мира?
— Я думаю, да. Бывает день проходит, и… Сам помню, у меня было чудо на Олимпиаде, когда выступал за латвийскую сборную. Мне порвали два мениска, ногу заклинило, на костылях ушел. Меня направляли на операцию. Колено не работало. А на следующий день проснулся — и пошел нормально. Отыграл потом весь турнир да и вообще весь сезон. И только потом лег под нож хирурга… Женя сегодня вышел на лед и понял, что боль ему не дает кататься. Не было смысла дальше его мучить, просить, чтобы пробовал бросать. Какие-то другие упражнения. Все могло только еще больше воспалиться. Но вопрос с его возвращением на лед мы все-таки не закрываем.