После окончания третьего матча серии между СКА и «Атлантом» пресс-центр мытищинской арены довольно долго томился в ожидании прихода наставников команд на обязательный брифинг. Причин задержки пресс-конференции могло быть две: либо главный тренер Питера Милош Ржига костерит подопечных за упущенную в овертайме победу, либо он же высказывает мысли вслух арбитрам, посчитавшим правильной лишь одну — атлантовскую — из двух заброшенных в дополнительном периоде шайб. А может, актуальными были сразу обе причины…
Впрочем, при всей своей экспансивности пан Милош продемонстрировал умение буквально в течение часа приходить в уравновешенное и даже несколько расслабленное состояние, несмотря на обидную для него и его команды развязку матча. Уже на пресс-конференции чешский специалист появился остывшим и поначалу даже не хотел конкретизировать свои претензии к судейской бригаде:
— В первом периоде мы контролировали игру, забросили шайбу. К сожалению, затем позволили «Атланту» перехватить инициативу и создать несколько голевых моментов. Мы сами виноваты, что упустили игру из-под контроля. Что же до заброшенных шайб в овертайме, они обе были спорными.
Тем временем в смешанной зоне тоже наблюдалось журналистское томление. Все взгляды были устремлены на живописную желто-синюю занавесочку, отделявшую микст-зону от входа в обе раздевалки. Бдительные секьюрити по ту сторону стыдливо, словно барышня в душе, задергивали занавес при всякой попытке пронырливых репортеров заглянуть в святая святых. Но даже охранники оказались не в состоянии заглушить тирады Ржиги на повышенных тонах, выдававшие крайнюю степень возмущения пана Милоша арбитражем матча.
Делиться впечатлениями после столь напряженного и увенчанного неоднозначным финалом поединка не пожелал почти никто из хоккеистов. Исключение составили немногие. Денис Гребешков благодаря своей отзывчивости к просьбам журналистов о комментарии тут же попал в настоящую осаду из нацеленных на него диктофонов, микрофонов и телекамер. Всегда приветливый и разговорчивый Виктор Тихонов терпеливо отвечал на вопросы. Остальных же игроков СКА лучше было не тревожить. Играя желваками на лице, с извинениями вихрем промчался мимо главный пострадавший матча — Штепанек. Отрицательно покачал головой автор единственной питерской шайбы Федоров. Отдавший ему голевую передачу Непряев, на лице которого красовался свежий шрам, тоже попросил войти в его положение: «Извините, я до конца плей-офф с прессой не общаюсь…»
Да что там армейцы! Если уж даже голкипер «Атланта» Константин Барулин, признанный лучшим игроком матча, на просьбу об интервью смущенно улыбнулся: «Отвечу на все вопросы только после окончания этого раунда плей-офф».
Подытожил переставший быть томным вечер в Подмосковье все тот же Ржига. Пан Милош одним из последних вынырнул из-за желто-синей занавесочки. На нем не было ни привычного синего пиджака, ни галстука красно-синей клубной расцветки. Зато вокруг шеи поверх белоснежной рубашки был залихватски повязан свитер как свидетельство полного душевного равновесия и комфорта его хозяина. Армада представителей СМИ дружно двинулась следом, бросая в спину чеху вопросы: «У вас есть претензии к судьям? Вы будете подавать протест?»
— А какой в этом смысл? — усмехнулся в щетину пан Милош. — Претензии? Вы же видели: мы забили чистый гол. А «Атлант» — с нарушением правил. Вот и все!
Мытищи