Шестнадцать лет назад Максим Кузнецов дебютировал в НХЛ, оказавшись в команде, не просто переполненной звездами, а еще и в команде-звезде, что нечасто сочетается. К 2000 году «Детройт» выиграл девять Кубков Стэнли, два из которых пришлись на предыдущую пятилетку.
Айзерман, Челиос, Шэнахен, Бретт Халл, Федоров, Лидстрем, Вячеслав Козлов, Ларионов — у бывалого болельщика от перечисления этих фамилий побегут мураши по коже. Сейчас большую часть хоккеистов тех «Красных Крыльев» называют легендами, но они как-то уживались в «одной берлоге» и приносили результат. Возможно, потому, что управлял их игрой еще более легендарный Скотти Боумэн.
Олег Знарок хоть и выиграл два Кубка Гагарина и полный комплект медалей ЧМ, конечно, далеко не Боумэн. Да и КХЛ, как ни крути, в сравнении с НХЛ — другая планета. Но по отечественным меркам игровая «банда» у Знарока подобралась что называется «дай бог каждому». И тут тренерскому штабу главное верно расставить акценты. Боумэн в 2002 году с аналогичной задачей справился, привезя в Детройт юбилейный Кубок Стэнли (и первый, кстати, для Павла Дацюка). Сумеет ли то же самое осуществить нынешний рулевой СКА, наш корреспондент попытался понять в разговоре с человеком, многое повидавшим на хоккейном веку по обе стороны океана, — Максимом Кузнецовым, ныне тренером питерского клуба МХЛ «СКА-Серебряные Львы».
Робитайл набрал 88 очков за «Лос-Анджелес», а к нам пришел в четвертую тройку
— Максим, тренеру при таком «ассортименте» не так просто, наверное, как кажется?
— Конечно. Расставить всех правильно по местам — в этом и есть тренерский гений. При мне в «Детройте» проводились не только общекомандные, но и индивидуальные беседы с хоккеистами. Кто-то, конечно, роптал на игровое время, но у команды был результат, а значит, Боумэн был прав.
— В четвертом звене того «Детройта» порой выходили люди, которые в других командах набирали по полсотни очков…
— Самый яркий пример — Люк Робитайл. Человек в предыдущем сезоне 88 очков за «Лос-Анджелес» набрал, а приходит к нам — его в четвертую тройку определяют…
— Странное решение.
— Сначала Боумэн поставил его с Айзерманом и Халлом — как ударное сочетание, но у них не пошло. Были как лебедь, рак и щука. Когда их развели — дело наладилось. Даже выходя в четвертой тройке, Робитайл забросил 30 шайб…
— …и в первый же сезон за «Детройт» сделал то, что не удавалось за 12 предыдущих в «Лос-Анджелесе», — выиграл Кубок Стэнли.
— Есть немало хоккеистов, которые по отдельности забивают авоськами, но, оказываясь в другой системе, теряются. Поэтому тренеру важно найти так называемую «химию» между игроками. Можно 30 гениев набрать в команду, но далеко не факт, что будет результат.
— Как пример можно вспомнить «Рейнджерс» начала века или «Ак Барс» времен одного из локаутов…
— Отличные примеры. Лучше не найти. Там команды были: куда ни ткни — в звезду попадешь. А результат какой?
— Одни систематически не попадали розыгрыш Кубка Стэнли, другие расставались с плей-офф после первого раунда.
— В теории задача тренера — объединение разношерстного коллектива общей идеей. А вот как оно выйдет на практике — уже показатель тренерского уровня.
— В Северной Америке игроков генменеджер набирает. И вот набрал он, допустим, то, из чего у тренера пазл не складывается, — что тогда?
— Если менеджер умный, он сначала посоветуется с тренером. Тренера, кстати, тоже генменеджер ставит. Соответственно, возьмет человека, разделяющего его концепцию. Для меня в этом плане, конечно, идеальный генменеджер Кен Холланд. Человек 23 года занимает эту должность в «Детройте», и все это время дела команды идут очень хорошо.
Провести весь сезон на одном уровне нереально
— В России чаще тренер решает, кого брать. Менеджер скорее исполняет.
— Не везде. Если наставник ставит условие, что его участие в селекционной работе обязательно, значит, так и будет. Это обычно оговаривается «на берегу». Бывает, тренер подает заявку: «Мне такого плана игрок нужен». Генменеджер начинает искать. А бывает «эм джи» набирает хороших исполнителей, из которых тренеру нужно создать, соответственно, хорошую команду. И здесь уже на первый план выходит гений тренера.
— Случай звездного СКА скорее…
— Звезда — слово обобщающее. Любой первоклассный хоккеист — в первую очередь человек. А каждый человек индивидуален. Кто-то весельчак, кто-то весь в себе…
— У каждого свои тараканы.
— Заставить этих тараканов бегать так, чтобы их владелец приносил максимальную пользу команде, способны лишь тренерский талант и умение. Провести весь сезон на одном уровне нереально: люди — не роботы. Хоккей — та же работа, а на работе всякое случается. У журналистов ведь тоже бывают хорошие материалы и так себе. Вот от чего это зависит?
— Нередко от оплаты — она вдохновляет.
— В хоккее премиальные тоже важны. Тем не менее даже с большими премиальными куда важнее, чтобы все игроки, оказавшиеся в одной лодке, гребли в одном направлении. И лучше, чтобы делали это синхронно.
— А бывало на вашей памяти, что в условиях жесткого соперничества люди умышленно ломали конкурента, допустим, на тренировках?
— Гаденышей, конечно, везде хватает, а коллектив — штука сложная. Но, благо, я с таким не сталкивался.
— А возня, как в шоу-бизнесе и актерской среде, за любовь зрителя в хоккее случается?
— С закулисьем шоу-бизнеса я знаком только по рассказам знакомых из этой сферы. А любовь к хоккеисту — она ведь не только из голов и передач складывается. В Америке, допустим, большое внимание уделяется общению с прессой. Хорошие отношения хоккеиста со СМИ приносят клубу определенный доход, а игрока делают популярней.
— В КХЛ все клубы убыточны, поэтому, наверное, великолепный нападающий Сергей Мозякин за весь сезон прессе обычно говорит два слова: «нет» и «не-а».
— Грамотно распиаренный игрок привлекает на трибуны дополнительных болельщиков. Часть из них идет на конкретного хоккеиста. Для них он звезда. Игроки, тренеры, СМИ и много-много людей, занятых в других сферах, входят в одну большую хоккейную семью, где нужно уважать друг друга и труд каждого. Ведь все мы трудимся на благо хоккея.
