Его карьера — доказательство для любого молодого футболиста, что все возможно. «Я не говорил по-русски, но…». «Я не говорил по-английски, но…». Так, между делом, новичок «Зенита» Бранислав Иванович рассказал о своем космически успешном жизненном пути, на котором он встретил около десятка топ-тренеров и ни об одном не сказал единого плохого слова. Судя по количеству побед в карьере Ивановича, тренеры также были не против иметь его в команде… Недавний защитник «Челси» пообщался со «Спортом День за Днем» на сборе в Испании.
Шевченко помог мне, а я — Жиркову
— «Зенит» был единственным, кто заинтересовался вами?
— Теоретически это мог быть китайский клуб. Но я предпочитаю играть на высоком уровне и продолжать развиваться. Поэтому выбрал «Зенит», а не, скажем, Китай.
— Долго перечислять все ваши трофеи, выигранные в «Челси». Что оставили для «Зенита»? Какая мотивация?
— Когда выигрываешь трофеи, хочется еще больше. Это, наверное, у любого спортсмена так. Трофеи — это как наркотик. Начнешь побеждать и не захочешь останавливаться. Я очень хочу быть успешным в «Зените», это не просто, русская лига стала сильнее, чем десять лет назад, когда мне удалось выиграть Кубок с «Локомотивом».
— Кто именно стал инициатором вашего переезда из Лондона в Петербург?
— Я хотел еще продолжать выступления на высоком уровне, поэтому, когда на горизонте появился «Зенит», не сомневался нисколько, что готов вести переговоры. Всем известно, что это очень престижный российский клуб с организацией на высоком уровне. Доволен, что так быстро удалось осуществить переход. Теперь должен так же быстро адаптироваться. Я просил, чтобы «Челси» отпустил меня в случае если придет хорошее предложение. Здорово, что мне пошли навстречу.
— Мы говорим с вами по-русски, лишь иногда прибегая к помощи английского. Такое ощущение, что десять лет в Лондоне вы готовили себя к возвращению в Россию…
— (Смеется.) Когда я только перешел в «Челси», на английском совсем не говорил. Общался с Андреем Шевченко, потом пришел Юра Жирков, стали общаться вне поля, семьями. Ну и в клубе есть люди, говорящие по-русски. Так что практика была, что-то подзабылось, но постараюсь быстро научиться бегло говорить снова.
— Жирков говорил, что так и не приспособился к английским порядкам. У вас это получилось. Неужели такая разница в менталитете?
— Мое мнение — русские всегда знают, что им есть куда вернуться. Что в их лиге тоже можно выступать на хорошем уровне. В Сербии сейчас нет таких клубов, которые регулярно попадали бы в еврокубки. У нас просто нет выбора! Я знаю, как Юра себя чувствовал в Англии, я пережил все то же самое. И именно поэтому старался ему помогать, чтобы его адаптация шла быстрее. Как это делал для меня Шевченко.
— Что было самым трудным в период адаптации?
— Я не говорил по-английски. А переводчиков не было, учиться нужно было быстро. Сейчас я уже, наверное, опытный, многое знаю, но тогда…
— Нанимали себе учителя английского, или тоже некогда было с ним заниматься?
— Если честно, мне было стыдно оттого, что я не говорил. Стеснялся. Слушал ребят, учитель тоже был, но общение давалось крайне сложно.
— Вы уезжали из «Локомотива» в достаточно хорошей форме, но сейчас ваши ноги — как три любого другого партнера по «Зениту». Что с вами делали в Англии?
— Наверное, дело в нагрузках, большом количестве игр. Ничего особенного не делал, правда. Но, видимо, мышцы растут вширь, когда постоянно играешь на этом уровне, да еще и каждый третий день.
— Вам кажется нормальным такой график?
— Мне нравится. Потому что есть четкий ритм, постоянное чувство готовности и мотивации. Понятно, иногда устаешь, но лучше играть через два на третий, чем раз в неделю. Тогда тренировочный процесс нужно строить совсем по-другому.
«Барселону» автобусом не переедешь
— В 2012-м вы провели самый успешный сезон: выиграли и Кубок Англии и Лигу чемпионов…
— Я рад, что у меня был шанс играть в такой амбициозной команде, как «Челси». Все было подчинено стремлению побеждать снова и снова. Когда ты уже адаптировался, в такой атмосфере играть и расти очень легко. Поэтому и результат пришел.
— «Баварию» вы обыграли в финале на ее поле. Когда весь Мюнхен ждал обратного результата…
— Незабываемое чувство! У нас было столько эмоций, ведь ради такого ты работаешь всю свою карьеру. И только через два дня ты начинаешь думать, как настраивать себя на успехи дальше, так сильно чувствуешь такие успехи! И забыть их невозможно. Как только не праздновали! И с болельщиками, и в открытом автобусе, и пивом обливались, и шампанским (смеется).
— Роберто Ди Маттео назначили главным тренером достаточно спонтанно, а он выиграл Лигу чемпионов. Жозе Моуринью так и не смог этого добиться с «Челси»…
— В футболе важна удача, так бывает. В 2012-м у «Челси», наверное, была не самая сильная команда в истории, но мы бились друг за друга до конца и заслужили самый серьезный успех. На нас не оказывалось сверхдавления, как бывало до этого.
— Кто был главным лидером в той команде?
— Джон Терри, конечно. Лэмпард, Дрогба, Чех. Большие люди и игроки, они держали команду в тонусе. Делали ради победы больше, чем просто выходили на поле и играли в футбол.
— Ди Маттео действительно просил в том финале «парковать автобус» у ворот?
— (Смеется.) Все говорят про этот «автобус»… На самом деле мы сыграли в полуфинале с «Барсой» 2:2, на выезде. Два ей не забьешь, если будешь только автобусы парковать. Игра на контратаках с использованием своих моментов — тоже тактика.
— Кто из тренеров помог вам развить свои лучшие качества в «Челси» и наиболее поспособствовать адаптации?
— Всех надо перечислять, пожалуй… Их было столько, плюс еще сборная! На каждом этапе кто-то внес свою лепту. Первые 6 месяцев, когда в «Челси» ничего не получалось, Авраам Грант поддерживал словом, говорил, что время придет, что я еще молод. Затем появился Гус Хиддинк, который дал первый шанс. Карло Анчелотти — первый, при ком я сделал существенный шаг. Виллаш-Боаш рассказал много новых вещей про футбол. Ди Маттео, с которым у меня были очень хорошие отношения, существенно повлиял на карьеру, наверное, став первым тренером, кто внушил мне, что я могу делать еще больше, чем уже добился. Конечно, очень многое сделал Жозе Моуринью, при нем я провел лучшие годы карьеры, будучи уже совсем взрослым футболистом. Конте учил множеству тактических нюансов, как готовить себя физически… Они все что-то для меня делали. И Рафа Бенитес, с которым мы выиграли Лигу Европы, когда уже все знали, что следующим тренером будет Моуринью. Безусловно, болельщики «Челси» никого не любят так, как Жозе…
— Вы забили победный мяч в финале Лиги Европы «Бенфике» на последней минуте. Умение быть опасным в чужой штрафной было у вас еще в России…
— На самом деле, для команды не так важно, кто забивает. Но я, разумеется, был счастлив, что благодаря моему голу «Челси» смог выиграть трофей. Защитники не так часто получают возможность забить…
Что такое работа с Моуринью
— Правый защитник, или центральный? За 10 лет вы так и не определились…
— (Смеется.) И, наверное, не определюсь! Я рад играть на обеих позициях. Когда тебе 32, уже лучше себя чувствуешь в центре, но можно выходить и справа. Готовить себя нужно к обоим постам, а решать будет тренер. Надеюсь, я быстро адаптируюсь.
— «Зениту» нужен лидер в оборону, а лидер — он всегда в середине…
— Я в матче с «Оденсе» сыграл по тайму и там, и там. Я надеюсь, быстро адаптироваться, чтобы уже приносить пользу везде. В центре обороны нужно больше говорить, чем справа. Ты всех видишь, можешь на многие процессы на поле влиять с помощью коммуникации. Чтобы тебя воспринимали, как лидера, нужно быть примером не только на поле, но и за его пределами. Нужно доказывать каждый день, что ты хочешь достигнуть еще большего. Это как раз было видно по ребятам в Англии…
— Рядом с Джоном Терри легко разговаривать на поле?
— Да. Когда играешь с таким мастером, с одной стороны очень легко, потому что всегда знаешь, что тебе нужно делать, что у тебя есть страховка. Трудно потому, что нужно стремиться к уровню такого партнера. И я горд был играть рядом с Терри.
— В «Челси» легко дружить? Или некогда?
— На самом деле, когда идут игры подряд, разъезды, команда очень долго вместе. И когда получалось провести время с семьей, мы были счастливы. Но мы были командой, единым целым все эти годы. Чувствую, что «Зенит» тоже готов быть такой командой на данный момент.
— Настоящего ли Жозе Моуринью видят люди на телеэкранах? И что они не видят?
— Его зовут Особенный. Так вот он действительно Особенный. Моуринью заставляет делать тебя вещи, на которые ты, казалось бы, был неспособен. Я счастлив, что судьба подарила мне шанс работать с ним. Он очень прямой, такой, какой есть — в отношении к тренировкам, игрокам, прессе и телевидению. Такой тип человека, который либо вам очень нравится, либо очень не нравится. Это мое мнение.
— Игроков он чем-либо удивлял?
— Он все время думает о футболе. Что делать завтра, какую тренировку спланировать… Иногда он начинал нам говорить об игре, которая будет только через две недели. У него столько мыслей всегда в голове! Моуринью — это что-то, класс!
— Анчелотти другой?
— Совсем! Огромное удовольствие с ним работать. Если бы игроки могли выбирать, они выбрали бы Карло и работали бы с ним лет двадцать! Он мудрый, спокойный. Выдерживает давление, берет его на себя, всегда расслаблен. Получается, делает все совсем по-другому, чем Жозе, но результат тот же самый.
— Анчелотти вспоминал в автобиографии, что Жирков плохо пел. А вы чем успели расстроить Карло?
— (Долго смеется.) Это я очень хорошо помню! Юра, наверное, обидится, но я все равно расскажу, как проходило его посвящение. Ничего смешнее не видел за все время в «Челси». Юре так тяжело было заставить себя спеть, он не чувствовал себя расслабленным. Поднялся на табуреточку, начал петь… Вся команда от хохота упала в ту же секунду! Пятнадцать минут смеялись. Юра, конечно, скажет, что так не было, но это правда! (Хохочет.)
— А вы что пели, когда были новичком?
— Мне страшно повезло, что десять лет назад не было таких мобильных телефонов, чтобы можно было все это снять и выложить в интернет (смеется). Пел какую-то сербскую песню, по-английски вообще не умел. Все смеялись, конечно.
Разбитый кубок
— Когда вы приехали в Россию в 2006-м, называли это большим шагом в карьере…
— Так и было. Я приехал молодым, Славолюб Муслин мне очень помогал. Слава Богу, что можем снова работать вместе в сборной Сербии, мы часто вспоминаем те моменты, когда он меня никто ничего в России не ждал. Славо мне дал шанс в основном составе, хотя я и по-русски не говорил. Когда его сняли, не знал, что со мной будет, к счастью, много работал и смог закрепиться в «Локо».
— В 2006-м вы сыграли дважды с «Зенитом» — 3:1 победили дома, 1:4 проиграли на «Петровском»…
— Помню эти матчи. «Зенит» тогда был очень сильный, Аршавин, Кержаков играли. Они могли обыграть кого угодно в Европе. После матча с ними у меня не было сил праздновать победу — просто плюхнулся в раздевалке и сидел долго… А в Питере нас вообще легко обыграли. Даже очень. Помню, как живут трибуны футболом в городе. Это особенная атмосфера, клуб. Причем не только в России, а во всем мире.
— Чем был Аршавин для английской премьер-лиги?
— У него получились очень сильные полгода, когда он прекрасно действовал на скорости, забивал, отдавал, подавал стандарты. Но в «Арсенале» все время меняют игроков, хотят все время привести кого-то лучше, если у тех, кто есть не получается. Наверное, Андрею стало тяжело, когда он утратил доверие.
— Вы пересекались с ним в Лондоне?
— Да, с Жирковым в общей компании.
— Вы — один из тех людей, кого кусал Луис Суарес…
— Не хотел бы очень подробно возвращаться к той истории. Это — футбол, все хотят выигрывать. Форварды часто пытаются провоцировать тебя, потому что им нужны голы. После того случая мы поговорили спустя день, он извинился. Думаю, что когда-нибудь, если соберусь писать мемуары, вернусь к тому случаю. Но сейчас тема закрыта.
— В 2007-м вы выиграли с «Локомотивом» Кубок России и стали лучшим правым защитником. Гордились этим?
— Конечно, первые успехи для молодого игрока очень важны! Я был доволен, думал, что если ничего больше не выиграю, уже будет, что вспомнить (смеется). Мы даже сломали тот кубок, когда праздновали, в таком все были восторге. Стекло треснуло…
— Не все находили общий язык с тренером Анатолием Бышовцем.
— А я нашел. Серьезно. На самом деле никогда не спорю с тренерами, стараюсь делать то, что они от меня хотят. Бышовец это видел и оценил, у нас никогда не было проблем. Та команда вообще играла некоторые матчи на высочайшем уровне, хороший сезон получился.
— Когда Бышовец был тренером «Зенита», он водил команду в парки, музеи, театры, стихи читал…
— Ох, в «Локомотиве» такого не помню. Точно никуда не водил, а про стихи я просто не помню…
— В 2007-м чемпионом стал все же «Зенит»…
— Они были самой сильной командой в России, потом удивили и Европу. В стране точно не было конкурентов у «Зенита». Мы смогли обыграть «Зенит» 1:0, было много борьбы, очень тяжело добивались. И после этого больше их никто не в том чемпионате не обыграл.
Мечта о России
— Молодой Вукашин Йованович не рискнул ответить на этот вопрос: когда сборная Сербии получит по заслугам за таланты, которые ежегодно выращивает ваша земля?
— С тех пор, как я играл на чемпионате мира в ЮАР в 2010-м, шла смена поколений. Потом, наверное, не было достаточного баланса в составе, слишком рано молодые игроки начинали бороться за квалификацию на крупнейшие турниры. Сейчас Славо Муслин все поменял, мы стали снова побеждать. Хотя предстоит еще много игр. Очень хотим попасть в Россию на чемпионат мира, для нас этот вопрос выходит за рамки футбола. Мы очень много можем дать стране, если сыграем на ЧМ-2018. Я — не исключение, у меня огромная мотивация выступить в России. Это была бы вишенка на торте в моей карьере, я бы так сказал (улыбается). Говорил с Тошичем несколько месяцев назад, он сказал мне то же самое — что очень многое отдал бы за участие в этом турнире.
— Кажется, весь мир переживал за историю с сорванным матчем Сербия — Албания…
— Футбол — единственное, что должно интересовать нас, футболистов. И мы больше всех заплатили за ту историю с сорванным матчем. Мы не попали на чемпионат Европы, у нас отняли 6 очков, мы этого не заслужили на поле. Мы все испытывали горечь, все началось с нуля. Наверное, самое большое разочарование в моей карьере…
— В Сербии бываете? У себя дома, например, в Сремске Митровице?
— Конечно, пусть и не так часто, как хотелось бы. Когда играл в Англии, семья собиралась большей частью в Лондоне. Дома мне на самом деле хорошо, потому что там никто не считает тебя звездой, ты для всех — парень из соседнего двора. Иногда ходишь в гости, туда-сюда, но мне в моем городе хорошо. Чувствую себя естественно. Даже в Белграде больше внимания, фото, автографов. Но мне не жалко, с детьми всегда сфотографируюсь с удовольствием…
— Бывшему клубу ОФК (Белград), который отправил вас в «Локомотив», сейчас тяжело…
— Да, это грустно. Я бы хотел, чтобы они решили свои проблемы и вернулись наверх. ОФК — один из лучших клубов в Сербии по подготовке молодых. И он до сих пор любим большим количеством болельщиков со стажем.
— Когда-то вы сказали в интервью российской прессе, что гордитесь быть соотечественником Эмира Кустурицы. За десять лет нашли возможность с ним познакомиться?
— Нет, представляете! Но я хочу летом съездить в этническую деревню, которую он открыл. Очень интересно…
— Первым легионером «Зенита» был серб — Милан Вьештица…
— Да, помню о нем, хотя так, конечно, с ходу не сказал бы. Он старше меня… Получается, он первый легионер — я пока последний (смеется). Еще есть Йованович, ушел вот в аренду. Мое мнение — молодые должны играть. Только через практику можно повышать свой уровень, через тренировки это очень и очень тяжело…
Альгорфа
Использованы фото: EPA/Vostock-photo, Imago/Vostock-photo, ФК «Зенит».