«Трактор», представляющий один из самых хоккейных городов России – Челябинск, не может похвастать большим количеством трофеев. Всего-то – три бронзы чемпионатов страны (в 1977, 1993 и 1994 годах) да финалы Кубка СССР 1973 года и Кубка Шпенглера 1972-го. И ко всем этим наградам причастен Валерий Белоусов, в семидесятых игравший в нападении челябинской команды, а позже возглавлявший ее. Нынешней осенью один из самых титулованных наставников в истории отечественного хоккея в пятый раз вернулся в Челябинск. Вернулся не сразу, сначала объявив творческую паузу. Когда же родной во всех отношениях (пусть начинал Белоусов в Новоуральске) команде не удался старт сезона, тренер отложил удочки в сторону. Кардинально ситуацию исправить пока не удалось, но пятиматчевую победную серию «трактористы» при новом старом тренере уже выдали. «Спорт день за днем» встретился с Валерием Константиновичем в так много значащем для него Челябинске.
Просьба Губернатора
С: Вы возглавили «Трактор» в октябре. Вошли в рабочий ритм?
В ритм работы уже вошел, вот только проигрываем много не по делу. А у нас каждый матч – как последняя игра плей-офф. По-другому не получается.
С: Обычно вы сами готовите команду в межсезонье, тут же пришлось принять ее по ходу чемпионата. Отличия в работе заметны?
Конечно. Всегда же ты сам подбираешь игроков, проходишь с ними подготовительный этап. Когда же возглавляешь команду буквально накануне календарной игры, приходится трудно. Да, есть известные тебе хоккеисты, но некоторых даже в лицо не знаешь, особенно молодых. А ведь всегда требуется время на привыкание. Чтобы ты посмотрел, прикинул, кто с кем должен играть, соединил троечки. Да и игрокам к тренеру надо привыкнуть, понять, что от них требуют. Так что, когда принимаешь команду на ходу, возникают сложности.
С: Поэтому раньше вы подобные предложения отметали?
Так их и не было особо. Всего два раза – в Омске и вот сейчас в Челябинске. Перед тем, как я принял «Авангард», у меня было много других предложений, но меня не устраивали команды. Вот я и сделал неплохую, думаю, паузу. Потом уже позвали в Омск и Ярославль, но «Авангард» был первым.
Сейчас – совсем другая история. Меня звали в «Трактор» еще перед началом сезона. Но у меня перед этим был очень непростой год в Магнитогорске, и я решил взять паузу, годик отдохнуть. Так и сказал в ответ на приглашение, что мне сложно сразу опять принимать команду. «Трактор» не слишком здорово начал сезон, и меня вызвал к себе губернатор, попросил помочь. Я не имел права ему отказать.
С: Значит, все дело именно в губернаторской просьбе?
Во-первых, дело в том, что это «Трактор». Мой клуб, в котором я вырос, в котором начинал тренерскую карьеру. И Челябинск – мой город: у меня тут и жилье, и родственники, и друзья… 15 последних лет я трудился в Магнитогорске и Омске, а теперь снова работаю в своем городе и получаю от этого удовольствие.
Хотя, повторюсь, хотел взять паузу на год, и если бы губернатор не попросил, выдержал бы ее. Не знаю даже, работал бы на следующий год или нет, но этот – точно бы отдыхал. Потому что с 1990 года работаю почти беспрерывно и все в таких командах, где надо было постоянно выигрывать, завоевывать медали. Это очень трудно, так что усталость, конечно, накопилась.Сейчас вроде как отдохнул полгодика, стало полегче работать, хотя ситуация у нас тяжелая. Будем, насколько это возможно, стремиться попасть в плей-офф. Я вижу, что команда от игры к игре прибавляет, коллектив сложился хороший, ребята все послушные. Не всегда все в порядке с дисциплиной в игре, но это не от того, что не хотят выполнять задание, а просто у них еще нет уверенности в себе, в том, что команда способна с любым соперником играть хорошо. Сегодня же дисциплина и игра без шайбы дают серьезный результат. Умение переходить от атаки к обороне, держать шайбу, действовать без шайбы – это очень важно. А то некоторые считают так: если я с шайбой – я играю, а без нее – нет. Это неправильно.
С: После прежних высоких задач сейчас почувствовали себя «пожарником»?
Нет, никогда себя так не чувствовал, и, наверное, чувствовать не буду, потому что в любом случае работа есть работа. Если ты выполняешь ее хорошо, ты должен работать, а если у тебя ничего не получается, то и не надо (смеется).
С: Но другой уровень задач наверняка накладывает свой отпечаток?
Главное – задача есть, пусть и относительно скромная. Вообще без задачи команда просто не имеет права играть. И у нас сегодня свои цели, главная из которых – попасть в плей-офф. Да и там не собираемся играть «как получится», к матчам на выбывание необходимо хорошо подготовиться.
Другое дело, что сейчас в «Тракторе» существует некоторая «дерготня», ведь надо все время догонять. Будь мы где-то в середке, могли бы спокойно готовиться, а тут в каждом матче необходимо набирать очки. Уже не до того, чтобы выстраивать игру, отлаживать связи. Поэтому ребят просим пока не смотреть в таблицу, а сосредоточиться на собственных действиях.
С: У вас самого на столе таблица лежит…
Да-да, сам поглядываю, а им говорю, что не надо (смеется). Будет игра, будут и очки.
Испытание невезением
С: Вы рассказывали, что у вас в этом году наконец-то появилась возможность заняться рыбалкой и собственным участком. Теперь она снова пропала?
Раньше еще вспоминал: то надо сделать, это. Теперь же у меня совсем другие проблемы – и все они здесь: посмотреть матч, выявить ошибки, разобрать их с игроками. Постоянно занимаемся таким обучением. Все эти просмотры, теоретические занятия необходимы нам сегодня.
С: Удочки зачехлили?
Они стоят, ждут своего часа. Удочки все время наготове (улыбается).
С: Не жалеете?
Нисколько. Я очень доволен. Доволен, что меня не забыли, болельщики встретили очень хорошо. Крайне приятно, что они приходят. Посмотрите, что у нас творится на хоккее: полные трибуны!
С: Еще бы в Челябинске вас забыли!
Вы знаете, всегда, и когда я в Магнитогорске работал, и когда в Омске, сюда приезжал – а здесь ко мне с добротой относились. Регулярно спрашивали: «Когда к нам?»
С: Конечно, все успехи «Трактора» связаны с вашим именем.
Да, одну бронзу чемпионата СССР в 1977 году я завоевал с «Трактором» как игрок, а в 1993 и 1994 годах «Трактор» становился третьим в чемпионате России со мной в качестве главного тренера. Хотелось бы и сейчас создать боеспособную по меркам КХЛ команду, которой можно было бы гордиться. В Челябинске сейчас растет хорошая молодежь, надо просто немного подождать.
С: Болельщики поймут?
В Челябинске всегда был терпеливый народ. Даже когда мы проигрывали ЦСКА под десять шайб, люди приходили, поддерживали нас. И сейчас, если уступаем, но при этом показываем хороший хоккей, пишут в интернете добрые слова в наш адрес. Эта поддержка постоянно чувствуется.
С: У вас есть время читать мнения в интернете?
Все время смотрю, что о нас пишут. Больше стараюсь читать челябинских болельщиков, но и в Магнитогорск иногда заглядываю (смеется).
С: К нему – особенное отношение?
Вообще, интересуюсь делами всех клубов, но на это часто не хватает времени. Так, пораньше придешь на работу, проглядишь, кто где что написал, спортивную прессу посмотришь мельком, чтобы быть в курсе событий. Вот недавно пересматривал, как Магнитогорску проиграли. За 18 секунд до конца… Обидное поражение, видели бы вы, как ребята после матча сидели: никто даже коньков не снимал, все очень расстроились. Я им сказал, что хоккей такая штука: сами на последних секундах игры не раз спасали. Конечно, хотелось бы, чтобы фортуна всегда была на твоей стороне (улыбается), но надо и на себе испытать, что это такое – невезение.
С: От чего еще приходится отказываться ради работы?
От всего. Даже когда наступает перерыв, здесь работы еще больше. Два-три раза в день тренировки, физическая подготовка… Когда идут игры, и то бывает полдня свободных. Но и в это время работаешь – готовишься к вечеру. На базу приезжаю – надо все посмотреть, объяснить команде, с игроками индивидуально поговорить. Благодарен пацанам, что они все внимательно слушают, впитывают. Конечно, не все сразу получается. Я никогда не видел команду, которая бы резко взлетела за два месяца. Даже когда мы с Омском поднялись с 13-го места на 6-е, это происходило плавно. Наверх надо залезать потихоньку, набирать спокойно очко за очком.
С: Есть что-то, от чего никогда не откажетесь, без чего просто не сможете восстанавливаться для нормальной работы?
После все того же проигранного на последней минуте матча с «Магниткой» я очень переживал, обида была – не на команду, а скорее на себя. Думал, может, что-то не так сделал. Плохо спал ночью. Все ждал момента, когда приду на работу, поговорю с командой. После этого все улетучивается, и начинается подготовка к следующей игре. Выходит, от работы спасаюсь на работе (смеется). От этого и не могу отказаться.
С: Даже родные не в состоянии вас «разгрузить» после поражений?
Они, конечно, говорят, чтобы я не переживал, что играли мы хорошо. А как не переживать? Даже если действительно хорошо играли – очков-то нет. После поражения мне обычно вообще не хочется разговаривать. Надо один на один с собой провести этот день, покумекать. Потом уже проще.
Самые вкусные пельмени
С: Ваша карьера прошла по большому счету в трех городах: Челябинске, Магнитогорске и Омске. Нет сожаления, что не поработали, например, в столицах?
Меня много об этом спрашивали, да и сам я себе не раз задавал этот вопрос, еще когда игроком приглашали в Ригу уехать или в «Спартак» перейти. Предложения, в общем, были. Я с 1972 года до начала 80-х все время был в сборной и видел, как живут москвичи. И мне как-то казалось, что, наверное, я лучше здесь останусь, чем поеду в Москву. Это же все пришлось бы начинать сначала. Так что не жалею, что остался и здесь стал хорошим игроком и тренером.
С: Вот только за первую сборную сыграли не так много.
В то время было много хороших хоккеистов: Харламов, Петров, Михайлов… Надо было играть на голову выше их, чтобы попасть в сборную. Тем более национальная команда на протяжении, наверное, лет десяти играла в одном и том же составе. А мы, во второй сборной, все время были рядом. И когда надо было заткнуть дыру – нас звали. Вот и выходит, что все, кто был во второй сборной, потом попали в первую. Хорошая команда была. Сейчас пытаются ее возродить, думаю, это правильное решение.
С: Владимиру Юрзинову не нравится название «вторая сборная» – как будто второсортная.
Самое главное – процесс. Назвать же можно как угодно – какая разница.
С: Но играть надо не с Голландией.
Это да, мы в свое время по Северной Америке ездили. Обязательно устраивали турне под Новый год: восемь игр с перелетами за две недели. Нас там мутузили ой-ой-ой как. Посмотрим, может, и сейчас так сделают.
С: Вы родом из Свердловской области, но считаете себя челябинцем?
Все-таки я уже 40 лет здесь, с 1970 года. Все мое хоккейное образование прошло в Челябинске, и тренировать я начал в этом же городе. Поэтому, конечно, я… хотел бы считать себя челябинцем (смеется). Но и о Свердловске не забываю.
С: Часто бываете на малой родине?
Каждое лето – обязательно. С женой, дочерью и внучкой сначала едем в Тагил, к бабушке по линии жены, потом едем 60 километров в мой родной Новоуральск. У ме-ня там почти никого не осталось, только муж и сын сестры. Заезжаем на могилки мамы, папы, сестры, бабушки, дедушки – всех… Обязательно кладем цветочки, здороваемся, все нормально. Потом – обратно в Челябинск, такой получается круг.
С: Эти поездки помогают восстановиться после сезона?
Когда начинается отпуск, о хоккее думаешь меньше. Хотя работа тоже идет: надо набирать команду, думать, как тренироваться и где готовиться – тоже головная боль. Но когда уезжаю, только на телефонные звонки отвечаю – и все. Надо уметь расслабляться, забывать все эти переживания, чтобы потом начинать по новой.
С: С ходу отличите москвича от уральца?
Обязательно. По говору, здесь немного окают. Я раньше все время общался и с рижанами, и с минчанами. В сборной же все были: и москвичи, и белорусы, и хохлы. Нас собиралась такая хорошая компания. И все легко различались. Кто-то идет сзади, говорит, ты слышишь и понимаешь – это рижане. А это – москвичи. Спокойно можно было определить, не глядя.
С: Что для вас уральский характер?
Кушать пельмени (смеется). Москвичи приезжают – всегда в первую очередь идут в пельменную. Помню, когда в восьмидесятых мы с Вовой Шадриным работали в Японии, он все время моей жене говорил: «Ниночка, пельмешек хочу». И мы сидели, лепили. Ему они очень нравились. Тем более в Японии можно было мясо любое купить, проблем с ним не было. Частенько лепили. И японцам нравилось, но особенно Вовке. Все ждал, когда настряпаем.
В Москве пельмени не так стряпают, как сибиряки или уральцы. Сейчас в магазине выбрать можно что угодно, но и то надо знать, какие покупать. Даже у нас. А в Москве ведь тоже пельменей навалом. Берите всегда омские – они очень хорошие. В Москве же так лепят… Вроде делают все то же самое, но не такой вкус, сочности нет, пельмени какие-то толстые получаются. А мы делаем как надо.
С: Омские все-таки лучше уральских?
Я не вижу большой разницы. Что в Омске лепил, что в Челябинске – делал это одинаково. Да и сами омичи делают примерно так же – по нашему рецепту, один он у нас, по-моему. Но, может быть, омские чуточку повкусней.
С: Вы сами лепите?
Да. Сейчас просто некогда лепить, но раньше постоянно делали. Помню, как бабушка говорила: «Идите, гуляйте». Мы возвращаемся, а она уже налепила за сто штук. Тогда же в магазинах ничего не было, а кормить семью надо. Вот пельмени варили, и сытенькие всегда все были. Да и вкусно это – с соусами разными, с маслом, с хренком, с квасом. Спасение было хорошее. Еще у нас здесь в Челябинске есть ресторан «Уральские пельмени». Раньше все команды, приезжая, в первую очередь шли туда обедать. Ни одной не было, чтобы не сходили. Раньше на игры ведь приезжали дня за два. Перед матчем ты, конечно, не будешь пельмени есть. А за день – вполне.
С: Правда, что правильные пельмени можно есть в неограниченном количестве?
Верно, сколько угодно. Я имею в виду – каждый день. Так что «неограниченно» в данном случае означает не размер порции, а то, что они не надоедают. Тем более их можно есть и просто так, и с бульоном, и жареные, и со сметаной. Это мы говорим «пельмени», а их знаете сколько можно всяких видов приготовить!
С: Что еще готовите?
Я всегда на даче готовлю шашлык, копчу рыбу – у меня все приспособления есть. По этим «мужским» блюдам я главный. А остальное… У меня жена солянку хорошо готовит, борщ – я у нее тоже не могу отнимать все (смеется).
Пятьдесят грамм
С: Главным тренером вы работали только на родине, а вот в игроцкой карьере у вас был весьма экзотический опыт – Япония.
О-о-о, Япония. Это же когда было – я туда в 1982 году уехал, мне 33 было. Помню, потому что это же возраст Христа, отложилось в памяти, что уже после его достижения поехал в Японию. Хорошо, что там уже был Шадрин, который мне помог. Рассказал, показал, как себя надо вести, где что лежит, где что покупать. Я очень доволен, что был в Японии, поработал там играющим тренером. Много чему научился там. Самое главное – выдержке. Японцы такой народ, все время сдерживают себя. И у меня появилась эта сдержанность. Раньше-то мог где-то сорваться, закричать.
С: Что там за хоккей был тогда?
Вы знаете, там играли неплохие ребята. Неплохо катались, бросали. Единственное, не было необходимой хоккейной дисциплины: как построить игру, подогнать звенья, организовать все. В этом плане приходилось много работать. Среди тренеров в основном были бывшие игроки. Работая вместе с ними, я и получил свой первый, пусть и небольшой, тренерский опыт. Иногда было смешно слышать, что они говорят. Объясняют команде, как играть, а так нельзя, и на самом деле надо наоборот действовать. Мне надо было очень тонко сказать им об этом, отвести как-то в сторонку, объяснить. Очень тонкая работа: чужая страна, чужие обычаи. Это у нас сейчас иностранцы приезжают и все для них. А там ты не имеешь права так себя вести.
С: Много забивали там?
Много, даже сейчас помню: 35 шайб за сезон. По три, по четыре за игру забивал. Был лучшим бомбардиром, мне всегда приз за это специальный давали.
С: Японцы смотрели на вас «снизу вверх»?
Японцы такой народ, что если ты работаешь на них и качественно работаешь, то они к тебе относятся хорошо. Только вести себя надо нормально, забивать, команду выводить вперед. Мы занимали всегда первые места, поэтому были с Шадриным на хорошем счету. До нас там же, в «Одзи Сейси», еще играли Старшинов, Ляпкин и многие другие.
С: По-японски заговорили?
Разговаривали, без переводчика иногда обходились. Конечно, не сразу стали понимать. Что-то записывали русскими буквами. «Домо аригатого дзеймаста», например, – «большое спасибо». Или «канпай» – «давай выпьем».
С: Там тоже есть традиция «по пятьдесят грамм после матча»?
Да. Они, правда, в основном не пятьдесят грамм пьют, а пиво.
Режимные ребята. Могут после игры повеселиться, но чтобы виски пить или еще что-то крепкое – этого нет. Так, бокальчик-два пивка выпьют и все. Хотя у них это не запрещено, никто тебе ничего не скажет: хочешь – выпей, хочешь – кури.
С: В России эта традиция еще жива?
Да все уже, считай, отошла.
С: Только для тренеров старой закалки?
Да. Мы уже сколько лет работаем, остались-то: Крикунов, Билялетдинов да я. Ну, и Петр Воробьев сейчас принял молодежную команду «Локомотива». Думаю, там идет нормальный процесс, тренер в первой команде все равно уйдет, так что там все уже просчитали.
С: Остальных тренеров считаете молодежью?
В принципе, везде работают хорошие ребята. Общаемся с ними и на пресс-конференциях и так, в коридорчике. Мы начинали так же: были свои гранды – Тарасов, Чернышев. Поэтому ничего страшного нет. Просто уже другая тенденция пошла.
Праздничные самолеты
С: В этом году у вас творческий юбилей – 20 лет работаете главным тренером.
Действительно? Точно. Если бы вы не сказали, сам бы об этом и не подумал. Надо еще проверить, на самом деле, дату. Да это и не главное. Главное – чтобы команда играла, работала. В этом твоя жизнь. Чтобы было что вспомнить. Важно, сколько пацанов ты сумел вырастить за эти годы. Нет ни одного хоккеиста, который бы плохо обо мне отзывался. Это очень приятно и почетно, что ребята помнят, поздравляют со всеми праздниками, звонят. Нет таких, которые были бы обижены. А которые обижены – я считаю, что они сами виноваты.
С: Скоро будете принимать много звонков…
Насчет дня рождения? Ну, это же не юбилей. Но, думаю, конечно, будут поздравлять. Никогда еще никто не забывал.
С: Вообще как вы относитесь к юбилеям?
Как-то себя неловко чувствуешь во время таких торжеств. Потому что собирается очень большая компания. Вот когда 60 лет отмечали в Магнитогорске, Виктор Филиппович Рашников пришел, все руководство. В такой обстановке немного напряженно себя чувствуешь. В раздевалке, в тренерской – нормально, а там… немножко скованно, надо как-то соответствовать этому уровню. Обычно же дни рождения провожу в кругу семьи. Собрались, посидели, а на следующий день – опять работать.
С: Какой праздник вышел самым запоминающимся?
Когда выигрываешь чемпионат или еврокубок, конечно, это запоминается на всю жизнь. Приходишь иногда домой, смотришь фотографии с победных чемпионатов, с Евролиги, вспоминаешь – хорошо, приятно.
С: Кто-то во время таких праздников удивлял?
Пацаны всегда были очень радостные. Каждый по-разному отмечал, но, в принципе, команда всегда в эти моменты была вместе. Не было такого, чтобы кто-то ушел. Обидно только, что никогда не выигрывали кубок или чемпионат у себя дома. Все время получалось это где-то в поездке. Зато отмечания затягивались: сначала самолет – летишь, самолет качает, все ребята радостные, потом прилетаем, нас встречают, везут в ресторан, и всю ночь гуляем (улыбается).
С: Приходилось делать на спор что-то после больших побед?
Как Канарейкин с Величкиным, которые наголо постриглись? У меня такого не было. Вообще не любил никогда строить прогнозы, спорить, критиковать кого-то или давать оценку той или иной команде. Не люблю это дело. Это не мое, это ваше дело – оценивать. Чтобы я своего коллегу где-то критиковал – не бывает такого. Только могу похвалить, поддержать, сказать добрые и хорошие слова. А больше – нет, потому что я знаю, что это за работа.
С: И все же есть кто-то из коллег, кого недолюбливаете?
Я бы сказал, но раздувать не хочу ничего. Был один такой, а в основном со всеми в хороших отношениях. Вообще никаких проблем ни с кем не было, кроме одного. Но не будем об этом, не хочу вспоминать.
Только хоккейные мечты
С: В вашей команде играет вратарь Максим Соколов, рассуждающий в своих интервью совсем не как стереотипный хоккеист.
Он очень интересный парень. Вратари вообще все молодцы в этом плане, с ними всегда можно на любую тему поговорить, не только о хоккее. Максим – общительный человек, никогда не замыкается. Думаю, из него получится хороший тренер вратарей.
С: Игрок-философ – это хорошо для команды?
Нет, когда хоккеисты начинают философствовать, особенно на льду, – это самое страшное. Или, например, на скамейке, в раздевалке. Это беда. Игрок должен выполнять то, что ему говорят. Да, есть импровизация, но либо ты ее делай хорошо, либо не делай вообще. В любой команде должен быть такой закон.
С: Считается, что чем больше талант игрока, тем сложнее с ним работать.
Сейчас любой хоккеист – своеобразный. У хорошего игрока обязательно есть свои причуды. У каждого. Нет ни одного, чтобы и хоккеистом был хорошим, и человеком, и семьянином, и так далее. Просто не бывает такого.
С: Вам интереснее работать с более талантливыми или с более послушными игроками?
С талантливыми, конечно, легче работается. Бывает молодежь, по которой сразу видно: что-то в нем есть, надо только доработать. И некоторые – сразу схватывают, на ходу, им не надо по сто раз повторять. Если приходится по несколько раз объяснять, работать становится тяжелее. С тем же, кто понимает тебя с полуслова, можно быстро переходить к следующим вопросам. Сразу чувствуешь другое отношение, видишь, как ребята легко перестраиваются.
Другим иногда приходится делать замечания. Они могут вести себя не так, не подчиняются. В таком случае тренер должен использовать свой авторитет. И он не может вступать в конфликт – такие ситуации надо предугадывать, предотвращать. Тогда тебя будут уважать в команде. Если же ты все время лезешь на рожон, то конфликты будут возникать постоянно. Тем более хоккей такая игра: тут один не добежал, там другой не отдал… Тренер должен понимать: если такое случилось, значит, ты его неправильно учишь, вот он и не выполняет твои задания.
С: Есть мнение, что вы в Магнитогорске не слишком доверяли молодежи.
Посмотрите, кто сейчас играет в «Магнитке»? Сколько пацанов молодых я подтянул? Малкин, Кайгородов, Кулемин, Зоткин, Гладских, Петсунов – все вышли из школы. Сейчас в «Тракторе» у меня есть Кузнецов, Попов, Глинкин, Конев, Коровкин – уже немало. Должны быть и опытные люди, которые будут помогать и подсказывать. Имеешь десять таких и десять таких – получается нормальная команда. Конечно, можно запустить одну молодежь, но задачу-то надо выполнять. А разве я ее выполню только с молодыми? Нет, конечно. Если один-два, потихоньку, каждый год добавляются – это уже здорово.
Хорошо, что МХЛ сделали, – пацанов теперь видно. В Челябинске очень хорошая молодежь растет. Единственное, жалко, что они рано уезжают, покидают родные гнезда. С Кузнецовым Женей я разговаривал, просил его: поиграй побольше здесь, окрепни, успеешь ты там наиграться. Самое главное – обрасти мышцами, чтобы уезжать уже как Малкин или Овечкин, которые попали в НХЛ готовыми игроками. Кузнецов же пока не готов, еще годика два-три ему надо поиграть обязательно, набраться опыта.
С: Прислушивается?
Да. Обещал мне два года не уезжать (улыбается). Мы с ним хорошо поговорили, серьезно.
С: «Трактор» заметно поменялся с вашим приходом. Пришли опытные игроки, по большому счету пропустившие начало сезона: Соколов, Николишин, Афанасенков… Вас не пугал их простой?
Конечно, настораживал. Но я их знал и был уверен, что они сыграют лучше тех, кто у нас уже есть. Невзирая на простой. Рассчитывал, что до перерыва смогу как раз посмотреть на этих ребят, а там уже подтянуть их физические кондиции.
С: То есть в сложной ситуации вы полагаетесь на проверенные кадры?
Конечно. Во-первых, перед тобой поставлена задача. Ее надо постараться выполнить. Раз ты взялся за эту работу, значит, с себя спрашивай и спрашивай с ребят, которых ты взял. Те, кого я пригласил, тоже понимают эту ответственность. Я им говорил, что их позвали не просто покататься, а выполнить задачу, выйти в плей-офф. Для этого нужна самоотдача в каждой игре, на тренировках, на играх, в быту, дисциплина должна быть.
С: В жизни так же?
Конечно, все то же самое. Знаешь, с кем пойдешь, знаешь каждого специалиста в своем деле, поэтому им доверяешь, и знаешь, что все будет в порядке. Тем более с этими людьми уже показывал результат. Знаешь, как к нему подойти, что он тебя не подведет, что пока я тут разговариваю, он там подстрахует.
С: Новых людей к себе не очень охотно подпускаете?
Да, наверное, так.
С: Не доверяете?
Понимаете, передо мной все время ставятся серьезные задачи, которые надо выполнять: как минимум медали. Пока ты новому человеку объяснишь, как, что и для чего надо делать, время уйдет. А когда приглашаешь людей, с которыми работал раньше, – и ты их знаешь, и они тебя – все быстрее получается.
С: Обжигались на излишнем доверии посторонним?
Бывает. Вообще, не все в работе делается как по мановению волшебной палочки. Где-то и ссорились, и ругались. А как без этого? И требовательность должна быть, если ты видишь, что что-то неправильно. Я и сам всегда повторяю: видите, что я в чем-то неправ, говорите мне. Не может быть такого, что только я во всем прав.
С: Вспомните с ходу, сколько раз возвращались в Челябинск?
Я играл здесь, потом уехал в Японию. Вернулся, был в местном «Металлурге», который сейчас «Мечел» называется, потом в магнитогорском «Металлурге», потом поехал учиться. Опять пришел в «Трактор», уже тренером, потом ушел в Магнитогорск, оттуда в Омск, потом снова в Магнитку, и вот снова сюда. Вот и считайте.
С: В вашей тренерской карьере три команды: «Трактор», «Магнитка» и «Авангард». Отранжировать их можете?
Первая команда – это, конечно, «Трактор». Здесь я начал карьеру на высшем уровне, завоевал две бронзовые медали. В Омске и Магнитогорске были большие победы. Так что, наверное, в каждом из этих городов оставил свой след. Теперь хотелось бы еще один след в «Тракторе» оставить, и все – можно быть счастливым и ехать рыбачить.
С: Посещают такие мысли?
Конечно. Потому что все равно уже тяжело, да и возраст… Молодым пора дорогу давать. Все равно когда-то надо заканчивать, отдавать все в руки молодых ребят.
С: Надо выдать хороший финальный аккорд?
Это не то чтобы обязательная задача. Но все равно к чему-то даже в таком возрасте надо стремиться, иначе нет смысла работать.
С: Мечта есть?
Мечта… Вот, наверное, это она и есть. Нехоккейная? В моем возрасте, пожалуй, уже только про хоккей можно говорить. Надо постараться, чтобы «Трактор» был конкурентоспособным в КХЛ, чтобы болельщики – мы же для людей играем, для своего родного Челябинска – приходили сюда, радовались, болели за команду. Наверное, это и есть мечта.