После трагедии с Алексеем Черепановым КХЛ стала скрупулезно исследовать здоровье игроков — разумеется, делая основной упор на сердце. Но хоккей, как жизнь, — штука парадоксальная: здоровый человек может оказаться в реанимации, а больной с детства — великим.
Вопреки всему
В марте 2007 года четвертьфинальный матч между «Локомотивом» и «Авангардом» предвещал разве что захватывающую борьбу. Кто знал, что та встреча покажет петербургскому арбитру Юрию Цыплакову пограничную линию между жизнью и неведомой чертой?
Нападающий ярославцев Григорий Шафигулин в борьбе случайно врезался плечом в прижавшегося к борту судью. Удар пришелся на вдох. Цыплаков доработал период, а в судейской потерял сознание. В отделении интенсивной терапии ярославской клинической больницы Юрий несколько дней жил на приборах искусственного дыхания. Операции и переливания крови (Цыплаков потерял более четырех литров) сменяли друг друга.
Реабилитация шла долго. А сегодня Цыплаков вновь судит. Пока — в высшей лиге.
— Пресса «ставила» мне массу диагнозов, включая «ушиб сердца», — вспоминает Цыплаков. — Это неверно. У меня надорвалась грудная артерия, и кровь из нее пошла в плевральную полость.
Запах мистики
— При воздействии на определенные точки возникают перебои сердца. Две-три из таких — в области грудины, — говорит президент Союза Федераций хапкидо России Демид Момот. — У нас в городе живет неоднократный чемпион СССР по карате, который в начале 1980-х годов во время тренировки попал спарринг-партнеру (к слову, титулованному боксеру-тяжеловесу!) в сердце. Человек умер на месте.
— А несильные, неакцентированные удары?
— На такие способны люди, владеющие сильной энергетикой. Эти секреты не передаются.
— А случайность?
— Стечение обстоятельств разве: в какой момент? Вдох или выдох? Напряжена или расслаблена сердечная мышца? Попахивает мистикой. Тем более если человек подготовленный…
Юрий Цыплаков сегодня интервью не дает. Поговаривают, причиной тому один из корреспондентов. В материале Юрий обнаружил много нового о своих словах. Однако «Спорту» в комментарии не отказал.
— Черт его знает… Не удивлюсь, если «точка» есть, — говорит Цыплаков. — Может, попал бы левее-правее — ничего не было бы. Шайбы на матчах постоянно летят в стекло — ничего. А бывает, попадет — вдребезги. Значит, есть слабая точка. Кто-то рано или поздно в нее попадает…
Любопытно: после ЧП у хоккейной Фемиды, как прежде, есть щитки на ногах и локтях, «раковина», извините за откровение, в паху, а нагрудников нет…
Они играли с сердцем. Больным…
После кончины Черепанова некоторые СМИ заявили, что перед тем, как упасть без чувств, Алексей на пересменке столкнулся с одноклубником, и даже обвинили того в трагедии. Собак можно вешать и перевешивать. Только, как сказано выше, попахивает мистикой. Да и в отличие от судей на каждом хоккеисте есть защитный нагрудник.
Министр здравоохранения Подмосковья Владимир Семенов породил другую версию: «На игру был допущен больной человек! У Алексея Черепанова в 3 раза увеличено сердце и в 5 — селезенка».
Разбираться, в том числе по этому высказыванию, комиссии и следствию. Между тем кардиопроблемы имели многие игроки.
Защитник «Баффало» Теппо Нумминен долго не обращал внимания на барахлящий «мотор» и лег на операцию только в прошлом году. В сезоне-2008/09 сорокалетний финн вновь в составе «Клинков»: 12 матчей — 5 очков.
Неоспоримый гвоздь в стену, на который повесил коньки сорокалетний Марио Лемье, вбил результат кардиограммы. До этого он перенес кучу недугов, включая разновидность рака — болезнь Ходжкина.
Когда-то Алексею Ковалеву из-за сердца запрещали играть. Сегодня он у рубежа 1100 матчей в НХЛ. АК-27 самолично пилотирует самолеты, играет на саксофоне, пишет автобиографические книги, планирует лететь в космос. А еще он организатор акции «Всем детям Земли» — проводит мастер-классы в пользу ребят, нуждающихся в операции на сердце.
Порок — не порог
Едва Валерий Харламов сделал первые шаги на льду, как заболел ангиной. Полное медобследование обнаружило порок сердца…
— Никакого хоккея! — настаивали врачи. — Иначе…
Мама Харламова, испанка Бегония, не возражала. Отец, Борис Сергеевич, решил иначе и в 1962-м отвел Валерку на каток. О нагрузках Тарасова до сих пор ходят легенды. Но и они не помешали Харламову стать самому легендой.
Его партнеру по сборной Евгению Зимину тоже было несладко.
— Женька был хитрецом, — вспоминает спартаковец Владимир Шадрин. — Тарасов его просил: «Сделай так, чтоб и твои партнеры ничего не поняли…». Вот только у Зимина всегда побаливало. На каждый матч брал пакет таблеток. Иначе мышца не справлялась с нагрузками. Женя был фанатом хоккея и рисковал.