Монако — место, где следят за каждым движением руки. И не важно — князь это, или игрок местного клуба. В карликовом государстве все популярные люди обречены читать о себе потоки новостей. Это не Москва, где некоторые футболисты ездят неузнанными в метро. Не Петербург, где все так культурны, что до совместного фото с зенитовцем десять раз извинятся. Не Лондон, где теряются даже местные. В Монако все по-другому. Это обособленный мир, впихнувшийся между главными европейскими странами, но живущий немного иначе.
Александр Головин сделал правильно, что туда уехал. Хотя бы потому, что в 22 года обуздать свалившуюся славу проще там, где на тебя не смотрят как на четвертьфиналиста чемпионата мира. Ты лишь очередной игрок, на котором можно заработать больше потраченного. Рядом нет Леонида Слуцкого, Евгения Гинера и бесконечных вопросов: «Когда в Европу?». Есть только чаты в месседжерах, где можно рассказывать о проблемах друзьям. А проблемы появились уже после двух тренировок — столкновение в Радомелем Фалькао, неудачное движение ноги — растяжение голеностопа. И месяц без футбола.
Тебя сразу отделяют от работы с командой, с главным тренером — лишь отель, зал и физиотерапевт. И, возможно, это не превратилось бы в большую проблему, проведи 16 лет своей жизни Головин в хорошем московском интернате, а не на полях Сибири. Такое детство оставляет след не только в часто серьезном взгляде, но и в знании языка. В интервью Головин признался: проблемы с английским есть. На нем он почти не говорит.
Клуб выделил ему девушку-переводчика, помогающую решать текущие дела. Но представьте типичный день человека, который оказался в такой ситуации — когда круг общения сосоставляют друзья в России и малознакомая девушка. Ни диалога с водителем о делах в «Монако», ни полноценного разговора с тренером, ни нормального обмена мнениями с одноклубниками. Хотя с последним пунктом, возможно, сложностей нет — помогают всевозможные онлайн-переводчики.
Когда Александр вернется к тренировкам с командой, другие новички уже будут чувствовать себя хотя бы относительно своими. Головину же понадобится время. Параллельно начнется давление со стороны прессы на главного тренера Леонарду Жардима с обязательным упоминанием суммы, переведенной ЦСКА. Неприятные вопросы и самому игроку, ведь, скорее всего, начнет он на скамейке запасных.
Мы все желаем ему удачи и на поле, и в изучении французского. Возможно, языковая проблема преувеличена. Но вряд ли кто-то будет спорить: если бы Головин знал хотя бы английский (а в этом образовательном пробеле не только его вина), сейчас ему было бы гораздо проще.