«Убей в себе игрока. Желательно — из двустволки!» Так мэтр отечественного тренерского цеха Владимир Юрзинов напутствовал Александра Гулявцева на новый виток карьеры. Дело было после февральского матча СКА — «Автомобилист», когда мировой хоккей пополнился новым тренерским кадром в лице легенды пермского хоккея. Расстояние между завершением карьеры и новой работой у Гулявцева не затянулось: спустя 12 дней после отправления коньков на гвоздь он уже помощник Евгения Мухина. Впрочем, сейчас в «Автомобилисте» смена власти. Главным тренером стал легендарный свердловчанин Илья Бякин. Мухин стал его помощником, сохранил свой прошлогодний пост ассистента и Гулявцев.
Долги перед самим собой
— Александр, 37 лет — не фатальный для игрока возраст. Почему все-таки решились завязать?
— Рано или поздно данное решение поджидает любого спортсмена. Но, как пел Высоцкий, нужно уйти, улыбаясь. Меня травмы поторопили — колено покоя не давало. Никаких глобальных задач «Автомобилист» к тому моменту уже не решал. Бились бы за плей-офф — другое дело. А в данной ситуации я так рассудил: «Три игры до конца сезона. Вдруг что — потом всю оставшуюся жизнь мучайся».
— Знали, что по завершении карьеры вас ждет новая должность? Или все произошло спонтанно?
— После отставки Попихина (18 октября 2010 года. — «Спорт») президент «Автомобилиста» заявил, что я буду играющим тренером. Сейчас вроде даже такой профессии нет (улыбается).
— Начиная этот сезон, знали, что он станет последним?
— Да. Я еще в том году хотел повесить коньки у выхода. Просто остались долги перед самим собой (забросить 150 шайб на высшем уровне, войти в клуб «100 бомбардиров». Первое удалось, второе — нет. — «Спорт»).
— Юшкевич свой уход прокомментировал так: «Почувствовал, что пришло время. Дальше — как обрубило. Будто не было двадцати лет в хоккее». Вы еще не начали скучать по игре?
— Когда были в Питере, мне один человек сказал: «Хочешь стать тренером — убей в себе хоккеиста. Пока не убьешь — ничего не получится». Во мне игрок, безусловно, еще жив. Но думаю, тут дело времени. Я не загадываю, что будет завтра, послезавтра или через пять лет. Живу сегодняшним днем.
А вам журналистика не надоела?
— За три матча на тренерском мостике ощущение, что взялись за свое дело, возникло?
— Мой дебют состоялся в матче против СКА. В предыдущей встрече — против «Югры» — я еще играл. Когда сменил форму на строгий костюм, все происходящее на льду стало выглядеть иначе. Больше переживаешь со стороны. Видимо, потому что ничем помочь не можешь — в костюме на лед не выскочишь…
— Не было мыслей все перевернуть — уйти из хоккея, заняться чем-то доселе неизведанным: космонавтикой, например, или бурением в условиях особо низкой температуры?
— Другую область жизнедеятельности и сейчас не поздно выбрать (смеется). Просто столько лет отдано хоккею, что махнуть на все это рукой и идти, грубо говоря, лампочками торговать было бы нечестно. Я кое-чему научился за годы в хоккее, и хотелось бы передать опыт молодым.
— За 31 год не надоело? Одно и то же каждый день — клюшки, шайбы, лед, потные мужики в раздевалке…
— Это интересно. Коллектив, в котором собраны разноплановые люди, объединенные одной идеей, создает непередаваемую атмосферу. Поездки по стране, иногда за ее пределы — увлекательная штука. Если сейчас разом вырвать этот пласт из жизни, будешь не в своей тарелке. Как это может надоесть? Вот вы корреспондент, вам не надоело?
— Дико надоело.
— А в чем тогда дело?
— В 27 поздно учиться стоять на коньках, чтобы каждый день — клюшки, шайбы, лед и, пардон, потные мужики в раздевалке.
— Откровенность за откровенность. Иногда тоже мысль проскальзывала: «Надо заканчивать. Сколько можно?» Но хандра проходит, и ты снова счастлив оказаться сопричастным к игре. Хоккейный мир, поверьте, — это не только клюшки и шайбы, он очень тесный и интересный. Не то чтобы я, уйдя на «мостик», хочу доказать, что способен быть супер-пупер тренером, хотя... почему бы нет (улыбается). У меня иной принцип жизни: день прошел — хорошо. Завтра будет новый, завтра и будем думать, как его прожить.
Дацюк подсмотрел буллит на тренировке
— Сочетание, не один год рвавшее и метавшее на льду суперлиги, с Ахметовым и Бардиным часто вспоминаете?
— Вместе мы отыграли шесть или семь лет. И, безусловно, это самое яркое звено с моим участием. Без преувеличения, затылком друг друга чувствовали — кому куда бежать, где лучше открыться. Я долго могу вспоминать эпизоды нашего совместного творчества. Но, думаю, верные болельщики и так их помнят.
— После того как разбежались по разным клубам, локти, наверное, каждый кусал? В одиночку никто из вас не смог даже приблизиться к прежним результатам...
— В хоккее мало что от «хотелок» зависит. Ситуация порой свои условия диктует. В «Молоте» тогда начались проблемы с финансами. По несколько месяцев без денег сидели. Потом травмы — Женя Ахметов плечо повредил. Одно к одному. Но в итоге через пару лет — с 2003-го по 2005-й — судьба нас вновь свела в Перми (по ходу чемпионата-2004/05 Бардин ушел в «Нефтехимик», Гулявцев — в «Северсталь», а Ахметов — в челябинский «Трактор». — «Спорт»). Потом Евгений вовсе карьеру закончил. Видимо, тогда и пришел срок нашей тройки. Нет ничего вечного. Сейчас вот финал моей карьеры. Так что из нас только Коля держит марку. Дай бог ему гладкого льда и послушных шайб.
— Говорят, Павел Дацюк идею своего фирменного буллита, прославившего его в НХЛ, позаимствовал у Гули. Пятнадцать лет назад могли предположить, что из скромного паренька может вырасти суперзвезда?
— Позаимствовать идею может каждый — я не жадный (смеется). А вот реализовать… Пашка, наверное, на одной из тренировок подсмотрел, когда я, пробивая буллит перед ним, исполнил задуманное. А сама идея родилась в 1995-м или, может, в 1996 году. Для Дацюка исполнение никогда не было проблемой. На льду он умеет все. И если бы не увидел у меня, уверен, сам бы придумал нечто эдакое. Когда Паша только заиграл на профессиональном уровне, даже после тяжелейшей травмы колена сомнений, что из него вырастет большой мастер, не возникало ни на грамм. Дацюка выносили, выходили, и он стал великим хоккеистом.
Не хочу быстро переобуваться
— Таких умельцев и любителей повозиться с шайбой сейчас в России немного…
— Хватает… В КХЛ появилось много молодых тренеров, совсем недавно находившихся в шкуре игрока, и они понимают, когда игроки хотят «повозиться» со снарядом, ведь сами были технарями. Я вот смотрю на Паршина из ЦСКА — он только так шайбой орудует. Впечатление, что весь матч готов с ней нянчиться, кайфует от процесса. И, что немаловажно, умеет это делать.
— На вашей памяти были случаи, когда тренер из бездарного игрока делал звезду и, наоборот, губил талант?
— Тренер дает игроку тактическую основу. А лепить из себя конфетку, как мне кажется, хоккеист должен сам. Для наставника важно быть хорошим психологом — уметь правильно преподносить игроку его какие-то просчеты. Ведь на кого-то надо наорать, другого по голове погладить — все разные. И еще. Игрок не должен доказывать кому-то. В первую очередь через работу и голову надо самому убедиться, что в хоккее ты не случайный человек. И если оценивать в процентном соотношении успех хоккеиста, безусловно, гораздо больше зависит от него самого — 70 на 30.
— Как, кстати, игроки «Автомобилиста» к вам обращаются: по батюшке или по старинке Гулей зовут?
— (Смеется.) Кому как удобно. Кто-то по отчеству, кто-то — по имени. Мне не принципиально. Не хочу быстро переобуваться. Человек я простой и смысла сразу брать быка за рога не вижу. Бык сначала подрасти должен…