В межсезонье Артем Крюков покинул ярославский «Локомотив» и перебрался на берега Невы. В команду, за которую он уже выступал в сезоне-2000/01. Балагуром новичка армейской команды никак не назовешь. Обаятельный, скромный, талантливый — вот эпитеты, которые больше подходят самому высокому игроку в СКА (рост нападающего 193 см). Наверное, он еще и довольно добрый человек, поскольку каждый раз, когда корреспондент «Спорта» подходила к нему с просьбой об интервью, Артем понимал без слов, что нужно куда-то присесть, чтобы журналист не мучился, вытягивая вверх руку с диктофоном.
Кровать мне не подобрать
— Скучаете по Ярославлю? — спрашиваю Крюкова.
— Нет. Почему-то не хочется туда возвращаться. Моя родина в Новосибирске. Туда меня постоянно тянет. Второй любимый город — Петербург. Понравилось здесь, еще когда попал сюда в первый раз. Что касается новой команды, то первое впечатление оказалось правильным. Нисколько не разочаровался. Как было в начале сезона, так есть и по сей день: очень дружный коллектив, боеспособная команда. Никто ни на кого не злится, не ругается… Так что меня все устраивает.
— Не так давно вы получили травму и пропустили несколько матчей. Что произошло?
— Потянул приводящую мышцу бедра. Такие травмы лечатся в основном покоем. Не скрою, смотреть с трибуны за игрой своей команды тяжело. Особенно когда понимаешь, что пропускаешь матчи из-за травмы. Рад, что сейчас все в порядке.
— Вы так много времени провели в Ярославле, что у непосвященного человека могло сложиться впечатление, что вы воспитанник именно этой школы хоккея. Расскажите о том, как пришли в этот вид спорта.
— Мы жили в Новосибирске, и когда мне исполнилось восемь лет, отец отвел меня в секцию: отбор мальчишек проходил во время массового катания. К тому времени я уже умел кататься на коньках, так что тренер посмотрел на меня и взял в команду.
— Вы всегда были самым высоким парнем в секции?
— В общем-то, да. И сейчас в поездках мне частенько не подобрать подходящую кровать.
— Не пытались тренеры такого рослого паренька в ворота поставить, чтобы ни одна шайба не проскочила?
— Напрасный труд. Вратарем не стал бы ни за что на свете: постоянные «артобстрелы» не для меня (смеется). Мне больше всего нравилось играть в нападении и забрасывать шайбы.
Пошел по стопам сестры
— Как вы оказались в «Локомотиве»?
— Когда мне было 15 лет, мне и еще двум ребятам из «Сибири» предложили попробовать силы в новой команде. Но не успели мы приехать в Ярославль, как в «Локомотиве» сменился тренер. В итоге оставили меня одного.
— Родители, наверное, переживали, что вы так рано выпорхнули из гнезда?
— Мне пришлось жить в интернате, так что мама, конечно, переживала. А вот папа, наоборот, хотел, чтобы я уехал.
— Строгий у вас отец…
— Просто родители знают, что такое спорт, не понаслышке: папа и мама занимались коньками, а сестра большим теннисом. Она, кстати, тоже рано уехала из дома: играла, тренировалась в других городах и странах. Получается, младший брат пошел по ее стопам.
— Наверное, было непросто входить во взрослую жизнь?
— Мне все казалось новым, интересным. Так что даже не замечал трудностей. В общем, в Ярославле провел около десяти лет.
— Вам пришлось работать под руководством совершенно разных тренеров: строгих Воробьева и Юрзинова, демократичных Вуйтека и Смита…
— Мне было всего 18 лет, так что тренеров выбирать не приходилось. Что говорили, то и делал. Кстати, Воробьев как специалист мне нравился. Все его требования были четкими и понятными. Да, мы жили на базе, но в таком юном возрасте это даже полезно: меньше соблазнов всяких (улыбается).
— С тренерами-иностранцами работать легче?
— Все зависит от личности тренера и от того, какую систему он пропагандирует. Воробьев, например, считал так: для того чтобы побеждать, надо много работать. Так что порой мы выходили на игры измотанными больше от тренировок, чем от матчей. У Смита мы работаем час, но очень интенсивно. Этих двух тренеров объединяет то, что у обоих есть четкая схема, которой нужно придерживаться. И все очень четко организовано.
Породнились с Непряевым
— В Ярославле вы встретили свою любовь. Насколько мне известно, вы женаты на сестре нападающего «Локомотива» Ивана Непряева. Как встретились с будущей супругой?
— Играл с Ванькой в одной команде, потом познакомился с его сестрой. Так что мы вместе уже лет семь. Нашему сынишке Никите год и четыре месяца. Доктора говорят, что он такой же высокий будет, как папа, потому что по росту уже смахивает на двухлетнего. Вообще, он у нас довольно шустрый парень, непоседа. У него уже есть клюшка, с которой он бегает по квартире и дубасит маму. Иногда и папе достается.
— На одной из тренировок СКА вместе с командой катался четырехлетний сын Джеми Хьюарда Блэйк. Он очень смешно смотрелся, шагая впереди всей команды в полной амуниции…
— Никита еще очень маленький, чтобы ставить его на лед. Пока мы водим его в школу раннего развития, чтобы он больше общался с детьми. Стараюсь утром и вечером гулять с сынишкой в Таврическом саду, который находится рядом с нашим домом.
— Интересно, за какую команду болеет ваша супруга: в «Локомотиве» — брат, в СКА — муж?
— Естественно, за СКА.
— Насколько нам известно, вы иногда и сами не прочь побыть в роли болельщика. Даже на матчи «Зенита» ходите…
— С нынешнего сезона стал болеть за питерскую команду. Сразу сказал, что «Зенит» в этом году станет чемпионом. В сентябре ходил с ребятами на матч с ЦСКА. Из футболистов по манере игры мне больше всего импонирует Погребняк. Еще иногда смотрю английский или итальянский чемпионат по футболу.
— Говорят, что руководители двух клубов хотят провести футбольный матч между игроками СКА и «Зенита». Хорошая идея, как думаете?
— Было бы интересно с ними сразиться. Думаю, мы бы не проиграли!
— Обыграли бы чемпионов страны?
— У нас есть три вратаря, мы их одновременно в ворота поставим — и дело в шляпе! (Улыбается.)