Она отказалась от японского гражданства, чтобы выступать за Россию. Выиграла два золота чемпионатов Европы в паре с Александром Смирновым, участвовала в Олимпийских играх.
Что сейчас делает Юко Кавагути, почему она осталась в России и планирует ли возвращаться в Японию?
– Когда вы только приехали в Петербург более 10 лет назад, вас поразил черный снег. В Японии такого нет. Сейчас привыкли?
– Это было в декабре. Было очень холодно. Сейчас теплее стало.
– Из-за глобального потепления?
– Наверное, да (смеется).
– Вы верите в него?
– Да, потому что в России становится теплее. Каждый год все теплее.
– И в Японии?
– Тоже.
– Страшно. И все-таки – вы привыкли к Петербургу?
– Да. Когда я прилетаю откуда-то в Питер, чувствую – прилетела домой.
– Со мной учились несколько японцев. Они не могли привыкнуть к местной еде. Как с этим у вас?
– В рестораны я не хожу. Ем домашнюю еду, она очень вкусная. Особенно дома у Тамары Николаевны Москвиной. Ее муж Игорь Борисович готовит просто о-о-очень хорошо.
– И он ваш тренер.
– Да, он мой самый первый тренер, научивший базовому парному катанию.
– Это было в США?
– В США и здесь, в Петербурге.
– Что он готовит?
– Борщ, суп. Сейчас, правда, перестал.
– И что теперь делать?
– Прекрасно готовит дочь Тамары Николаевны (смеется). Я только ее блюда ем.
– У вас прямо полный пансион.
– Да!
– У Александра Смирнова свой клуб фигурного катания. У вас есть что-то подобное?
– Я работаю с японскими детьми. Никакой школы нет, это что-то вроде физкультуры. Раз в неделю. Оказывается, в школе у них не очень развита физкультура. А я их гоняю, чтобы держать в форме.
– Помимо этого занятия, вы участвуете в ледовых шоу. Например, по поэме Александра Пушкина «Руслан и Людмила». Расскажите о вашей роли.
– Играю роль рыбачки. Возлюбленной героя Александра Смирнова.
– Вам близок этот образ?
– Не очень.
– Почему?
– Мне хочется чего-то веселее. Но и такую роль сыграть смогу.
– Ваша любимая роль на льду?
– Возможно, в программе «Манфред», но на самом деле мне все роли очень нравились.
– Все ваши программы, конечно, связаны с Тамарой Москвиной. В свое время ради нее вы переехали в США, а затем и вовсе отказались от японского гражданства в пользу российского. Тянет ли вас на родину сейчас, после завершения карьеры?
– У меня часто возникает такое желание. Но пока еще есть дела в России. Хочется помогать Тамаре Николаевне. Если я смогу продолжать ей помогать, еще хочу покататься и потренировать. Мне интересны ледовые шоу, это очень интересно.
– Но все-таки вы вернетесь в Японию?
– Пока ничего не могу сказать.
– За текущими делами в фигурном катании следите?
– За кем-то конкретно не слежу. Мне это нужно и интересно как техническому специалисту. Это работа. Я не очень люблю смотреть фигурное катание, но, например, сейчас поеду в Японию комментировать.
– Для местного телевидения?
– Да, на японском языке.
– На Олимпиаду в Токио полетите? Может быть, в качестве посла.
– Мне очень хочется, но пока таких предложений не поступало. Хочется помочь спортсменам в адаптации. Быть мостом между Японией и России, использовать свой жизненный опыт.
– Может быть, дадите какой-нибудь совет прямо сейчас? Чего я должен опасаться в Японии?
– (Кавагути не поняла вопроса.)
– Есть такой нафталиновый сериал «Сегун», там англичанин никак не может приспособиться к бумажным стенам и дверям, все время рвет их.
– Не знаю. Когда красный свет – нельзя переходить дорогу! Даже если машин нет.
– Дрон собьет?
– Нет, просто с этим все очень строго.
– Когда вы начинали заниматься фигурным катанием, в Японии оно не пользовалось спросом.
– Да, с пяти лет я занималась раз в неделю, не больше. Тогда наш вид спорта действительно не был так популярен.
– В какой момент все изменилось?
– Даже когда появились чемпионки, фигурное катание не было развито. Мидори Ито выиграла в 1992-м. Выдающаяся чемпионка! Но у нас очень мало катков, не так много, как в России.
– А какой вид спорта №1 в Японии?
– Бейсбол. Американское влияние.
– В Японии очень популярны российские фигуристки. Кто популярнее – Загитова или Медведева?
– Когда они катаются, я в Японии не бываю, поэтому не могу сказать. А вообще да – японцы очень любят русских фигуристов, балет. Относятся с уважением к вашей культуре.
– Но для меня все-таки загадка, почему в Японии так любят русских фигуристок.
– Потому что они хорошо катаются. Прежде всего из-за спортивных результатов. И еще девочки очень красивые.
– Что сейчас происходит в парном катании? Какие новые вызовы для спортсменов?
– Из-за правил нет другого выбора – приходится очень серьезно развивать именно техническую сторону. Чтобы выполнить этот уровень, необходимо работать над огромным количеством элементов. Артистизм уходит. Мне кажется, скучно стало смотреть. Нет изюминки, на нее просто не хватает времени.
– То есть фигуристы превратились в роботов?
– Речь тут даже не о прыжках, ведь у нас парное катание. Но некоторые красивые поддержки, например, не засчитываются. Тогда что нужно делать в фигурном катании, если не красивые элементы? Жертвовать красотой. Тысяч одинаковых вариантов исполнения элементов не бывает, поэтому все выглядит одинаково. Ну, это спорт. Так надо, но мне жаль.
– Вы пришли в серьезное фигурное катание как раз благодаря красоте. Посмотрели на золотое выступление Елены Бережной и Антона Сихарулидзе на Олимпиаде-2002.
– Да, именно так.
– Сейчас же, как вы сами заметили, все гонятся за техникой. В одиночном женском катании наступила эпоха юных учениц Этери Тутберидзе. Что делать той же Алине Загитовой, которой всего 17 лет, а ей уже сложно будет отобраться на следующую Олимпиаду. Может быть, ей сменить гражданство на японское?
– Да кто знает, как сложится отбор на Олимпиаду? Что будет с этими четверными, юниорским катанием? У нее тоже есть шанс.
– Бороться с юниорками?
– Сдаваться никогда не нужно.
– Что делать Елизавете Туктамышевой?
– Она еще молодая.
– Разговоры про ее пенсионный фигурный возраст – бред?
– Да (смеется). Все еще впереди. Пусть катаются.
– В 2016 году вы читали Агату Кристи на русском языке. С тех пор еще что-то читали?
– На русском языке мало читаю, перехожу обратно на японский.
– Как у вас с правами?
– (Недоумевает.)
– Водительскими. Вы долго пытались их получить.
– Недавно я получила японские права – три недели назад. В Японии права – очень важный документ, как паспорт. Паспорта у нас нет. Права – это все. Для иностранца получить их – сложнейшая задача. Строгие проверки. Это для меня как победа на Олимпиаде.
– Вы уже собираетесь приобрести автомобиль и кататься по Петербургу?
– Здесь? Не знаю.
– Страшно?
– Нет, здесь у меня тоже есть водительские права. У меня метро рядом с домом – это удобно.
– Вы по-прежнему видите сны на трех языках?
– Да, не знаю, как так получается. В основном снятся на японском и русском, на английском уже реже. В зависимости от того, кто появляется во сне.
Читайте также
Александр Смирнов – о перспективах Медведевой, возрастном цензе и сломленной Липницкой
Алексей Мишин – о Туктамышевой как потомке Чингисхана, отношениях с Тутберидзе и юниорках