Это давний период жизни, уже закончившийся, но этого невозможно полностью осознать до тех пор, пока какое-то связанное с тем временем явление также не завершит свое земное существование. Только в этот момент человек понимает, что сам он уже давно не в этом счастливом прошлом, и оно рассыпается, подобно засушенной бабочке, превращающейся в пыль от прикосновения неаккуратных пальцев. Сегодня ночью я собирал прах своего отрочества и ссыпал его в мраморную урну.
Вчерашнюю новость я узнал из твиттера, прочитав на испанском что-то вроде «Диего, ну вот и все…» Не помню точно слова, но как-то сразу понял – «Марадона умер». Будучи в самом центре Петербурга, внутри вечерних пробок, я не смог впустить это в себя. Цинизм в больших городах, в работе, переходящей в развлечение и наоборот, на людях, в спешке и гонке за успехом, подобен выхлопным газам, его просто невозможно вдыхать. И только оставшись в ночи наедине со своими ощущениями, я стал вспоминать Марадону в своей жизни.
Первое воспоминание – чемпионат мира в Мексике. Кажется, я что-то из него видел в 6 лет, но где реальность, а где воображение, не разобрать. А вот болгарскую толстую книгу о том турнире мне не забыть: мы покупали с мамой две, одну для меня, другую – для моего тренера в «Смене» Марка Абрамовича Рубина. Марадона в ней был чуть ли не на каждой третьей странице, где присутствовали фотографии. И запомнилось детское впечатление от тех снимков Диего – «какой солнечный человек».
Тогда мировой футбол всплывал большим айсбергом только на чемпионатах мира и Европы, поэтому следующая вспышка с Марадоной – 1990 год. Тот мундиаль я начинал смотреть на даче у бабушки, а матчи на вылет – уже в Сочи с родителями. На фоне доживающей последние годы великой страны в холле гостиницы появлялись стационарные «однорукие бандиты» и очень подвижные бандиты с толстыми цепями на шее, а я в номере смотрел, как Марадона промахивался в серии пенальти в ворота сербов, а через 3 дня забивал в такой же лотерее итальянцам. А еще в том же году 7 ноября «Спартак» по пенальти прошел «Наполи» Марадоны. Тот матч я смотрел один на кухне, меня отпустили «на игру», пока родные продолжали праздновать День рождения моей бабушки, которая родилась в один день с Революцией.
Чемпионат мира 1994 был уже полностью осознанным для меня. И я понимал, что мужчина, кричащий в камеру после гола в ворота Греции, это уже не тот «солнечный человек» из моего детства, а олицетворение надлома, которое спустя несколько лет я найду в стихах Верлена и Бодлера. Допинг или наркотики, мне было неважно, я хотел видеть волшебство от Диего дальше, но… игра с Нигерией была последним полным матчем в исполнении Марадоны, что мне посчастливилось посмотреть.
Простите, что в этом тексте так часто встречается слово «я», он прочувствован, а значит, субъективен. Сейчас по всему миру сотни миллионов людей вспоминают «Марадону в себе», и в этих воспоминаниях рассыпался его гениальный талант. Диего прожил настоящую жизнь, где он был и героем, и злодеем, делал счастливыми и доставлял боль самым близким и совершенно незнакомым людям, но оставался, прежде всего, человеком, а не ролевой моделью, встроенной в футбольный бизнес. Он доиграл ровно до того периода, когда в футболе сместились акценты, превратив великую игру в гигантский станок, поэтому его и не обсчитала продвинутая статистика, не отформатировала индустрия», не унифицировал 21 век.
Читайте также