Звезда Рудольфа Поварницына на мировом легкоатлетическом небосклоне взошла на удивление стремительно. Приехал он на Кубок СССР в Донецк 22-летним перспективным прыгуном в высоту в 1985-м. Уезжал, в одночасье став самым знаменитым атлетом планеты. Поварницын стал первым человеком в мире, который преодолел высоту 2 м 40 см.
Правда, его мировой рекорд продержался... около месяца. Установлен в августе 1985-го, а уже в сентябре побит Игорем Паклиным.
Поварницын родился в Удмуртии, живет в Киеве, ностальгически вспоминает Советский Союз.
На фига тебе рекорд Европы? Иди на мировой
– Рудольф, тогда в Донецке вы вызвали переполох в мире легкой атлетики, первым в истории преодолев знаковую, кульминационную высоту 2 м 40 см. А до этого ваш личный рекорд был 2 м 26 см.
– Ошибаетесь, как впрочем, и все официальные источники (и неофициальные. – «Спорт День за Днем»).
– Виноват, поправьте.
– Я действительно до турнира в Донецке преодолевал 2 м 26 см. Но на неофициальных соревнованиях. Так что моим личным достижением в федерации значился результат 2 м 22 см.
– Любопытно! Что ж, тем интереснее мой вопрос. Сектор для прыжков – не сектор, скажем, для метаний. Там атлет запустил молот что есть силы, а судьи потом замеряют. Но в прыжках необходимо заказать планку на определенной высоте, и с каким запасом ее не преодолей спортсмен, результат будет зачтен тот, что установлен. И вот как вы, преодолевая до этого 2 м 22 см, пусть даже 2 м 26 см, набрались, простите, нахальства заказать мировой рекорд, да еще и эпохальный?
– Я на рекорд перед соревнованиями не настраивался, не думал об этом. А в ходе прыжков уже пришло настроение. Вероятно, связано это было с тем, что там я прыгнул на 2 м 35 см, значительно подняв планку личного рекорда. Это, конечно, будоражило.
– Кураж?
– Я выиграл турнир и действительно настроился бить рекорд Европы, первое место уже в кармане, есть право на дополнительную попытку, почему бы не рискнуть?! Но, повторю, задумал я атаковать рекорд именно Европы, не мировой. А принадлежал он нашему Валере Середе и равнялся 2 м 37 см. И я предложил своему тренеру Владимиру Кибе, давайте, говорю, 2 м 38 см закажем. А он мне в ответ кричит: «И на фига оно тебе надо? Ставь 2 м 40 см!». Мировой рекорд китайца Чжу Цзяньхуа равнялся 2 м 39 см. Я и попросил судей установить планку на высоте 2 м 40 см. Так рекорд и родился.
Рудольф Поварницын в замедленной съемке:
Идем с Паклиным, ежевику жуем, вдруг пули засвистели над головами
– Надеюсь, родная страна вознаградила вас по достоинству? Пресса-то, помню, с ума от восторга и восхищения сходила, но о вознаграждении тогда не принято было говорить.
– Да особо никак. Для той страны все это было в порядке вещей, она воспитывала победителей. И для руководства это было естественно, мы должны были побеждать и крушить рекорды. Неестественно это было для мира. В мире был шок. Специалисты предрекали рекорду китайца долгую жизнь. Вскоре был Кубок мира в Москве, вот туда приехали журналисты всех спортивных СМИ мира и начали за мной охоту. Все они вопрошали: «Как тебе это удалось?». Я впервые угодил под такое страшное давление прессы, постоянные пресс-конференции. У меня для всех был один ответ: «Как удалось? Разбежался да прыгнул!».
– А действительно, чего проще! Вам не было обидно, когда вскоре Игорь Паклин на сантиметр перекрыл ваш рекорд?
– Нисколько, ни на одну секунду! И с Игорем нас связывают самые теплые отношения. У нас с ним дни рождения с интервалом в три дня, и мы никогда не забываем поздравить друг друга. Мы всегда с Игорем были соперниками в секторе, но только в секторе. А к девяностым окончательно сблизились. Вспоминаю всегда замечательную историю. Сборы национальной команды в Эшерах, возле Сухуми. Отправились мы с Игорем гулять по взморью. Там в одном месте было стрельбище военное, где обучали пограничников. Ну где-то, вроде вдали, слышны выстрелы. Не обращаем внимания, продолжаем прогулку. Идем себе, ежевику жуем. И вдруг пули засвистели у нас прямо над головами. Пригнулись и побежали. Добежали до берега, где нарвались на офицеров-погранцов, которые на нас орали с некоторым изумлением: « Вы с ума сошли! Как вы сюда попали? Здесь же учения!». А мы просто заболтались, увлеклись ежевикой и по молодости лет очень много прошагали.
Игорь Паклин: Для чего нужны тренировки?
Неудобный разбег
– Все хорошо, что хорошо кончается. Вы приехали на Олимпиаду 1988 года в Сеул за победой?
– Исключительно! Ни о чем другом я и думать не хотел. Ведь я выиграл тогда все этапы Гран-при, считайте, нынешней «Бриллиантовой лиги», предшествовавшие Играм. И разверни тогда организаторы в другую сторону яму для прыжков на стадионе, по сей день уверен, чемпионом бы стал не Гена Авдеенко, а я. Разбег для меня оказался неудобным.
– В Сеуле за вами кражонка числится.
– Был грех (смеется).
– Вы похитили флаг олимпийской сборной СССР. И насколько мне известно, до сей поры бережно храните его дома. Это настолько важно для вас?
– Безусловно! Для меня очень важно.
Россия-матушка без флага? Это больно!
– А вот сегодня российские легкоатлеты выступают в нейтральном статусе, о флаге речи нет. Как думаете, сказывается?
– Для меня это больной вопрос! Как это, Россия-матушка в таком положении?! Это больно! И не может не сказываться на ребятах, которые сейчас выступают. Это просто неправильно!
– Как вы считаете, отстранение ВФЛА обоснованно?
– Ни в коем случае! Это бред! Мне это крайне неприятно и непонятно. Мне однажды позвонил Сергей Бубка и пригласил на сбор всего мирового легкоатлетического бомонда, который протекал в Киеве. Бубка все это и организовал, все откликнулись, все приехали. В том числе и Себастьян Коэ был здесь. Мне все это было очень приятно, но столь же неприятно мне то, что Украина не предпринимает никаких усилий, чтобы помочь ВФЛА.
– На ваш взгляд, масштабы применения допинга в современном спорте и в легкой атлетике в частности, действительно достигли угрожающего масштаба?
– А что вы допингом считаете?
– Вообще-то те препараты, которые внесены ВАДА в список запрещенных. Хотя я и понимаю прекрасно, что большинство из них не относится к стимуляторам. Но против лома, то есть против ВАДА, нет же приема.
– Совершенно верно! Поэтому масштабы сильно раздуты и в этом – огромная глупость! Запад сидит на допинге в разрешенном формате, и это можно!
– Вы о терапевтических исключениях?
– Именно! Тем более что найти какое-то заболевание можно у любого человека, было бы желание. Вспомните спринт в Сеуле, борьбу Бена Джонсона с Карлом Льюисом – украшение Олимпиады. Джонсон выигрывает, потом у него ищут допинг и находят, отнимают медаль, дисквалифицируют. Через годы выясняется, что и Льюис употреблял, но ход делу не дают, он остается милым и всеми любимым чемпионом. Вот вам и вся борьба с допингом. Не хочу и говорить об этом!
– Не жалеете, Рудольф, что рано завершили карьеру?
– Безусловно! Я ушел досрочно, мог еще лет пять прыгать на высшем уровне. А тогда потянуло в бизнес. Теперь жалею.
