После едва ли заслуженного поражения от британца Дэвида Хэя от экс чемпиона мира в супертяжелом весе по версии Всемирной боксерской ассоциации (WBA) Николая Валуева было мало известий. А вопросов к нашему земляку накопилось достаточно. Корреспондент «Спорта» дозвонился Валуеву и расспросил его о нынешних взаимоотношениях со своими промоутерами, праве на матч-реванш с Хэем и реализации идеи открыть свой ресторан в Нюрнберге.
Меня что, побили?
— Николай, как настроение? Отошли от показательного «Нюрнбергского процесса»?
— Я не воспринимаю в этом ключе разговор. Потому что никакого показательного «Нюрнбергского процесса» в моей встрече с Хэем не было. Меня что, побили? Отколошматили как собаку? Такого и близко не было. Это тем, кто полринга прополз на брюхе, нужна физическая и психологическая реабилитация. Только после тяжелых поражений боксеры переживают апатию, собирают свою волю в кулак. А кое-кто вообще раскисает и пускает сопли. Но мне это делать ни к чему. Потому что бой с Хэем я не проиграл. Я абсолютно уверен, что выиграл у британца.
— На ринге сразу после поражения вы не выглядели удрученным. Сложно было сохранить самообладание?
— Конечно, то, что представители промоутерской компании «Зауэрланд Эвент» не смогли сдержать своих эмоций во время поздравлений Хэя прямо на ринге… Скажем так, меня это неприятно удивило. Но я все прекрасно понимаю. Ничего личного. Просто бизнес. Поэтому и не видел причин для того, чтобы начать рвать на себе волосы.
— А почему вы не сказали промоутерам нет, когда они вам выбрали в качестве соперника Дэвида Хэя? Это ведь была свободная защита, где вашим соперником мог стать любой боксер из первой десятки рейтинга Всемирной боксерской ассоциации.
— Действительно, Хэй для меня был неудобным соперником. Но я ведь никогда не отказывался от драки. Я никогда не обсуждал своих будущих соперников с промоутерами. Но если взять и проанализировать моих последних оппонентов, то у меня вырвется только одно слово: «Довольно!» Хватит мне этих шкетов подсовывать! Пора уже наконец и с большими парнями подраться. Поляки, слышал, мне начали в качестве следующего соперника своего Томаша Адамека подсовывать. Заберите его себе!
— Вы пробовали поговорить с Вильфридом Зауерлендом по поводу содействия в организации боя с большими парнями?
— Я давно ему об этом говорил. Но эффективность всех разговоров соответствовала нашей поговорке «как об стенку горох». А отказываться от боя с Хэем мне было как-то не с руки. Я итак уже без малого год как не боксировал. Было бы нехорошо откладывать свое возвращение на ринг еще на полгода. Не хотелось соответствовать меткому определению «боксер на диване».
— Вы подозревали, чем вся история с Хэем может закончиться для вас?
— Я не мистик. Не люблю магические и зодиакальные знаки. Однако некоторые происшедшие накануне боя вещи говорили о себе более чем красноречиво. Впрочем, я не хочу опускаться до их озвучивания.
Они называли меня сыном
— После боя с Хэем ходил слух, что вам положили двойной гонорар и вы уже знали, что придется отдать чемпионский пояс Хэю. Дескать, поэтому вы так спокойно приняли решение судей. Как можете прокомментировать эту информацию?
— Это полный бред. Может быть, мои промоутеры забыли меня посвятить в эти тонкости? И попутно забрали двойной гонорар себе.
— Но ведь эти самые промоутеры на протяжении нескольких лет едва ли не клялись вам в вечной любви.
— Это да. У меня не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы перечислить всех тех людей, которые называли меня своим сыном. За свою профессиональную карьеру я чего только не наслушался. Думаю, я абсолютный чемпион по отеческим похлопываниям по плечу. А заверений в искренней дружбе и любви было столько, что кое-кто на моем месте просто бы плакал от счастья. Особенно было обидно в этой ситуации то, что большинство «отцов» принимали меня за идиота.
— Кстати, зачем вам нужен был второй промоутер — имею в виду Дона Кинга?
— По большому счету, моего согласия здесь и не спрашивали. Просто, когда подписывался контракт на бой с Джоном Руисом, там был один интересный, но в то же время традиционный для профессионального бокса пункт. Согласно ему в случае моей победы над Руисом его промоутер Дон Кинг на несколько боев становился моим сопромоутером. То есть у меня был подписан контракт с Вильфридом Зауэрландом, который владел правами на мои бои. И Вильфрид поделился этими правами с Доном Кингом.
— Дон Кинг ведь уже растерял почти все свое былое могущество. Он теперь даже в пятерку самых влиятельных промоутеров не входит.
— Факт, что если отбросить личные пристрастия, то Дона Кинга как бизнесмена от бокса можно только уважать. Ему уже идет восьмой десяток, но американец демонстрирует такие настойчивость и энергию, которыми не обладают и молодые люди. А что касается его былого могущества — так время любого человека или любой эпохи рано или поздно проходит. Мы все подвержены течению времени. И Дон Кинг не исключение. Он самый известный и харизматичный промоутер в мире, который четыре десятка лет царил на боксерском олимпе, организуя самые серьезные бои. Он работал с Мохаммедом Али, Майком Тайсоном и Ленноксом Льюисом. Знаете, я ненавижу жалость. Считаю, что человек, вызывающий жалость, — это страшное зрелище. Так вот, Дон Кинг у меня жалости не вызывает.
Жду обновления рейтинга
— Жалости нет, а есть ли претензии? К тем же Дону Кингу и Вильфриду Зауерланду? Экс чемпион мира Султан Ибрагимов не стеснялся говорить, что Валуева просто слили промоутеры… И именно этих ребят, а не Хэя, я имел в виду, говоря о показательном «Нюрнбергском процессе».
— Похоже, что высказывания Ибрагимова имеют право на жизнь. Но для того чтобы предъявлять претензии, нужно иметь соответствующее обоснование. А голословные обвинения будут только сотрясать воздух. Пусть даже иногда они попадают в точку. Я просто не хочу заниматься болтовней. На уныние и скуку элементарно нет времени. Я продолжаю поддерживать форму, тренируясь дважды в день — утром и вечером. И занимаюсь другими делами, которых у меня по горло.
— А у вас не возникала мысль по примеру братьев Кличко основать свою промоутерскую компанию и самостоятельно распоряжаться своими правами на бои?
— Это не так-то просто сделать. Думаю, я просто не нашел единомышленников, готовых создать такую структуру. Да и нет у меня уверенности, что после регистрации такой компании мои гонорары бы выросли в разы. Неизвестно, смог бы я полностью самостоятельно контролировать процесс или нет. Сейчас я до конца года связан контрактом со своими промоутерами. Срок моего соглашения с ними рассчитан до 31 декабря 2009 года.
— А в подписанном вами контракте на бой против Дэвида Хэя был пункт о матче-реванше в случае вашего поражения?
— Лично я об этом ничего не знаю. Спросите у Хэя, может быть, ему известно на эту тему больше чем мне.
— Вы не будете ждать?
— Сейчас я жду обновления рейтинга Всемирной боксерской ассоциации. Я не должен выпасть из топ-десятки. Немцы прогнозируют, что я буду занимать третью позицию в рейтинге. Посмотрим, как будет на самом деле. Также я могу оказаться в первой десятке рейтингов Всемирного боксерского совета (WBC), Международной федерации бокса (IBF) и Всемирной боксерской организации (WBO).
— Титулами чемпионов мира по трем последним версиям владеют братья Кличко, которые в случае вашего попадания в топ-десятки рейтингов WBC, IBF и WBO имеют возможность провести против вас свободную защиту титула. На данном этапе вам интересно помериться силами с Виталием или Владимиром?
— Я думаю, этот бой продолжает являться самым желанным для любителей бокса с постсоветского пространства. Одним из самых желанных он остается и для меня. Тем более теперь самый болезненный вопрос для братьев Кличко — относительно распределения призового фонда — потерял свою актуальность. Сейчас Виталий и Владимир в отличие от меня являются чемпионами мира и поэтому вправе диктовать свои финансовые условия.
Меня приняли за другого
— После боя в Нюрнберге вы заявили, что хотите открыть в этом городе ресторан. Когда пригласите на открытие?
— Пока что сложно спрогнозировать, когда оно состоится. Место мы присмотрели. Но теперь его, похоже, придется поменять. С оформлением документов там возникли бюрократические проволочки.
— А когда реализуете еще одну вашу идею — снимитесь в российской ленте в роли Илья Муромца?
— Поживем — увидим. У меня ведь было четыре предложения из Голливуда. Но все они пришлись на момент моей подготовки к боям. И я неизменно делал выбор в пользу бокса. На данном этапе спорт продолжает стоять у меня на первом плане.
— В фильме «Каменная башка» менеджер боксера Егора, которого вы сыграли, связан с криминалом. В реальном профессиональном боксе такое часто встречается?
— По крайней мере я с этим не сталкивался. Хотя боксерские вечера нередко проходят в казино. Там, может быть, и крутятся какие-то мафиозные деньги. Наверное, бывает, что менеджеры боксеров каким-то образом связаны с этими деньгами. Но каких-то конкретных примеров я привести не могу.
— Правда, что в начале 1990-х годов Николай Валуев в досье питерских правоохранительных органов фигурировал под именем Коля-Кувалда? Дескать, обычно Валуева брали на разборки исключительно для устрашения…
— Это миф, который раздули журналисты. Дело в том, что в Питере действительно был одноименный криминальный авторитет, носивший прозвище Коля-Кувалда. Ваши же коллеги не разобрались в ситуации и рубанули с плеча.
— А вы можете рубануть с плеча на улице?
— Стараюсь сделать так, чтобы мне вообще нигде, кроме ринга, не приходилось применять свои бойцовские навыки. Потому что это может привести к непредсказуемым последствиям. Тем более я уже сталкивался с тем, что здесь провокаторы и мошенники так и норовят ухватиться за любую ситуацию.
— А деловая хватка у вас есть?
— По крайней мере стараюсь ее разрабатывать. Открываю бесплатные боксерские школы. Убеждаю власти, что это нужно делать, привлекаю спонсоров. И они поддерживают — не мой личный карман, а эти боксерские школы. Также активно занимаюсь общественной деятельностью, в том числе езжу и в колонию для подростков. Считаю, что это тоже нужно делать. Часто бываю в детских домах. Провожу мастер-классы для детей. Причем не только в России, но и в Германии. Работаю на два фронта. Пока успеваю.