По факту Лучано Спаллетти вернулся в «Рому». По сути речь идет о преобразившемся тренере и преобразившемся клубе. Неутешительный вердикт Франческо Тотти, смена владельца «джаллоросси», мир с Даниэле Бальдини — корреспондент «Спорта День за Днем» размышляет о том, почему возвращение тосканца в Вечный город может не принести ему былой славы.
Пять углов
Лучано Спаллетти, оставивший неизгладимый след в новейшей истории «Зенита», на днях вернулся в «Рому», где проходило его становление как топ-тренера. Вообще возвращение поменявшего взгляды на вещи, на жизнь и на футбол тренера в некогда родную, но уже неуловимо другую среду спустя какое-то время — во многом итальянская история. Первым делом вспоминаются Роберто Манчини, вставший во главе «Интера» спустя семь лет после ухода, и Марчелло Липпи, дважды тренировавший «Ювентус» и «Скуадра адзурра». Подобных случаев немало также среди апеннинских клубов второго эшелона, вплоть до самых эксцентричных вроде «Палермо», где тренер Франческо Гвидолин, несметное число раз увольнявшийся и возвращавшийся, стал для президента сицилийцев Маурицио Дзампарини аналогом Уробороса, по всей видимости, напоминая ему о цикличности жизни.
И вот настал черед фанатов «Ромы» ностальгировать, вспоминая яркие победы, одержанные доном Лучано, и надеяться, что второе пришествие тосканца в Вечный город будет еще успешнее. Казалось бы, у римлян есть все для того, чтобы их желания воплотились в жизнь: здравомыслящий и амбициозный владелец, грамотный менеджмент, солидный состав, знакомый тренер с багажом нового опыта и завоеванных в Санкт-Петербурге трофеев. Но пошли ли приключения в России на пользу Спаллетти и его квалификации? Думается, что мы, жители Северной столицы, как никто другой, знаем ответ на этот вопрос, поскольку итальянец — человек публичный, никогда не избегавший этой публичности, а напротив, стремившийся к ней, поэтому его карьера на «Петровском» со всеми ее взлетами и падениями была для нас как на ладони.
Спаллетти стоял как бы над событиями, вокруг него всегда витал ореол восторженного пиетета, к нему не липли никакие скандалы и склоки.
Начал Мистер свое приключение на берегах Невы триумфально, привив «Зениту» новую игровую философию, которая приносила результат в чемпионате России. В те времена Спаллетти был всегда невозмутим и слегка отрешен, что шло вразрез с его характером, который он неоднократно демонстрировал ранее в Италии. Словно офицер-иноземец времен Петра Первого, он стоял как бы над событиями, вокруг него всегда витал ореол восторженного пиетета, к нему не липли никакие скандалы и склоки, и казалось, ничто не способно испачкать его ладно скроенный заморский кафтан.
Походить на себя прежнего — того, каким его знали в Италии, Спаллетти стал постепенно, когда давление на него стало мало-помалу усиливаться. Эмоциональные всплески, недовольство игроками, судьями, журналистами и руководством стали проявляться в нем все чаще. Одни проблемы, часть которых была создана либо раздута им самим, повлекли за собой мириады новых, куда более серьезных. Равновесие и баланс команды, представлявшиеся незыблемыми, оказались хрупкими и неустойчивыми, а чувство превосходства, внушаемое тренером российскому спортивному сообществу, скоропостижно превратилось в изъеденный молью занавес обветшалого театра, сквозь дыры которого зияла нагота неудавшегося короля петербургского футбола.
Семь холмов
Маска была сброшена тренером окончательно, когда для преодоления 1/8 финала Лиги чемпионов, ставшей для него еще в «Роме» камнем преткновения, были приобретены Халк и Витсель. Вспыхнувший в результате этих переходов пожар клановой войны Спаллетти не только не погасил, а напротив, заставил полыхать еще сильнее, примкнув к одной из противоборствующих сторон, что привело к потере контроля над раздевалкой. Поняв, что дни его во главе «Зенита» сочтены, дон Лучано прямо-таки пошел вразнос и натворил много того, что на родине сделать бы, вероятно, постеснялся: плел интриги между своими подопечными (например, приснопамятный день рождения Александра Кержакова), припечатал нецензурными словами журналиста и в отчаянии совершил акт жертвоприношения, уволив своего верного помощника Даниэле Бальдини. Самое удивительное, что в «Рому» Спаллетти возвращается вместе с Бальдини. Видимо, тогда, в конце 2013 года, все действительно прошло по принципу: «Ничего личного, просто бизнес».
«Мы перестали понимать, что Спаллетти от нас хочет, с командой у него были натянутые отношения, так что его отставка была неизбежна», — поделился с журналистами Франческо Тотти.
Все эти действия, вероятно, лишь ускорили неизбежное: Спаллетти был уволен в разгар сезона. Впору вспомнить, что бунт команды он уже переживал в Италии из-за утраты своего авторитета, и закончилось все тем, что в 2009 году самопровозглашенный император Рима Франческо Тотти вынес ему вотум недоверия от лица всех «джаллоросси». Позже бессменный капитан «Ромы» поделился с журналистами: «Мы перестали понимать, что Спаллетти от нас хочет, с командой у него были натянутые отношения, так что его отставка была неизбежна».
И вот круг замкнулся, и тренер из Тосканы вновь у руля «Ромы». У нее уже совсем иное лицо, это не та отдушина семьи Сенси, которую он возглавлял когда-то, а итало-американский бизнес-проект с честолюбивыми планами. Сдюжит ли Спаллетти? Сладит ли со своим сварливым характером? Обнаружит ли в себе скрытые резервы харизмы? Справится ли с непомерным давлением, в котором, несомненно, недостатка не будет? Сейчас ясно одно: приключение с «Зенитом» было для него россыпью грабель всех цветов и калибров, и если он сумеет на них не наступать вновь, то, быть может, к нему придет успех в старом-новом клубе. В первом после возвращения Мистера матче «Рома» впервые за долгое время перестала выглядеть кучкой разрозненных римских легионеров. Значит ли это, что хоть пару садовых инструментов Лучано уже точно обошел?