Это было очень давно, шла холодная война. Они были разительно не похожи друг на друга: советский лидер Никита Хрущев в вечно помятом, дурно пошитом и мешковато сидящем костюме, похожий на добродушного сельского дедушку из «Кубанских казаков», и американский президент Джон Кеннеди, прославившийся как герой-любовник с соответствующими манерами.
Хрущев неожиданно и, как обычно, в не вполне литературной форме поведал миру, что каждая олимпийская медаль, завоеванная атлетом из стран СЭВ, доказывает преимущество социализма над капитализмом. Как трактовать успех атлета из, допустим, Норвегии, Никита Сергеевич не объяснил. Кеннеди тут же повелся, заявив: «Значимость страны определяется количеством ядерных боеголовок и завоеванных золотых олимпийских медалей». Вот так, ни больше ни меньше, к ядерным боеголовкам приравнял!
Играй, гормон
Шла холодная война, a la guerre, comme a la guerre, все средства хороши. Это, повторим, давно уж очень было. Но результаты атлетов начали расти как на дрожжах (на дрожжах?). Иногда приходит в голову смелая мысль, что тренеров и медиков поначалу подтолкнули к фармакологической подпитке гермафродиты (копирайт мой!). Они ведь появлялись на стадионах мира (да и теперь встречаются, но об этом позже), убедительно доказывая, что, как бы феминистки ни пыжились, женщинам против мужиков слабо, там где касается мышечной силы. А она — прямое производное мужских половых гормонов — стероидов. И вот тут-то рекорды тяжелоатлетов подскочили заоблачно. Вскоре присоединились легкоатлеты (метания-толкания), а постепенно и многие, многие другие. Благо никакого допинг-контроля в то славное время не существовало. Результаты пошли в гору. В семидесятые все было просто. Бегуны подсаживались на эфедрин и его аналоги — вот вам и скорость. В изящной дамской сумочке не вполне изящной толкательницы ядра появились пинцеты для выщипывания усов и бороды. Это ведь точно такие же вторичные мужские половые признаки, как и мышечная масса, никуда не денешься. Пошли в ход парики. Облысение ведь из тех же признаков, а дамам вроде бы и не к лицу. Мужикам анаболики (синтетические стероиды) тоже не на пользу, все ведь хорошо в меру.
Потом появился кровяной допинг. Вот вам и скоростная выносливость. Маркиз Хуан Антонио Самаранч (можно и герр Хуан обращаться, в годы Великой Отечественной с гитлеровцами сотрудничал активно, ничего личного, только бизнес) возглавил МОК в 1980 году. То была общественная организация. В 2001-м он освободил кресло, оставив преемнику трансконтинентальный концерн с годовым оборотом в три миллиарда долларов, бизнесмен же! Фармакологический бизнес — один из самых прибыльных в мире. Как это здорово, когда один концерн изобретает стимуляторы, другой — изобретает средства их выявления! Вот и развернулась борьба за олимпийские идеалы и чистоту рядов!
Вечный двигатель
Но... было поздно! Некогда безумно популярные соревнования штангистов протекают при пустых трибунах. Допинг-контроль существует, результаты упали. Но... не до уровня, скажем, великих Юрия Власова и Леонида Жаботинского (последние «чистые» из могикан). Потому что на результаты полувековой давности вообще ни один человек не придет. И вот любопытная история: и веса у чемпионов не те, что некогда, и... Их все равно постоянно ловят и дисквалифицируют. То есть осторожнее стали, применять, выводить получше научились, но думайте сами. И так во многих видах спорта.
Почему Елена Исинбаева, вернувшаяся в большой спорт после декрета, должна страдать от темных допинговых историй, к которым не имеет никакого отношения?
Атлет абсолютно беззащитен, ему насморк не полечить, запрещено практически все. Веломногодневка «Тур де Франс» еще 10 лет назад — одно из самых популярных соревнований в мире. К финишу на Елисейские поля выходит весь Париж, телеаудитория в сотни миллионов. Нынче же желающих глянуть не густо. Почти все победители последних лет разоблачены и дисквалифицированы. Мы все запретное называем допингом, в крайнем случае — фармакологической подпиткой. Второй вариант куда точнее. За последние 25 лет суммарная длина этапов «Тур де Франс» увеличилась почти в 2 раза. Резко возросло число горных этапов. Дни отдыха, напротив, сокращены. А что, велогладиаторов в каком-то особом инкубаторе готовят? Асфальт во Франции прежний, да и велосипед особых изменений не претерпел. Где черпать силы гонщикам? Да они бы без фармакологии эту Большую петлю попросту не проехали бы (скорости, кстати, возросли). Вывод-то очевиден: в спорте высших достижений сегодня (и давно уже) «чистых» атлетов не найти. Что сразу же опровергает обвинения в нечестности: все в равных условиях. Еще говорят о борьбе за здоровье спортсмена, допинг-то вреден. Говорят люди из МОК. То есть те же люди, что проталкивали в программу Игр, то есть всячески стимулировали развитие этих видов спорта в мире, женскую борьбу, женский бокс, женскую тяжелую атлетику! Из их уст слова о здоровье звучат кощунственно. Но — деньги! Польская штангистка весом в полтора центнера Агата Врубель, завоевав олимпийскую медаль, была удостоена фотосессии в Playboy — дорогого стоит!
Карл Невеликий
Где допинг, там и скандалы, вот они и идут в режиме нон-стоп. Но всегда ли? Самый страшный (не считая нынешнего) разгорелся в 2003 году. Инициатор — Уэйд Экзум, бывший директор Управления Олимпийского комитета США (USOC) по контролю за применением запрещенных методов и препаратов. Его уволили, и он обиделся. А обидевшись, начал публиковать ДОКУМЕНТЫ, свидетельствовавшие о том, что спортивное руководство США годами скрывало факты применения допинга великими атлетами, среди которых 9-кратный олимпийский чемпион Карл Льюис. Одну из своих золотых медалей он получил в Сеуле, где проиграл Бену Джонсону, но у канадца выявили запрещенный стимулятор, анекдот, но гнусный. Спринтер Джо Де Лоач, теннисистка Мэри Джо Фернандес, борец Дейв Шульц и многие другие. То была бомба мирового масштаба, и глава Всемирного антидопиногового агентства (ВАДА) американец Дик Паунд обещал незамедлительно разобраться и вынести суровый вердикт. Чем ВАДА и занимается уже 12 лет. Реально же — замяли. Самое милое дело — получить индульгенцию, официальное право применять стимуляторы. Как, скажем, великий норвежский биатлонист Уле-Эйнар Бьорндален. Бедолага страдает бронхиальной астмой, а потому — принимай эфедрин от пуза, легально, заметьте. Покажите мне хотя бы одного хронического астматика, способного километров 5 пройти в относительно быстром темпе! А этот носится на дикой скорости по 30 км с винтовкой на плече! И ведь он не один такой в норвежской сборной. На Олимпиаде в Сочи я публично, в присутствии коллег, поинтересовался у одного из видных деятелей ВАДА, как он объясняет этот феномен. Тот улыбнулся: «Норвежские врачи предоставляют все необходимые документы, все по форме, если ваши представят — пожалуйста».
Черный континент — дело тонкое
На Играх в Лондоне серебряную медаль в беге на 800 метров среди женщин завоевала Кастер Семеня из ЮАР, то ли девочка, а то ли... Международная федерация легкой атлетики долго тестировала Каспер на половую принадлежность, странновато выглядела вице-чемпионка Игр, да и голос с хрипотцой. Газетчики разных стран утверждали: тесты подтвердили гермафродитизм. МОК разрешил ей и дальше соревноваться с женщинами, скрыв результаты анализов от общественности. Африка, тут особая корректность. Недавно то ли девочка, а то ли виденье женилась официально на своей подруге, выставив МОК в анекдотическом свете.
Спорт — вне политики?
Сейчас, конечно, все это в сторону, русские попались, ату их! А ведь все верно, попались наши, и много их, грешных. И лаборатории у нас паршивые, и аппаратуры не хватает, и вообще немало пущено на самотек. Но вот не избирательно ли применяется закон, который в таком случае, как утверждал киноопер Володя Шарапов, уже не закон, а кистень? Почему из всех виноватых реально виноватят только одну Россию, угрожая чуть ли не спортивной изоляцией? В 2001 году на домашнем чемпионате мира попались сразу шестеро (!) финских лыжников, к тому же разбросавших в раздевалке шприцы и пустые ампулы, но никто не подвергал сомнению право атлетов из Страны Суоми на участие во всех соревнованиях на планете. 10 (!) австрийских биатлонистов погорели на допинге на Играх в Турине. Конечно, когда заочно дискутировали Кеннеди с Хрущевым, шла холодная война, Карибский кризис...
Вам это ничего не напоминает?