Бронзовый призер чемпионата мира и серебряный призер чемпионата Европы Артур Гачинский рассказал в интервью «Спорт День за Днем» о причинах ухода из большого спорта, сравнил Мишина с Тарасовой и объяснил, почему подзывает своих учеников свистом.
Артур катался в одной группе с Евгением Плющенко. Алексей Мишин сравнивал его с прославленным коллегой по команде и видел в Гачинском восходящую звезду мирового фигурного катания. Сейчас Артур работает тренером в питерской школе Мишина «Звездный лед». Для удобства в начале разговора мы перешли на «ты».
– Предлагаю начать разговор с твоей деятельности профессионального спортсмена. Ни для кого не секрет, что тебе пророчили будущее Евгения Плющенко. Однако в какой-то момент судьба распорядилась иначе, и твоя карьера пошла на спад. Как ты думаешь, в чем была основная проблема?
– Спустя время я проанализировал все случившееся со мной и могу сказать, что, в первую очередь, причиной завершения карьеры стали травмы. С 17-18 лет меня начала беспокоить спина. Сейчас вот мне сделали две операции на спине, восстанавливаюсь потихоньку. Также тогда я потерял взаимопонимание с Алексеем Николаевичем (Мишиным – «Спорт День за Днем»).
– Алексей Николаевич в своей книге писал, что ты, грубо говоря, загулял: почувствовал вкус жизни, алкоголя. Сейчас не жалеешь о той части жизни? Ведь можно было взять себя в руки и потерпеть до окончания карьеры?
– Я думаю, такая проблема была не только у меня, не только мне хотелось погулять и повеселиться. Скорее, задам такой вопрос: а какой спортсмен этим не занимается в 18-19 лет? Тогда я не забросил тренировки полностью: приходил, тренировался. Но, наверное, кто-то просто серьезнее относился к работе. Я ни о чем не жалею. Считаю, что все мои поступки – мой жизненный опыт. Я сделал выводы и стал умнее.
– Нет сожаления, что не удалось ярко вписать свою фамилию в историю мирового фигурного катания? Считаешь свою карьеру полноценной?
– Конечно, считаю себя полноценным спортсменом. В России бронзовых призеров чемпионата мира и серебряных призеров чемпионата Европы не так много, нас можно по пальцам пересчитать. После меня следующую медаль на чемпионате мира завоевал только Миша Коляда (он стал бронзовым призером ЧМ-2018 – «Спорт День за Днем»). Не буду спорить, что моя карьера могла быть лучше. Тем не менее, она была яркой и насыщенной.
– В своей книге «Танцы на льду жизни. Я знаю о любви все» Александр Жулин пишет о кутежах своей молодости с коллегами по фигурному цеху. Расскажи, почему фигуристы так любят «праздновать победы»? Как можно совмещать алкоголь и физическую нагрузку?
– Может, во времена Жулина так и было, мое поколение сильно не кутило. После соревнований всегда есть банкет: выпьем по бокальчику вина и идем спать. В этом и заключалась вся наша тусовка. Нынешние дети вообще очень правильные. Когда мы выезжали на соревнования, то я первое время переживал, что они могут быть где-то замешаны, мне кто-то что-то скажет об их поведении. Но пока с таким не сталкивался.
– Если чисто гипотетически представить ситуацию, когда заходишь в гостиничный номер, а там твои ученики отмечают соревнования. Какая будет твоя реакция?
– Если честно, я даже представлял себе это. Ни в коем случае не буду выяснять отношения с ребятами при их сверстниках, это будет неправильно с психологической точки зрения. Потом проведу беседу с ребенком и его родителем.
– В 2013 году ты ушел от Мишина и переехал в Москву к Тарасовой. Считаешь ли ты переходы взрослых спортсменов от одного тренера к другому продуктивными? Или таким образом фигурист бежит от собственных проблем?
– Все зависит от самого спортсмена и от условий, в которых он существовал и в которые перешел. Нам всегда кажется, что хорошо там, где нас нет. Но подводные камни есть везде. Я не могу комментировать конкретные переходы. Надо понимать, какие взаимоотношения были у спортсмена с командой. Кроме самого фигуриста никто и никогда не знает истинных причин перехода. Что касается продуктивности, то все зависит от того, готов ли спортсмен воспринимать новую информацию и как быстро он перестроится под новую систему. Если фигурист начинает прогрессировать на фоне смены обстановки, то переход можно считать успешным.
– Предположи, как дальше сложится карьера Алены Косторной после перехода от Тутберидзе к Буяновой.
– Я не могу говорить конкретно, потому что не знаком с Аленой лично. Но я знаю, как работает Елена Германовна (Буянова – «Спорт День за Днем»). Вопрос лишь в том, будет ли Алена слушать советы Водорезовой, чтобы вернуться в былую форму.
Понимаете, взаимодействие с тренером, это ведь совместная работа. Я всегда говорю своим ученикам: я вам как доктор рекомендую сделать так, а дальше сами решайте, нужно вам это или нет.
– Расскажи о работе с Мишиным. Со стороны он всегда выглядит мудрым и спокойным. Так ли оно на самом деле?
– Он всегда очень веселый и добрый. Любит пошутить и поговорить. За все года моего существования с ним не видел его в плохом настроении.
– Если сравнивать двух мэтров фигурного катания: Мишина и Тарасову, с кем работать было легче?
– Когда я был маленьким ребенком, мне нравилась тренироваться с Алексеем Николаевичем, я его понимал с полуслова, и работа шла легко. Когда подрос, потерял ниточку связи с ним. Взрослым с Татьяной Анатольевной было работать проще: она требовательна и всегда выражается русским понятным языком.
– Какие отношения у вас были с Плющенко?
– До определенного времени мы тренировались в одно время, потом нас разделили. Когда был маленьким, мы могли сходить в пейнтбол пострелять, еще куда-нибудь погулять. Потом близко общаться перестали.
– К себе в школу работать не звал?
– Нет.
– Многие спортсмены после окончания карьеры начинают тренировать от безысходности. В твоем случае тренерская деятельность – это призвание или необходимость?
– Определенно, я всегда хотел тренировать, понял это лет в 14. Когда заканчивал карьеру, то были разные идеи. Но мне посчастливилось поработать с такими великими тренерами как, Алексей Николаевич Мишин, Татьяна Николаевна Мишина, Татьяна Анатольевна Тарасова, Татьяна Николаевна Прокофьева, Елена Германовна Водорезова, Светлана Владимировна Соколовская. Они вложили в меня частичку себя, я должен передать полученный опыт и знания. Сворачивать с этого пути было нецелесообразно.
– Ты работаешь по системе Мишина?
– Моя работа – это симбиоз тех знаний, которые я получил от разных тренеров. Алексей Николаевич вложил в меня безумное количество знаний, поэтому основная база, безусловно, его. Потом я потренировался в Москве и этот опыт тоже применяю. Преобладает техника Мишина с добавлением московских знаний.
– Кто из специалистов входит в твою команду?
– С первого дня моей работы сотрудничаю с Николаем Арзяевым, он – артист Михайловского театра. Тренер по ОФП у нас Игорь Афонин. Тренер на льду Александр Устинов. Также в группе работает специалист по скольжению Ева Куц.
– Мишин подготовил себе достойную замену из тренеров «Звездного льда»?
– Это надо спрашивать у Алексея Николаевича. Пока он работает. Он в строю.
– В чем секрет его работоспособности? В таком возрасте нагрузка явно дается нелегко.
– Его секрет молодости – всегда быть в движении. Акула, которая остановилась, всегда умирает. Он работает всегда и никогда не останавливается.
– После отстранения российских фигуристов от международных соревнований у спортсменов твоей группы не пропала мотивация к работе?
– У моих спортсменов есть главный стимул – выполнить мастера спорта. Корочку мастера у тебя никто и никогда не отнимет. Наличие звания поможет при поступлении в институт, плюс в определенных кругах тебя всегда будут уважать. Сегодня получить мастера непросто. Чтобы докататься до этого звания, нужно сделать много: у мальчиков это все тройные и тройной аксель. А по поводу ситуации, нужно дождаться заявления от федерации. Но российские турниры тоже никто не отменял: на них можно кататься и получать звания.
– Как думаешь, в детском фигурном катании не произойдёт спад в связи с введенными санкциями?
– Возможно, произойдет. Здесь нужно учитывать, какие цели родители преследуют, когда отдают ребенка в спорт. Мотивы бывают разные: кто-то олимпийского чемпиона воспитать хочет, а кто-то просто укрепить здоровье и воспитать характер.
Без официального заявления можно придумывать разные варианты дальнейшего развития. Мне хочется сначала услышать решение ISU и нашей федерации, а потом думать, что делать дальше.
– В завершении нашего разговора сформулируй свои правила работы с фигуристами.
– Я не строгий тренер. Прибить, побить – не про меня. Но я справедливый, и спортсмены это знают. Если делают что-то неправильно, могут получить, если опаздывают, делаю им выговор. Сейчас в моей группе ребята 15-17 лет, на них кричать уже и не хочется. Давить на них не хочу. Я отдаюсь своему делу полностью, от учеников требую того же. Я не могу прийти на тренировку и просидеть за бортиком в телефоне. Даже сейчас, после операции, я ношу корсет и не могу совершать определенные телодвижения, но все равно выхожу на лед и трачу свои эмоции.
– Видела, как ты подзываешь спортсменов к себе свистом. Что это за метод?
– Так всегда делал Алексей Николаевич, чтобы я обратил на него внимание. Все пошло от него. Мои спортсмены к этому привыкли. Не хочется кричать ведь через весь каток: «Подойти сюда». Поэтому выбрал такой метод. Плюс на соревнованиях, во время шестиминутки, все сосредоточены, стоит гробовая тишина, я же не могу орать и махать руками, на меня смотрит судейская бригада, другие тренеры. Быстренько свистнул – они подошли.