Никто этого не заметил, а в «Зените» не так давно появился настоящий финский легионер. Иикка Миеттинен бросил карьеру футболиста и родную страну ради образования в России. Не похоже, что сейчас он об этом жалеет, — рассуждения интеллигентного молодого человека так же выверены, как и его видеонарезки. За сорок минут беседы пришлось поверить, что перед нами будущий тренер. Который знает несколько языков. Причем русский так, что могут позавидовать некоторые наши школьники. Те, кто Иикку хоть немного знает, не удивляются, что он заслужил место тренера в клубной академии.
Удивляет, когда говорят, что у нас скучно
— Иикка, невероятно даже не то, что вы решили общаться на русском. Своими ушами слышал, как фотограф «Зенита» Вячеслав Евдокимов сказал вам в ответ на что-то: «Мы мирные люди, и наш бронепоезд стоит на запасном пути». И так бесконечно. Легко пережить его словесные эскапады?
— Бывают, конечно, новые слова, которые приходится переспрашивать (улыбается). Но у Палыча много интересных рассказов. Он много где был, много что видел. Интересно послушать.
— Ваши беседы словно скопированы с фильмов об особенностях национальной охоты и рыбалки…
— Знаю такой фильм, но не задумывался о том, что наше общение с Евдокимовым похоже на него. Кино занятное, но построено на стереотипах.
— Какой главный стереотип о финнах?
— Удивляет, когда говорят, что в Финляндии скучно. Просто люди не знают, что смотреть и куда идти. Если знаешь, то не скучно.
— И куда идти?
— Куда угодно. В зависимости от того, что тебе интересно. У нас летом чуть ли не в каждом городке разные мероприятия, концерты, музыкальные фестивали, гастрономические. Полно всего! Просто изучить надо.
— А о русских какая глупость популярна в Финляндии?
— Что все русские пьют. Это совершенно не так. Молодое поколение, например, вообще мало употребляет алкоголь. У них больше популярен ЗОЖ, много людей ходит в спортзалы. Семь лет живу в России, могу сделать вывод, так как общаюсь с молодыми очень много.
— Русские, кстати, тоже считают, что финны пьют…
— Я мало бываю в Финляндии (смеется). Один раз езжу летом, один зимой.
Какой смысл играть в футбол и остаться без образования?
— Как так получилось, что человек из Тампере на такой долгий срок задержался в России и оказался в топовом футбольном клубе?
— Я получил грант от Министерства спорта России, позволявший учиться у вас пять лет. Год русского языка в Политехе, четыре года — бакалавриат в Лесгафта. Когда там был на втором курсе, к нам приехал Армен Маргарян, возглавлявший тогда в «Зените» аналитический отдел. Он собрал группу человек в сорок, и мы поехали в академию клуба. Получали разные задания, делали анализ игр и так далее. В итоге остались я и еще один аналитик, который сейчас работает в «молодежке», Максим Макаров. Полноценный контракт я подписать не мог, так как продолжал обучение и виза стояла студенческая. Проходил как стажер.
— Хоть что-то знали по-русски, перед тем как начать обучение?
— Ни слова. Просто купил билет на поезд и приехал. Окончил школу, отслужил в армии и сразу оказался в России. Обычно пять финнов в год получают такую возможность. Только, как правило, через Министерство образования, а я вот через Минспорта.
— Причинно-следственную связь пока установить все равно непросто: почему вы решили ехать именно в Россию? При чем тут Минспорта? Зачем вы ему?
— Может, все дело в связях, оставшихся с советско-финской дружбы… Между странами существует договоренность, что мы можем учиться друг у друга. У меня была цель получить образование за границей, искал через Интернет варианты, наткнулся на этот. Выбирал в итоге между Россией, Англией и Венгрией. Англия сразу отпала из-за высокой стоимости. Вы отреагировали на мой запрос быстрее: когда из Венгрии позвали на экзамен, я уже получил место в России.
— Как сражались с языком?
— Как и все иностранцы: алфавит, «привет, меня зовут Иикка» (улыбается). В конце года экзамен. Сдашь — можешь поступать в любой университет. Нет — домой или оставайся еще на год.
— Что самое сложное в нашем языке? Кириллица?
— Нет, с ней как раз все было просто. Выучил ее, наверное, за пару-тройку дней. Падежи тоже не особо сложные — в финском они тоже есть, для меня их изменение было логически объяснимо. Трудно давалась поначалу разговорная речь. У вас можно строить предложения как угодно, с любым порядком слов. Казалось после года обучения, что выучил язык, но началось общение, и я часто не понимал, что мне говорят. Каждое слово вроде слышишь и знаешь, но что значит все вместе — не ясно.
— Кроме русского вы знаете и другие языки…
— Английский и итальянский. Последний выучил, когда год жил в Италии, учился в школе и играл в футбол. В серии D. Мне 27 лет, из них футболом занимался почти пятнадцать. Дома играл за ТПВ из Тампере, потом в «Хаке» за юношеские команды до U19. В какой-то момент понял, что мой уровень не позволит мне зарабатывать игрой хорошие деньги. Играть за маленькие, закончить карьеру в 35 и остаться без образования — какой смысл?
Хорватия маленькая. Но так много футболистов!
— И в ТПВ, и в «Хаке» остался российский след: Олег Иванов, Валерий Попович… Знаете их?
— Иванова знаю, но не работал с ним. В отличие от Поповича. Он как раз закончил карьеру и взял тренировать команду «Хака Академия», где могли играть лучшие представители юношеских команд «Хаки».
— Как Валерий работал с юношами?
— Мне кажется, он еще мыслил в тот момент как футболист.
— А вы как мыслили, когда привлекли внимание Маргаряна?
— Всегда хотел быть тренером. Но как им с ходу стать в другой стране? Аналитик — это было правильное решение. У меня получалось неплохо, появлялось все больше работы. Сначала с командами U16 и U17, потом двери стали открываться дальше. Аналитика — интересная вещь, но образ мышления все равно отличается от тренерского. Поэтому решился на работу с детьми в ДФК «Зенит-84». Затем уехал в Хорватию, в загребское «Динамо»…
— Зачем?
— Нужно было проходить практику. Сам искал клуб. Отправил более ста писем по всему миру. Ответил мало кто. А пригласили всего трое: «Динамо» (Загреб), клубы из Швеции и Голландии. Сразу выбрал Хорватию.
— Почему?
— Маленькая страна, но так много сильных футболистов! Особенно в системе «Динамо». Полгода работал аналитиком в академии. Помогал сборной U18 на чемпионате мира для этой категории. После уже вернулся в Россию, чтобы окончить университет. И как раз получил приглашение попробовать себя с основной командой «Зенита».
— В Финляндии знают о вас? Что вы работаете в «Зените»?
— Люди из профессиональной среды — да.
— То есть шанс попробовать себя в самостоятельной роли тренера дома есть?
— Из Финляндии довольно сложно куда-то уехать. Уровень низкий.
— Почему так происходит? В Финляндии есть талантливые молодые игроки, им, в отличие от Швеции, стараются прививать комбинационный футбол. У вас этот спорт не номер один — из-за этого?
— Может быть. Хотя молодых футболистов в Финляндии сейчас уже больше, чем хоккеистов. Но по качеству хоккеисты все равно сильнее пока. В хоккей играют шесть команд в мире, в футбол — двести. Конкуренция за высокий уровень в разы выше. У нас многие ребята с перспективой в футболе в итоге выбирали хоккей. Ну и люди слишком хорошо живут. Все есть. Приходишь домой, включаешь Playstation, вот и все стимулы. Это у африканцев или латиноамериканцев от того, как они играют в футбол, часто зависит жизнь.
— Слышал мнение, что это еще потому, что тренерам в Финляндии нельзя повышать голос на детей.
— Думаю, это ни при чем. Скорее дело в методике обучения детей, с ней в Финляндии проблемы. На определенном уровне — «беги, отдай пас, бей» — футбол все более или менее понимают. Отличия начинаются с тонкостей. Когда нужно объяснить, под какую ногу делать передачу, какой принимать пас. Тут уже далеко не все у нас способны это объяснить. Тренеры часто этих нюансов просто не знают.
Ошибку «Селтика» вычислили заранее
— Вы на семинары тоже ездите. Кто-то произвел впечатление как человек, у которого можно перенять опыт?
— В феврале познакомился с Роберто Донадони и всем тренерским штабом «Болоньи». Еще очень интересное общение было в Хорватии. Там много молодых тренеров, которые, уверен, лет через пять будут очень сильными специалистами. Иван Прелеч (вошел летом в тренерский штаб «Легии». — «Спорт День за Днем») — это имя сейчас никому не известно, но это временно.
— Каким образом строилась ваша работа при Роберто Манчини?
— Моя задача заключалась в разборе нашей игры после матчей, а также в анализе действий по их ходу. Как отдельных игроков, так и всех линий.
— Как это выглядело? Вы предоставляли видеонарезки, а Манчини их комментировал?
— В основном я взаимодействовал с Анжело Грегуччи, с ним отбирали наиболее важные моменты. Решали, что показать тренеру, а что — команде. Иногда мы игрокам видео даже не даем смотреть, только штабу. Все зависит от задачи и от конкретного звена в штабе. В «Зените» при Манчини было девять тренеров, до самого главного наши клипы доходили не сразу. Манчини не все вопросы замыкал на себе, некоторые мелочи можно было обсудить и без него. Например, все, что связано с вратарями, он вообще не смотрел. Также мы делаем видео для футболистов, которым нужно устранить какой-либо недостаток в игре. И в зависимости от важности этого недостатка тоже решается, кто будет вести с ним разбор.
— Часто с ним смотрели видео?
— Может, раз-два в неделю.
— Футболистам интересно работать с видео или у них к этому аспекту снисходительное отношение?
— По-разному бывает. Кому-то очень интересно, по иным сразу видно, что не очень.
— А «гики» среди футболистов есть, которым только дай ТТД поизучать?
— Оздоев, например, всегда с ходу понимает, что ему показывают.
— Было ли такое, что ваши разборы очень быстро имели эффект, влияли на какую-то ситуацию в ближайшей игре?
— Чаще всего это касается «стандартов». Например, мы отрабатывали на сборах определенную вещь, которая сработала в домашнем матче с «Селтиком» (3:0). Разобрали расположение шотландцев в штрафной, вычислили зону, откуда проще будет создать угрозу, кто кого должен блокировать.
— Скаут «Селтика» жил с вами в Турции в одном отеле. Иных тренеров это довело бы до паранойи…
— Нет, мы спокойно к нему относились. Даже занимались вместе в спортзале. Он и сам не скрывал от нас состав «Селтика». Но у нас тренировки все были закрытые, скаут туда не попадал. Как и на разборы в отеле.
«Зенит» мог стать чемпионом, а «Локомотив» — остаться третьим
— Что подмечаете у конкурентов «Зенита» по чемпионату России? Почему, например, «Локомотив» стал чемпионом? Есть простой ответ?
— На самом деле простого ответа нет. Если оценивать качество голевых моментов, которые «Локомотив» создал, то они — третьи в России. Если брать во внимание этот фактор, «Зенит» выиграл бы чемпионат с большим отрывом. Но мы не забивали. Только с угловых и штрафных.
— Сможете по-русски объяснить, что такое качество голевого момента?
— Есть удар с двадцати метров, а есть с пяти. Понятно ведь, с какого расстояния проще забить. Скорее всего, с пяти обязательно забьешь раз из четырех. А если ударишь десять раз с двадцати, то, может быть, один раз попадешь в створ. У «Локомотива» Фарфан, Миранчук, Фернандеш очень хорошо создают моменты. Не так часто, но они эффективны. Но уверен, что в следующем году «Локомотив» не станет чемпионом. Чтобы повторить достижение, нужно все-таки увеличить количество и качество моментов. Второй раз такое не пройдет.
— Пытались своей работой помочь забить, скажем, Заболотному?
— Это работа тренеров в первую очередь. Хотя видео мы кое-какое предоставляли. Заболотному еще и не везло, конечно, — столько моментов уходило… Вспомнить хотя бы матч с ЦСКА, когда головой бил.
— Если не говорить о «Зените», какая команда в России показывает самый цельный футбол?
— «Краснодар». У них много разнообразных комбинаций, всяких «треугольников» на поле. Крайние форварды часто смещаются в центр, защитники идут вперед. Ты постоянно остаешься в меньшинстве против них, перед игроками обороны все время три атакующих, и нужно придумывать, как расположиться, чтобы эффективно реагировать на их действия. Получается, своим стилем «Краснодар» манипулирует соперником.
— А в еврокубках кто запомнился?
— «Лейпциг» — своеобразная команда. Очень высоко начинают прессинговать. У них остается пространство сзади, но это их выбор, и это работает. Команда вышла в Лигу чемпионов через год после того, как оказалась в бундеслиге…
— Почему так сложно поймать его на контратаках, немцы ведь, по сути, подставляются под них?
— Потому что они адаптированы к собственному стилю. Центральные защитники очень сильны физически, быстрые, хорошо реагируют на смену ситуации на поле. Самое главное — умеют остановить нападающего один в один. «Лейпциг» таких специально подбирает.
Что такое команда-хамелеон
— У вас остается желание смотреть футбол в свободное время?
— Определенные команды стараюсь смотреть всегда. Даже скорее слежу за отдельными тренерами и игроками. Например, интересна работа Маурицио Сарри, Пако Хемеса, Рогера Шмидта, Юлиана Нагельсманна, Томаса Тухеля. Так что игры выбираю для просмотра в зависимости от того, кто тренер.
— Почему «Хоффенхайм» Нагельсманна интересно смотреть вне зависимости от результатов?
— Потому что в игре этой команды масса нюансов, которые постоянно меняются. Есть принципы, которые незыблемы, а есть нюансы. Я бы сказал, что «Хоффенхайм» — команда-хамелеон. Хамелеон-то сам всегда знает, что он хамелеон. А для других он то белый, то черный…
— Вы упомянули Рогера Шмидта. Он требовал от «Байера» играть высокий прессинг все 90 минут. В итоге вымотал команду и физически, и морально, чуть не «сгорел» сам. Как думаете, его командировка в Китай — временное явление?
— Бывают тренеры, которые всегда строят свою работу на крайностях и таким образом меняют окружающий мир. Это относится и к Сарри, к фазе работы с мячом. Многие смотрят: «О, я хочу, чтобы мы играли в такой футбол!» Но копировать невозможно. Тот же Шмидт начал внедрять идею с тотальным давлением еще в «Зальцбурге», а сейчас это один из принципов немецкой школы. Да, бывает, что у таких тренеров не все получается. Но они дают импульс, меняя среду, создавая другим возможность адаптировать команды под этот стиль. Для этого нужно твердо решить: «Буду делать так, никаких компромиссов!»
— Вам нравится Сарри, Курбану Бердыеву тоже. А Бердыев вам нравится?
— Да. Он всегда отталкивается от того, какие игроки у него в распоряжении. Это важно для тренера, ведь есть такие, кто говорит: «У меня своя философия, играем так-то». А игроки не в состоянии исполнить эти задумки. Отсюда неудачи. Бердыев всегда много анализирует, прежде чем что-то начать делать с командой.
— От него в «Зенит» и раньше, и перед прошлым сезоном пришло много игроков. Им пришлось меняться?
— Лучше спросить у них. Конечно, у «Ростова» был очень конкретный стиль игры. Особенно это касалось расположения игроков в обороне. В этом разница была большая. В три защитника тоже можно по-разному играть. В «Ростове» футболисты были ориентированы на мяч. Если мяч «закрыт», они выжимают соперника. Если «открыт», появляется угроза передачи за спины, тройка сразу стягивается. А где располагается нападающий, не так важно. В других командах бывает, что один из тройки должен держать нападающего, а остальные страхуют.
— Вы сами явно готовите себя к тренерской работе. Какой стиль видите для себя оптимальным?
— Да, я хотел бы быть тренером. И кое-какое видение у меня есть. Но важно как раз отталкиваться от возможностей команды, обозначить основные принципы, а на них настраивать уже нюансы, которые определяются уровнем футболистов.
— В России готовы тренировать самостоятельно?
— Да.
— То есть нет никаких опасений за нефутбольные факторы?
— Я русский футбольный мир понимаю хорошо. Мне понятны язык и культура. Знаю, как общаться с русскими людьми. Думаю, без проблем мог бы работать в России.
«Возьми на работу моего друга»
— Что делаете в свободное время в Петербурге, если оно бывает?
— Редко, если честно, — мой обычный рабочий день составляет десять часов. Случаются два-три выходных, когда наступает перерыв на сборные. Встречаюсь с друзьями, читаю книги, гуляю…
— Где?
— Невский, конечно. Там рядом много маленьких интересных улиц. Рубинштейна…
— Смех за кадром.
— Нет, ну я же не в барах там сижу! (Улыбается.) Улица ведь действительно красивая, атмосферная.
— Читаете что?
— Сейчас вот The Italian Job Джанлуки Виалли. Отличный разбор, до мельчайших деталей, чем отличается английский футбол от итальянского.
— Кроме футбола есть интересы?
— Наука, история. Понятно, что наука скорее популярная — слежу, как мир развивается, анализирую, как это влияет на нас. Сам глобальными разработками не занимаюсь (улыбается).
— Финляндия — уже вторая в мире по количеству успешных стартапов в науке. Практически Силиконовая долина. Откуда столько светлых голов?
— У нас всегда нужно было для достижения успеха работать очень грамотно и качественно. Когда общество дает возможность людям быть успешными, вырабатывается крепкий средний уровень. Это в Финляндии уже означает качество. А для настоящего прорыва нужно делать еще более качественно. Если использовать подход «возьми на работу моего друга», то средний уровень начнет падать, образуется замкнутый круг. В Финляндии главное то, что ты на самом деле умеешь.
— Это принципиальная разница между нашими странами?
— Думаю, да. В России часто бывает так: «Устрой моего друга, он хороший чувак». Что он умеет, не так важно — главное, чей-то друг.
— Сталкивались с проблемами из-за этого? И как вообще сживались с разницей в менталитетах?
— Я сам для себя решил, что обратно не поеду. Что бы ни случилось, отучусь эти пять лет. Когда не даешь себе возможности сделать шаг назад, все проще. Думаешь над решением проблемы, а не как отступить. Конечно, были ситуации, когда думал: «Вот, блин… Сложно» (смеется). Но всегда удавалось найти выход.
— Но есть хоть какая-то стена, которую так и не удалось проломить?
— Не могу понять, почему русские всегда начинают общение с негатива. Приходим, к примеру, на завтрак, оказывается, что нет масла. И начинается: «Вот, масла нет, все плохо, конец!» Хотя всего остального полно: круассаны, каши, йогурты и так далее. Но начать нужно обязательно с того, что нет масла. И обязательно обсудить (улыбается).