Александр Медведев увлеченно смотрит за летающим по корту мячом. Оставив работу в КХЛ, он переключился на теннис — стал гендиректором St. Petersburg Open. Как писали коллеги, сменил клюшку на ракетку. Страсти к хоккею, впрочем, не утратил и порой совмещает несовместимое.
На презентации питерского турнира, что минувшей осенью проходила на Дворцовой площади, за ракетки, в частности, взялись форварды СКА Алексей Поникаровский и Юаким Линдстрем. И неплохо так взялись. Трибуны аплодировали.
Взглянув на часы, Медведев повернулся к нам, расплывшись в своей фирменной улыбке. «Начнем?» — уточнил он. Отказывать мы не смели — этого интервью добивались больше года. Александр Иванович — человек занятой. Но удача любит настырных.
Причем воздалось, что называется, сторицей. Беседа с зампредом правления Газпрома в сердце Петербурга, в двух шагах от Эрмитажа… Для полноты профессионального триумфа не хватало разве что пары пушечных залпов.
За этот период в жизни нашего героя произошло немало изменений. Сегодня, в частности, ровно год, как Медведев не президент КХЛ.
В период восьмилетнего правления в лиге о нем говорили разное. Нередко, например, пеняли за лоббирование интересов СКА, когда он несколько лет совмещал президентские посты. Припоминали «натяжные» потолки зарплат «под Ковальчука и Набокова». Но уже через несколько месяцев после его ухода в Интернете то и дело звучали реплики: «Верните Медведа!», усилившиеся минувшим летом.
Предложение составить компанию редким утренним зрителям на трибуне Александра Ивановича не смутило. «Идемте», — улыбнулся он. Живой, веселый, эрудированный. Реже — сдержанный и политкорректный (должность все же обязывает). Но всегда находчивый. Уникальный для своего статуса человек.
Отговариваться шаблонными фразами, что взяли на вооружение многие функционеры, — не в его стиле. «Иваныч — один из немногих российских управленцев с человеческим лицом», — утверждает один наш товарищ. И после часа беседы со вторым человеком Газпрома мы еще раз убедились: наш товарищ прав.
Два типа отношения к работе
— Александр Иванович, начнем наше общение с небольшой провокации…
— Только с небольшой.
— Один журнал, который любит считать чужие деньги, утверждал: в 2005 году вы, встав в проходе самолета перед журналистами, летавшими в ту пору с топ-менеджерами, сказали: «Кто задаст лучший вопрос, тому — три тысячи долларов».
— Было дело. Деньги предлагались за самый интересный вопрос.
— Кто его задал?
— Никто. Событие закончилось, и корреспондентский потенциал, видимо, иссяк.
— В чем подтекст поступка?
— Есть два типа отношения к работе: рутинный и творческий. Это любой профессии касается. Журналистика — одна из интереснейших, на мой взгляд, специальностей.
— Спорить не будем.
— Причем интересна она во всех своих ипостасях. Будь то экономический жанр или спортивный. Происходит немало увлекательных и сложных событий. Да и с материальной точки зрения журналистика — дело не самое плохое…
— А вот тут поспорили бы…
— В мировой журналистике, кстати, всегда есть выдающиеся люди, пользующиеся огромной популярностью. Они не просто передаточное звено между редакцией и интервьюируемым. Они сами отличаются глубиной понимания и творческим подходом к проведению интервью…
В любом событии зачастую ищется негативный оттенок.
— Будем надеяться, вы и нас имеете в виду…
— Важно, когда у журналиста отсутствует односторонний подход. Он, к сожалению, у нас доминирует всюду. В любом событии зачастую ищется негативный оттенок. Писать про плохое легче, чем про хорошее.
Шахтерск, Иваново, Паневежис, Чкаловский
— Так и жизнь в мегаполисах не слишком позитивная. Вот вы человек улыбчивый. Сразу видно: родом не из столиц.
— Я из Шахтерска. Отец — авиатор, служил на Сахалине. Нашел мою маму в Москве и увез. До шести лет я на Сахалине прожил. По сей день те места с теплотой вспоминаю. Очень красивая природа. Снегопады, из которых нужно было выкапываться по несколько часов. Наводнения…
— В Москву подальше от экстремальной красоты перебрались?
— Нет. Тоже из-за работы отца. По Союзу мы много поколесили.
— А именно?
— Жили в Иваново, городе невест. В литовском Паневежисе, известном своим театром. Ведущие роли там исполнял Донатас Банионис.
— Легендарный мистер Мак-Кинли.
— Он самый. Потом перебрались в Москву. Отца направили в подмосковный Чкаловский.
— Солидная география…
— Все мое детство связано с самолетами и аэродромами. Поэтому многочисленные перелеты переношу с легкостью.
С Фетисовым не дрался. Мы позже познакомились
— В одном интервью, опубликованном на заре становления КХЛ, вы, если память не изменяет, рассказывали историю, как жили в соседних дворах с Фетисовым. Но не просто жили, а периодически бились во время массовых драк двор на двор…
— На улице с Вячеславом мы не пересекались. Я больше времени тратил на учебу, он — на хоккей. Хотя и кулаками в те годы махать приходилось.
— Причина?
— Я жил на Соколе. Рядом — песчаные улицы, известные своей задиристостью. Порой было необходимо постоять за себя и товарищей. Но Фетисова среди моих оппонентов не имелось. Мы позже познакомились.
— Вячеслав Александрович как-то сказал: «Публичное амплуа Медведева — агрессивный форвард. Если есть возможность — обязательно применит силовой прием».
— В ветеранском хоккее принято действовать без силовых приемов. Но когда соперник готов — почему бы нет?
— То есть идете на таран, даже когда ситуация того не требует?
— Я всегда любил жесткий хоккей. Хотя ветераны чаще стремятся демонстрировать искусство владения шайбой.
— А за пределами льда?
— Лучше у партнеров спросить. Пресса любит пощипать Газпром, Газпромэкспорт. Не стремлюсь кого-то переубеждать, но еще раз скажу: экспортная деятельность Газпрома — основа благосостояния компании. Как с точки зрения текущего состояния валютной выручки, так и по перспективам.
— Цены на газ в России по-прежнему ниже мировых. Основная выручка — из-за рубежа…
— Именно. И это объективная реальность. Для нашего населения, разумеется, хорошая — не приходится переплачивать за газ.
Переговоры по газу — не базарная торговля.
— О вас доводилось слышать: «Жесткий переговорщик. Способен заставить подписаться под документом». Природа «агрессивного форварда»?
— Дело не в жесткости, а в силе аргументации. Переговоры по газу — не базарная торговля. Это умение аргументированно отстоять свою точку зрения.
— Как, впрочем, при любых нормальных переговорах.
— При неустойчивой ситуации на рынке кто-то пытается изменить правила игры. Иногда — без достаточных на то оснований. Преследуя лишь свои цели. Но мы смотрим дальше и видим, какие последствия могут иметь подобные шаги.
— Газпром из-за этого нередко называют негибким.
— Что неверно. Потому что при ведении переговоров мы не только учитываем ситуацию в данный момент, но и смотрим на перспективу.
Хоккейная дипломатия
— До 2006 года вы были известны исключительно как экономист. И вдруг хоккей… С чего?
— Играл я, еще когда работал только в Газпроме. Была у нас любительская команда — «Газпромэкспорт». Со временем в нее стали вливаться завершившие карьеру профессионалы.
— И в немалом количестве.
— До создания КХЛ, в 2006 году, мне было поручено заниматься СКА. Начал ощущать наш хоккей изнутри. И ощущения эти, надо сказать, были не лучшими. С Вячеславом Фетисовым мы пришли к общему мнению: так продолжаться дальше не может…
— Иначе?..
— Иначе у нас хоккея не будет! На тот момент, хочу напомнить, наша сборная с 1993 года ничего не выигрывала.
— Серебро и бронза чемпионатов мира и Олимпийских игр были пределом.
— Выправить тенденцию с Олимпиадами мы не смогли, но статистика результатов на ЧМ впечатляет.
— Три золота, два серебра за семь лет существования КХЛ.
— Не менее важно качество игры. Зрители оценивают его ногами и кликами в Интернете. Хоккейные порталы каждый день посещают сотни тысяч уникальных людей. Эта игра интересна миллионам наших (и не только) сограждан.
— Кстати, о «не наших» согражданах. Создание КХЛ преследовало геополитические цели?
— От такого понятия, как спортивная дипломатия, не уйти, как ни крути. В нашем случае это дипломатия хоккейная. В Газпроме мы ее активно использовали.
— Как, например?..
— Часто параллельно переговорам проводим турниры. В Вашингтоне был случай. Играли против ветеранов «Кэпиталз». А спустя несколько дней в составе российской делегации — встреча с Джорджем Бушем-младшим.
— 43-м президентом США, напомним на всякий случай.
— Виктор Христенко, будучи руководителем делегации, представлял участников. И когда очередь дошла до меня, Бушу говорят: «Это Александр Медведев, заместитель председателя Газпрома». Джордж усмехнулся. «Мне, — отвечает, — не надо их представлять. Они вчера ’’Вашингтон’’ обыграли».
— Забавно.
— И дело не только в забавных эпизодах. В хоккей играют и любят его много людей из мира политики и бизнеса. Общая страсть позволяет налаживать контакт гораздо быстрее, чем если бы один любил хоккей, а второй, условно, регби.
«Золотая шайба», разряд по баскетболу
— Вас клюшка и лед как увлекли?
— Благодаря отцу. Папа подарил коньки и в шесть с половиной лет привел на открытый каток. Дело в Иваново было. С тех пор, где бы мы ни жили, во дворе всегда заливалась площадка. Хоккей объединял. Отличники бились с двоечниками, паиньки — с хулиганами…
— Были же времена…
— С декабря по март рубились под открытым небом. Тогда это обыденно воспринималось. Теперь же изменилось не только время, но и климат. Стало теплее. Соответственно, и лед заливать на отрытом воздухе сложнее.
— Вам математика лучше давалась в школе или физкультура?
— У нас имелись разные классы. Был спортивный, был певческий, где один мальчик и два десятка девочек…
— Бедняга…
— Я учился в математическом. В девятом классе, помню, команда нашего спортивного класса на соревнованиях детско-юношеских школ по баскетболу заняла второе место. Я тоже внес лепту в серебро. Выходил на площадку, когда результат игр был уже решен.
— Обидно…
— Я не унывал. Даже очки набирал. У меня, кстати, разряд по баскетболу. Дома в коробке до сих пор значок хранится.
— То есть выбора между учебой и спортом не стояло…
— Профессионально спортом не занимался никогда. Только на любительском уровне. В частности, принимал участие в «Золотой шайбе».
— А потом заболели «Динамо»…
— Дядя «заразил». Привел на западную трибуну стадиона «Динамо», и с тех пор я редко оттуда выбирался. Помню все эти обсуждения с участием известных в то время певцов, артистов, простых людей. И хотя споры и диалоги велись горячие, матерные фразы я выучил не там…
— Неужели в консерватории?..
— Не скажу где. Но не на стадионе. Повторюсь: спорт объединял. Хорошо, что в последние годы люди вернулись на трибуны. Без профессионального спорта не будет никакой физкультуры. Аксиома!
— Поясните.
— Занятия физкультурой и спортом — это стремление походить на кумиров. Не важно, сколько тебе лет — десять или пятьдесят. Потому-то профессиональный спорт от любительского должен находиться на недосягаемом уровне.
Магический кристалл
— Для вас ведь хоккей по сей день больше страсть, нежели бизнес?..
— Хоккей в принципе уникальный вид спорта. Он занимает особое место и в жизни нашей страны. Говорю так не потому, что сам в него играю, а потому, что это действительность. На ледовой площадке есть место всему — скорости, интеллекту, хитрости… Как в магическом кристалле, на ней отражаются все стороны нашей жизни.
— Подлость Рууту, ловкость Дацюка, угроза Артюхина, невозмутимость Бобровского…
— Разумеется, мне бы хотелось, чтобы сквозь этот кристалл виднелось много хорошего, а плохое болталось на задворках.
— Однако мы свернем в темные закоулки былого, где дурно пахнет и много битого стекла. Наблюдая за Суперлигой середины 2010-х, что хотелось разрубить на мелкие кусочки в первую очередь?
— Топором махать, несомненно, можно. Но результат едва ли появится. Самое главное в спорте — безусловное доминирование спортивного принципа. Ну и, конечно, прозрачные взаимоотношения участников…
— Финансовые имеете в виду?
— Да. Не секрет, что размер «серых» выплат тогда зашкаливал. А это не только финансовые злоупотребления. Это еще и взаимоотношения в цепочке «менеджмент — тренер — хоккеист» убивает.
— Или наоборот: порождает новые — аж «опилки» летят…
— Сложно предъявлять требования игроку, который в ответ может искренне сказать: «Мы с вами на одной лавке сидим, клюшки за бортиком пилим...» Важна прозрачность. Чтобы каждый понимал меру своей ответственности. Нес эту ответственность за совершаемые поступки.
— Звучит несколько утопично.
— Но к этому удалось прийти. Иначе не было бы у нас такого хоккея.
Этап уравниловки наша страна уже проходила. И мы помним, к чему он привел
— Согласны. Но есть другой момент: какой ценой? Даже некоторые ваши коллеги из мира бизнеса порой не скрывают обалдевания, говоря о зарплатах нынешних хоккеистов/футболистов.
— Если сравнивать с большинством других специальностей, спортсмены действительно получают гораздо больше. Но надо учитывать, насколько короток их профессиональный век.
— Ближе к сорока карьера обычно заканчивается.
— И адаптироваться в новой жизни многим бывает крайне сложно. При работающих рыночных механизмах о заработках спортсменов вообще никто бы не вспоминал.
— Но рыночные механизмы — это в НХЛ…
— У нас же корпоративное субсидирование. К тому же есть немало видов, где больших денег не платят. А вообще считать содержимое чужих карманов очень плохо…
— Насчет «чужого кармана» вам, думается, многие бы возразили в духе: «Профессиональный спорт спонсируется зачастую госкорпорациями. Могущество госкорпораций чаще основывается на природных ресурсах. Природные ресурсы принадлежат народу. Почему же тогда одним Ковальчук, а другим — трехмесячная задержка зарплаты?»
— Мнение «давайте соберем все деньги в кучу и поделим между клубами поровну» не раз высказывалось.
— Эгалитаризм, извините за выражение...
— Но этап уравниловки наша страна уже проходила. И мы помним, к чему он привел. Надо понимать, что экономическая ситуация в России и странах бывшего СССР не позволяет перейти на бизнес-модель, которая практикуется в Северной Америке. Львиная доля доходов НХЛ связана с продажей билетов.
Мы не можем продавать билеты по 5–10 тысяч рублей.
— Один матч — около миллиона долларов выручки.
— 41 домашняя игра, соответственно, 41 миллион. В наших условиях это нереально. Мы не можем продавать билеты по 5–10 тысяч рублей.
— Никто не придет.
— Даже если гипотетически представить, что придут, у нас не так много вместительных стадионов, где можно рассадить необходимое количество зрителей. Сегодняшние расценки на билеты не покрывают даже маленькой толики бюджета клуба КХЛ.
— Разве что на зарплату одному игроку по итогам сезона хватит.
— Некоторые клубы, как СКА или «Трактор», стали дополнительно зарабатывать на сувенирной продукции. Тем не менее спонсорские вливания и рекламные доходы еще долго будут фундаментом нашего хоккея.
— И поводом для разговоров о «социальном неравенстве».
— Да, кому-то больше повезло со спонсором, кому-то меньше. Но еще недавно ХК МВД, «Атлант», «Лев», коллективы со скромными бюджетами, доходили до финала Кубка Гагарина. Значит, на льду все же не деньги побеждают, а команда.
— Или одни побеждают вопреки, а другие — благодаря. Благодаря потолку зарплат, например, в котором с момента его появления часто находились какие-то «исключения». В чем в таком случае был смысл его внедрения?
— Интересный вопрос. Давайте смоделируем опрос общественного мнения:
а) Вы за то, чтобы Илья Ковальчук приехал в КХЛ, но его оклад при этом нужно вывести из-под потолка зарплат (и не важно, за какую команду он будет играть)?
б) Вы за то, чтобы он продолжалвыступать в НХЛ?
Как, вы думаете, распределились бы голоса болельщиков?
— Ой, у нас скептическое отношение к соцопросам, если честно…
— А я вот думаю, большинство проголосовало бы за то, чтобы он играл в России. Ведь помимо Ковальчука у нас есть Александр Радулов, был Ягр. Причем в КХЛ он не доигрывать приехал. После «Авангарда» Яромир вернулся в Америку, где продолжает блистать. Так что тут нельзя штампами сыпать.
— Хорошо. Допустим, на радость болельщикам условный СКА подписал условного Ковальчука. Но почему бы клубу не воздержаться от подписания условных Шипачева и Кетова, а заодно, к примеру, Поникаровского и Кутейкина, тоже дорогостоящих хоккеистов? В таком случае, сделав ставку на одного игрока, как, кстати, было у Ковальчука в «Атланте», можно легко уместиться под «потолком»…
— Такой способ применим. Но тогда из 750 игроков, что играют в КХЛ, 150 остались бы не у дел. Им пришлось бы искать лучшей доли в НХЛ или Европе — как было в 1990-е годы. Безусловно, регулирующие меры в данном вопросе нужны. Одной из них был штраф за превышение потолка зарплат. Он, напомню, шел в стабилизационный фонд КХЛ, которым нам не раз приходилось пользоваться.
Петров на эмоциях прошелся по коллегам. На эмоциях получил ответ
— Один игрок СКА за чашкой кофею нам как-то сказал: «Александр Иванович — человек эмоциональный. Из-за чего порой в крайности ударяется». Вы сами какое качество в себе больше всего не любите?
— Насчет эмоциональности и несдержанности хоккеист прав. Иногда мудрее было бы промолчать, вернувшись к вопросу позже. Но себя трудно переделывать. Уже привык.
— Войдя в раздевалку СКА, бывало, что вы «напихивали» конкретному игроку?
— Использование этого инструмента необходимо дозировать. Иначе эффективность падает. Мы, кстати, эту тему обсуждали с Андреем Назаровым перед началом сезона...
— Ваш спич в адрес Олега Петрова тоже был эмоциональным всплеском?
— Он, я думаю, тоже на эмоциях прошелся по коллегам. На эмоциях получил ответ. Цели унизить кого-то, мне кажется, у Олега не было. Бывает, просто человек срывается. На бумажке, допустим, пишет одну речь, а когда приходит время, говорит не то, что думает.
— Как на первом свидании.
— Примерно. Только эмоции преобладают иные. Петров не просто хороший хоккеист, он настоящий спортсмен. Тот инцидент между нами, кстати, давно исчерпан.
— Была, кстати, версия, что таким образом вы стремились психологически надавить на «Атлант», которому до вылета из плей-офф не хватало одного поражения.
— Это не так.
— Тем не менее журналистов после появления записи вашей беседы в Интернете на какое-то время отлучили от раздевалок. Не по вашей ли просьбе?
— Нет. Мы всегда вели и ведем политику открытости.
С Быковым и Захаркиным нередко спорили. В результате рождались многие идеи для КХЛ
— Тот сезон (2010/11) СКА начал с самым необычным в своей истории главным тренером — итальянцем Айваном Занаттой. Ни ХК МВД ли, дошедший годом ранее под руководством малоизвестного в ту пору Олега Знарока до финала Кубка Гагарина, подтолкнул на столь неординарное назначение? В случае успеха Занатты в Питере это решение наверняка назвали бы пророческим…
— Айван к тому моменту несколько лет проработал в системе СКА. Успешно трудился и в главной команде, и в молодежной. После ухода Барри Смита освобожденную должность решили доверить ему. Надеялись, разумеется, на успех. Но не выстрелило. Не всем суждено…
С Быковым и Захаркиным мы общались с тех пор, как они еще в сборной работали. Мы нередко спорили, и в результате рождались многие идеи для КХЛ и национальной команды.
— Выстрелило лишь у Быкова с Захаркиным. После трех лет вне КХЛ. Одна из версий их продолжительного тайм-аута, кстати, гласит, что именно вы являлись шлагбаумом для их работы в КХЛ. Подтвердите?
— Опровергну. Полная ерунда! С Быковым и Захаркиным мы общались с тех пор, как они еще в сборной работали. Мы нередко спорили, и в результате рождались многие идеи для КХЛ и национальной команды. Которые, кстати, до сих пор работают. Так что никакого шлагбаума не было и быть не могло.
— Еще один слух. Дескать, после Олимпиады-2014 СКА должен был возглавить Зинэтула Билялетдинов. Но после сочинских итогов в Питере логично передумали.
— Этот вариант не обсуждался. И даже не рассматривался.
— Теперь вопрос из серии «правда ли?». Правда ли, что многих игроков вы поначалу самостоятельно «облачали» в форму СКА? Андрей Зюзин, кажется, после двух минут телефонного общения с вами сменил «Чикаго» на Питер.
— Спортивная составляющая в то время действительно входила в мои функции наряду с административно-финансовым управлением. Я помогал в переговорах, но никогда не навязывал игроков. По блату тоже никого не протаскивал. Все кандидатуры обсуждались с главным тренером.
— Самые неудачное ваше приобретение?
— Из-за плохого отношения к делу расстались с единицами. Но, конечно, очень сильно всех разочаровал Евгений Набоков. Прекрасный парень. Помним, что он сделал для сборной. По самоотдаче претензий к нему не было. Просто в СКА не сложилось. Не смог адаптироваться в КХЛ.
— Был игрок, с которым не сложилось в плане переезда в СКА?
— Были, конечно. И довольно много. Фамилии называть не стану. Ведь переговоры могут возобновиться…
— Самое удачное ваше приобретение?
— Таких тоже немало. Наши «викинги», в частности: Мортенссон, Торесен, Вейнхандль. Маттиас из-за травмы глаза, к сожалению, не смог полностью раскрыться.
— И в 33 года завершил карьеру.
— Увы... Я многим игрокам благодарен. Из молодых, конечно, выделю Панарина. Мы за ним еще в «Витязе» следили. Артемий уже в 20 лет был одним из лидеров команды.
— С этим клубом у СКА в принципе тесные отношения. В связи с чем?
— Есть договор о сотрудничестве. Он на пользу обоим клубам идет. Не нарушая при этом никаких положений регламента. Кто сейчас на ведущих ролях в «Витязе»?
— Сплошь знакомые хоккейному Питеру фамилии.
— Антон Королев, Максим Афиногенов, Вячеслав Солодухин, Георгий Бердюков, Дмитрий Шитиков, Александр Кучерявенко. До этого еще Алексей Семенов в Подольске играл.
— Когда летом 2011-го Алексей Касатонов решил расстаться с Максимом Сушинским, не пытались переубедить тогдашнего генменеджера СКА?
— За игрой Сушинского впоследствии мы продолжали следить. Увы, время не остановить... Тем не менее его сочетание с Петром Чаянеком и Алексеем Яшиным, на протяжении двух сезонов выходившее первым в СКА, осталось в новейшей истории нашего хоккея как одно из самых ярких.
Восхищаюсь Примаковым
— С подачи одного форварда, вашего тезки, злопыхатели стали называть КХЛ «колхозом». Не лучшая характеристика…
— Я читал об этом в Интернете. Колхоз — это коллективное хозяйство. Был, например, колхоз «Светлый путь». Очень успешно работал. И если человек хорошо трудится в колхозе, значит, его можно считать успешным колхозником.
— Правда ли, что Райр Симонян, ваш научный руководитель в Институте мировой экономики, дал вам задание составить список цитат Владимира Ленина, основываясь на которых нужно было писать записки в высшие эшелоны власти о том, что нужно улучшить в стране?
— Это был не список цитат, а литературная форма с использованием цитат Ленина. Помимо цитат там имелись вставки, названия частей. Почти новелла...
— О чем она повествовала?
— Об использовании иностранного капитала в социалистическом строительстве. В ЦК КПСС и даже в Политбюро это был бестселлер.
— Даже так?
— Не хочу преувеличивать, но та «новелла» зародила мысль о том, что в период перестройки будет правильно использовать иностранный капитал.
— Какие идеи и фразы Владимира Ильича считаете актуальными по сей день?
— Я уже многое подзабыл. Но в свете нынешних санкций немало положений того материала можно перечитать.
— В политике был человек, на которого вы равнялись?
— Евгений Максимович Примаков. Мне посчастливилось работать с ним, когда он возглавлял ИМЭМО.
— С 1985 по 1989 год, кажется.
— Да. Но мы и позже пересекались. Удивительный был человек. Умнейший, с тонким чувством юмора. Восхищаюсь им. Что в разведке, что в востоковедении, что в должности премьер-министра — всюду его достижения поражают.
Привык спать не более пяти часов
— Как деловые круги отреагировали на вашу татуировку, нанесенную после победы СКА в Кубке Гагарина? В этой среде подобное ведь не особо принято.
— По-разному. Кто-то с добрыми шутками, кто-то нет. Многие думали, что это наклеечка. Но она по-прежнему со мной. Эти крылья — не только память о победе, но и об отце, который всю свою жизнь посвятил авиации. Горжусь тем, что сделал.
— Считается, что одной из причин вашего ухода из КХЛ стало то, что хоккею вы начали уделять больше внимания, чем всему остальному…
— Хоккею я действительно много времени уделял. Но если провести хронометраж — не только рабочего, но и внерабочего времени, которое я посвящаю делам, — все вопросы, думаю, отпали бы сами собой. Потому что если я занимаюсь чем-то, то занимаюсь всерьез.
— Успевали как?
— Время растяжимо. Я привык спать не более пяти часов в сутки. Соответственно, на дела остается не 16, а 19 часов.
— Знакомы с методикой короткого глубокого сна?
— Это теория погружения. 15 минут погружения днем эквивалентны одному часу сна ночью. Раньше я практиковал. Сейчас нет времени. Но если потребуется, могу вернуться.
— Бывало, что на заседаниях засыпали?
— Иногда. Когда скучно, может бросить в сон.
— Благо мы не в Северной Корее…
— Тем не менее это недопустимо.
— В хоккейном сегменте Рунета вам наверняка попадались комментарии в духе «верните Медведа!». Льстит?
— В одну реку, как правило, дважды не войти. Впрочем, я из хоккея не ушел. Мы общаемся с нынешним руководством КХЛ. Газпромэкспорт является одним из соучредителей лиги. И как акционер я продолжаю участвовать в ее жизни.
— Большинство, судя по откликам, этому радо...
— Я и критику, если она конструктивна, нормально воспринимаю. Разве что озлобленные выплески комплексов неинтересны. Но и доброжелатели, и недруги не смогут оспорить одного факта: появление КХЛ изменило наш хоккей. Для понимания этого даже анализа никакого проводить не надо. Достаточно посмотреть динамику.
— Мы чуть выше ее приводили.
— Для корректности не будем сравнивать с советским периодом. Или с тем, что было в прошлом веке. Результат очевиден.
— Что есть, то есть…
— Сейчас помимо хоккея я занимаюсь теннисом. Виды спорта разные, но в специфике их менеджмента есть общие правила. В частности, применимые к организации и проведению спортивных состязаний. Работаю в этом направлении.
Атлет в 80 лет
— В августе вам исполнилось 60. Но вы едва ли ощущаете себя на эти годы…
— У каждого есть биологический возраст и психологический. Что в СССР, что в России многие, выходя на пенсию, сникали. Потеряв возможность заниматься делом, которому посвятили всю жизнь, быстро угасали.
— Терялись без многолетней опоры.
— Благо ситуация меняется. Теперь люди работают дольше. А оказавшись на пенсии, находят себя в другой сфере. Переключаются на дела, до которых раньше не доходили руки. Например, занятия спортом…
— Как говорится, о здоровье обычно вспоминают, когда его уже не осталось...
— Ну не скажите… Один наш теннисист выступал в категории «80+». Возвращается с чемпионата мира, друзья спрашивают: «Ну что? Как сыграл?» Он раздосадованно: «Второе место. Уступил первой ракетке мира». Друзья не унимаются: «А в паре как?» — «Тоже первой ракетке проиграл. Только в полуфинале», — отвечает.
— Хороший результат.
— У него про микст интересуются. «Четвертое место, — пригорюнился он совсем. — Партнерша, гадина, совсем не бегала. Хотя ей всего-то 83...»
— Мило. Но завершим наш разговор другими цифрами. Мы с них начинали общение. Какой вопрос, на ваш взгляд, был сегодня лучшим?
— Ха… Вопросы были неплохие. Но тогда корреспондентам давалась одна попытка. А вы задали больше двух десятков…