Нападающий СКА Евгений Артюхин рассказал о формировании своего стиля игры и причинах отъезда за океан.
– Вы боец на генетическом уровне. Ваши отец и брат – борцы греко-римского стиля. Последний, Сергей Артюхин, капитан сборной Белоруссии. Наверное, в детстве непросто было выбрать, куда пойти?
– Не-а. Меня отец сразу в хоккей привел. Других вариантов не было. И с хоккеем я сразу подружился. Многое стало получаться, едва встал на коньки. Да и в детстве я, кстати, габаритами особо не выделялся. А в какой-то момент попер ввысь – за год вымахал почти на десять сантиметров.
– Теперь 196 см. А надо льдом парите, как Анисин...
– Катанию я с детства много внимания уделял. Когда в «Витязе» играл, Вячеслав Анисин, отец Миши, кстати, который в тот момент был тренером команды, давал много упражнений для улучшения техники движения. Александр Иванович Бодунов, многолетний партнер Вячеслава Михайловича по тройке сборной СССР и «Крыльев Советов», у которого я несколько лет отыграл во втором составе «Витязя», тоже обращал внимание на этот элемент. Эти два человека очень повлияли на мое катание и скорость.
– Жестким нападающим вас североамериканские лиги сделали?
– Изначально действовать «в тело» приучал отец. Я ведь в защите начинал, а защитник мягким быть не имеет права. Противника надо встречать без нежностей, вбивать в борт. Перейдя в атаку, выбранному стилю не изменил. Понял, что с моими габаритами и характером нужно только так действовать.
– И все же: почему в 20 лет вы уехали из «Витязя» в минорные лиги США – что там хорошего?
– С детства я грезил НХЛ. Стремился попасть туда во что бы то ни стало. И тут поступает предложение из Северной Америки... Я сразу же начал чемоданы паковать.
– Но ведь главная юниорская хоккейная лига Квебека, полупрофессиональная хоккейная лига Восточного побережья и даже американская хоккейная лига, в которой базируется большая часть фарм-клубов команд НХЛ, где вы играли, это далеко не высший свет...
– Зато, выступая там, находишься на виду у тренеров и скаутов НХЛ. А это возможность быстрее пробиться в основной состав.
– Многие называют эти чемпионаты мясорубкой...
– Пройти такую школу выживания – «юниорку», фарм-клубы, пробиться через жесткое сито и заиграть в НХЛ очень непросто. Нужен сильный характер. Там действительно происходит настоящая рубка. Ведь 22 года – это предел для выступлений в юниорской лиге.
– А дальше?
– Дальше либо поступаешь в университет, за который продолжаешь играть, либо попадаешь в НХЛ, либо заканчиваешь с хоккеем. Поэтому за место под солнцем... вернее, за место на льду идет такая битва. Играть за университет, кстати, для американцев тоже очень престижно. Во-первых, ты остаешься в хоккее, а во-вторых, получаешь бесплатное образование.
– Правда, что на новичков в этих лигах кидаются все – с поводом и без?
– И больше всего достается нашему брату – европейцу...
– Североамериканские одноклубники не добавляют под шумок тем, кто приехал «хлеб отнимать»?
– Да нет. Команда ведь – единый кулак: один за всех и все за одного, - приводят слова Артюхина Санкт-Петербургские ведомости.
– Не-а. Меня отец сразу в хоккей привел. Других вариантов не было. И с хоккеем я сразу подружился. Многое стало получаться, едва встал на коньки. Да и в детстве я, кстати, габаритами особо не выделялся. А в какой-то момент попер ввысь – за год вымахал почти на десять сантиметров.
– Теперь 196 см. А надо льдом парите, как Анисин...
– Катанию я с детства много внимания уделял. Когда в «Витязе» играл, Вячеслав Анисин, отец Миши, кстати, который в тот момент был тренером команды, давал много упражнений для улучшения техники движения. Александр Иванович Бодунов, многолетний партнер Вячеслава Михайловича по тройке сборной СССР и «Крыльев Советов», у которого я несколько лет отыграл во втором составе «Витязя», тоже обращал внимание на этот элемент. Эти два человека очень повлияли на мое катание и скорость.
– Жестким нападающим вас североамериканские лиги сделали?
– Изначально действовать «в тело» приучал отец. Я ведь в защите начинал, а защитник мягким быть не имеет права. Противника надо встречать без нежностей, вбивать в борт. Перейдя в атаку, выбранному стилю не изменил. Понял, что с моими габаритами и характером нужно только так действовать.
– И все же: почему в 20 лет вы уехали из «Витязя» в минорные лиги США – что там хорошего?
– С детства я грезил НХЛ. Стремился попасть туда во что бы то ни стало. И тут поступает предложение из Северной Америки... Я сразу же начал чемоданы паковать.
– Но ведь главная юниорская хоккейная лига Квебека, полупрофессиональная хоккейная лига Восточного побережья и даже американская хоккейная лига, в которой базируется большая часть фарм-клубов команд НХЛ, где вы играли, это далеко не высший свет...
– Зато, выступая там, находишься на виду у тренеров и скаутов НХЛ. А это возможность быстрее пробиться в основной состав.
– Многие называют эти чемпионаты мясорубкой...
– Пройти такую школу выживания – «юниорку», фарм-клубы, пробиться через жесткое сито и заиграть в НХЛ очень непросто. Нужен сильный характер. Там действительно происходит настоящая рубка. Ведь 22 года – это предел для выступлений в юниорской лиге.
– А дальше?
– Дальше либо поступаешь в университет, за который продолжаешь играть, либо попадаешь в НХЛ, либо заканчиваешь с хоккеем. Поэтому за место под солнцем... вернее, за место на льду идет такая битва. Играть за университет, кстати, для американцев тоже очень престижно. Во-первых, ты остаешься в хоккее, а во-вторых, получаешь бесплатное образование.
– Правда, что на новичков в этих лигах кидаются все – с поводом и без?
– И больше всего достается нашему брату – европейцу...
– Североамериканские одноклубники не добавляют под шумок тем, кто приехал «хлеб отнимать»?
– Да нет. Команда ведь – единый кулак: один за всех и все за одного, - приводят слова Артюхина Санкт-Петербургские ведомости.