Никогда не скажешь, что мужчина вполне респектабельной внешности, лет за сорок может быть яростным хоккейным фанатом. Но Денис Войтов относится именно к такой болельщицкой субкультуре. Он прекрасно разбирается в винах, искусстве, литературе. По-питерски интеллигентен.
Однако именно он входил в число 15 избранных фанатов СКА, которые лично «салютовали» бронзе питерского клуба 1987 года, завоеванной в Риге. Именно тогда Преферансу (прозвище Дениса) со товарищи пришлось уворачиваться от цепей рижских гопников и прятаться в купе армейцев…
С тех пор к хоккею не охладел. И сейчас в Казани поддерживает команду, которая прошла через всю его жизнь. Мы встретились в небольшом ресторане, чтобы вспомнить былое и пригубить по бокальчику красного вина.
В Риге нас спасла команда
— Вы ведь очевидец событий, что называется, «на Лысой горе». При вас СКА завоевал бронзу 1987 года? — спрашиваю Дениса.
— Среди тех, кто приехал с нами сейчас в Казань, только двое очевидцев тех исторических событий: Машинист — Андрей Назаров и ваш покорный слуга. Кстати, именно в тот год у СКА появились свои фанаты. И такой термин закрепился. Болельщиком же питерской команды я стал немного раньше. У меня не так много выездов, но те в 1987 году, считаю, можно приравнять к золотым. Пробивались такие сложные города, как, например, Воскресенск.
— Чем сложный?
— Тогда фанаты считались неформалами — неформальной молодежной культурой. И все, что было с эти связано, тяжело давалось. Официальные власти в Советском Союзе фанатское движение не признавали. Плюс против нас всегда были настроены местные болельщики. Особенно в отдаленных городах. И на выезде можно было схлопотать по полной программе… Но меня больше всего удивило другое. Как к нам относились игроки СКА… Вспоминаю Ригу… Возвращаясь на поезде после игры, мы (а мне тогда не было и 15 лет) оказались в местном привокзальном тоннеле. И нас с двух сторон окружили местные — болельщиками их назвать сложно, скорее гопники. До этого мы бывали в более цивилизованных республиках Советского Союза.
— А тут вы столкнулись с рижскими гопниками?
— Именно. Они были с цепями, арматурой. Все как положено. Мы встали кольцом… Не помню, кто — может, Машинист, может, Ара — Дмитрий Жвания…
— У всех прозвища в фанатском движении? Ваше какое?
— Мое Преферанс — картежник. Обычно прозвища дают окружающие. Я свое себе сам придумал. Оно изначально звучало как Проферанс — от слова «профи».
— Вернемся к моменту, когда вас окружили рижские гопники.
— Нам удалось отбиться от них, и мы побежали к поезду Рига — Ленинград. Нас спасла команда. Ни у кого из ребят не было билетов. И тогда игроки взяли нас к себе. Мы спали у них в купе на полу.
— Как это?
— Представьте себе — купе стандартное: четыре места и между столиком и дверью место на полу. Армейцы так и повезли, распределив по разным купе. Под голову клали что придется, накрывались куртками.
После камбэка над ЦСКА показалось, что жизнь прожита не зря
— С кем в купе ехали вы?
— На тот момент я думал, что с братьями, (хотя они просто однофамильцы) Андреевыми — Андреем и Александром, еще Лавров, кажется, был. Всего нас таких «зайцев» было человек пятнадцать. Из памяти стерлось, как мы к ним напросились. Но матч был драйвовый по-настоящему, это я точно запомнил. А если бы мы не сели в обратный поезд, это был бы конец. Либо уезжаем, либо можем за эту бронзу поплатиться жизнями. Помню, мне кто-то из игроков клюшку подарил. Но память ненадежная вещь. Не помню кто — хоть убей... Еще помню эпизод. Мне, мальчишке, доверили нести рюкзак с пивом. Когда его снимал, то сделал это так неудачно, что разбил все бутылки. Вы представляете, что это такое?
— Догадываюсь…
— Тогда же вообще был дефицит алкоголя в стране. Помню, увидел реакцию Димы — Ары. Мне казалось, он меня убьет. Но он сдержался, приобнял меня и сказал: «Ну что ты переживаешь? Мы ведь одна команда, мы вместе».
— Что вы чувствовали тогда, после завоевания СКА в 1987 году бронзовых медалей?
— Прежде всего то, что Ленинград получил такой праздник. «Зенит» тогда играл так себе. И баскетбольный «Спартак» тоже. Меня удивило одно: нас не принимали за своих и считали «конями». Помню, наступило лето. У меня были друзья — болельщики «Зенита». И я подумал, почему бы не поехать с ними на выезд. И такая возможность представилась. У «Зенита» был тройной выезд: Ереван — Тбилиси — Майкоп. И поехал я туда один. И вдруг встречаю своих — зенитовских, а они мне говорят: «Здравствуй, Конь!» Ты представляешь? Мне было непонятно. Я не «конь», я ленинградец! Как можно разделять Пучкова, Морозова и Кондрашина? Они прежде всего все — ленинградцы. У меня нет предубеждений, я болею и за «Зенит» тоже. Не только за армейские команды.
— Сейчас в Казань прилетело два самолета с болельщиками! И все это организовал клуб СКА!
— Мы очень благодарны клубу. И за то, что они не забывают старую гвардию фанатов. Мы уже взрослые и не так часто ездим на выезды, а они нам так помогли увидеть это чудо — финал Кубка Гагарина. Огромная благодарность. Просто представьте: 450 человек на трибуне в Казани, это просто фантастика! То, о чем мы раньше и мечтать не могли. Тогда на выезд приезжало не больше 20 человек. И это были энтузиасты, одержимые люди.
— Что вы чувствуете сейчас?
— Мурашки по коже. После победы над ЦСКА говорю: вот теперь я могу умереть спокойно. Когда мы выиграли в седьмом матче, у меня, что называется, навернулась скупая мужская слеза. Мне казалось, прожил жизнь не зря. Моя любимая команда совершила подвиг, и можно ею гордиться.
Казань