В субботу на большой арене нью-йоркского Мэдисон Сквер Гардена погасла еще одна звезда. Чемпион мира в четырех весовых категориях 37-летний пуэрториканец Мигель Анхель Котто провел свой последний бой. И, увы, проиграл. В двенадцати раундах он уступил по очкам американцу Садаму Али, которому и отдал свой последний пояс — WBO в категории до 69,9 кг.
Уход большого спортсмена — это всегда грустно. Какие-то прижизненные похороны. Самое ужасное, что иногда они оказывается действительно похоронами, а все остальное, что происходит с ним дальше, сколько бы оно ни продолжалось, хоть пятьдесят лет — это уже жизнь после жизни. Но когда последнее выступление большого спортсмена и, вне всяких сомнений, хорошего человека (достаточно вспомнить, как он семь лет назад щадил в бою травмированного Юрия Формена) заканчивается поражением — это уже такая печаль, которая ни в какие ворота не лезет. Особенно во врата рая, которым его жизнь после спорта все равно не будет.
Поражение Котто — наша общая печаль, так как его и в России очень любили и любят. Но у меня есть и своя собственная. Со своим прогнозом на бой Али-Котто я ошибся не один, как абсолютное большинство граждан, а целых три раза. Настоящие профессионалы своего дела, вроде меня, умеют и не такое. Если уж садиться в лужу, то так, как будто второй «Титаник» затонул. Знай наших.
Я напророчил, что Котто победит досрочно во второй половине боя. Так вот, в шестом раунде я очень боялся, что пуэрториканец перевыполнит мой план, опередит мой замечательный прогноз и закончит дело хоть и в самом конце, но первой половины боя.
А вот когда наступила вторая половина, я ошибся еще два раза. Во-первых, в том, что бой не дойдет до конца, он до него благополучно дошел, во-вторых, что победителем в нем был объявлен хоть и тот, кто действительно победил, но не тот, кого я назвал. Впрочем, обо всем этом я вспомнил только уже где-то через полчаса. До этого было не до несбывшихся прогнозов. Даже собственных.
До боя было ясно, что Али в качестве соперника Котто подобрали «на уход», и даже возник вопрос: а не перестарались ли? Нет, Али не трусил, с такой фамилией трусить — это все равно, что с фамилией Иванов ненавидеть Россию, при любой возможности контратаковал справа, что у него даже иногда получалось, но было видно, что авторитет Котто давит на него, как новый налог на старого налогоплательщика. Иногда Али далековато убегал, но Котто в неспешной манере все равно доставал его и там. Даже вспышка Али во втором раунде показалась «предсмертным взлетом». Так бывает, когда бедовый лузер перед тем, как окончательно рухнуть на настил ринга, что-то все-таки показывает напоследок.
Было видно, что от Котто не так уж много осталось. Куда-то исчезла его фирменная работа по корпусу, вообще, он все время делал более-менее одно и то же — просто шел вперед с незамысловатыми сериями, но делал он это хорошо, и, казалось, что раньше или позже он достанет Али, скорее всего, правым прямым или кроссом или левым боковым, того болтанет, Котто, почуяв момент, включит форсаж, и все закончится. Мы поздравим Котто с победой. Всплакнем напоследок и помашем ему вслед платочками с бабьим плачем: «На кого ж ты нас покинул, Мигель Анхель?» То, что плакать придется куда горче, тогда еще не просматривалось. Тем более, что в шестом раунде Али почему-то стал выглядеть усталым, и именно тогда он пропустил лучший удар Котто за весь бой — правый в разрез, от которого его здорово повело, о чем я уже говорил.
Я и по сей момент считаю, что Котто в его лучшем, уже утраченном, виде достаточно легко добил бы Али в такой ситуации. Тем более, что времени было достаточно. Но новый, а точнее старый, Котто сделать этого не смог. Черт возьми, если уж моему прогнозу все равно не суждено было сбыться, так я бы предпочел, чтобы он не сбылся именно так — Котто победил бы нокаутом в первой половине. Но не жертве выбирать, по какой щеке получать. Получит по обеим. И не один раз.
То, что Али вовсе не устал, стало ясно уже в следующем, седьмом, раунде. В восьмом Котто, вроде бы, ненадолго вернул себе инициативу, ну а дальше покатилось…
Сразу было видно, кто тут моложе. Али, на которого уже не давил авторитет соперника, стал куда лучше контролировать дистанцию. И попадать стал чаще: главным образом, правыми кроссами и прямыми, но иногда и хорошими левыми боковыми и особенно апперкотами, которые Котто часто просто не видел. Еще Али стал финтить — это уже было признаком большой обретенной в бою свободы.
Нам все время показывали сидевшую в зале роскошную женщину, явно из команды Котто, как я понимаю, жену. Ее всегда показывают на его боях. Цвет волос у нее изменился, но бюст был все тот же, так что узнать ее было можно. Так вот на нее было больно смотреть. Еще вспомнилось, как тихо и безнадежно плакала жена Шармбы Митчелла, когда во время их второй встречи ее супруга жестко добивал Костя Цзю. Бокс вообще хорош для всех, кроме тех, кого бьют, и особенно близких тех, кого бьют.
Когда прозвучал финальный гонг, все замерли в ожидании результата. И тут совесть обнаружилась там, где ее сроду не бывало — у судей. Все трое отдали свои голоса Садаму Али: 115-113 (двое) и 116-112. У меня получилось 114-114, но это были едва не самые бессовестные очки, которые я выставил в своей жизни. Я бы даже сказал, что я был более достоин судейского корпуса, чем те, кто судил этот матч. Они, в отличие от меня и от многих своих коллег, были честны и объективны. Причем как раз тогда, когда от них ждали подарка Мигелю Анхелю Котто на прощание. Однако они подарили ему только правду, а это в данной ситуации был неважный подарок.