На минувшей неделе знаменитый российский форвард, а ныне главный менеджер ЦСКА Сергей Федоров был введен в Зал славы НХЛ в Торонто. Этому неординарному событию была посвящена специальная пресс-конференция, прошедшая в понедельник утром в столичном информационном агентстве «Россия сегодня».
Такое бывает раз в жизни
Так получилось, что регалии Федорова прибыли на пресс-конференцию раньше самого их обладателя. Чтобы скрасить ожидание «именинника», который вот-вот должен был появиться в «стеклянном» зале информагентства, журналистов развлекли несколькими бесценными экспонатами. Среди них был перстень за одну из трех побед в составе «Детройта» в Кубке Стэнли — 2002/2003, более скромное кольцо, свидетельствующее о включении в Зал славы, ручка, которой Сергей Федоров вносил свое имя в «очень толстую книгу», в которой перечислены все хоккейные небожители (читай — члены Зала славы), а также две шайбы. Одной из них Сергей Викторович производил символическое вбрасывание перед матчем «Ред Уингз» с «Вашингтоном», посещение которого также вошло в программу пребывания за океаном.
— График действительно был напряженным, — рассказал Федоров. — Я прилетел на место в четверг вечером, а уже в пятницу было три-четыре события, в том числе вручение перстня, общение с прессой. В четверг еще была довольно длительная церемония презентации семи человек, попавших в Зал славы в этом году, и она прошла прямо перед игрой регулярного чемпионата НХЛ «Торонто» с «Детройтом». Ник Лидстрем произвел символическое вбрасывание. На следующий день состоялся матч легенд, в котором приняли участие все семь новичков Зала славы, после чего нам вручили специальные пиджаки. И только в понедельник вечером прошла основная церемония. Мы должны были выйти на сцену, получить флаг и произнести речь. Все пролетело достаточно быстро, но напряжение было огромным. Такое бывает раз в жизни. И уже после церемонии, в кругу семьи и друзей, подумалось, действительно ли это происходит со мной?
— Какое место занимает включение в Зал славы в вашей жизни?
— Это действительно главнейшее событие в жизни любого хоккеиста. Потому что, когда ты выходишь перед залом, в котором сидят пятьсот человек — весь цвет профессионального хоккея, это трудно передать словами. На данный момент 283 человека включены в Зал славы, а он существует сам по себе, не принадлежит только НХЛ. И от людей, которые оценивают твой вклад в развитие мирового хоккея, не ускользает ни малейшая деталь. Поэтому это очень почетное событие в жизни каждого профессионального хоккеиста.
— Можете вспомнить, когда впервые посетили Зал славы в Торонто в качестве туриста?
— Припоминаю, что это случилось в 1986 или 1987 году, когда было организовано турне юниорской сборной Союза в провинции Онтарио, в ходе которого мы провели десять матчей. Была игра в Торонто, и нас повели в Зал славы. Деталей, конечно, не запомнил, но врезалось в память, что все было красочно. Естественно, Зал славы развивается, расширяется, сейчас появились новые помещения, добавилось экспонатов. Например, старая раздевалка «Монреаля», где все воссоздано именно так, как было в 70-х годах прошлого века.
Все делать правильно и в свое время
В НХЛ не стремлюсь. К тому же нужно лет тридцать проработать в этой системе за океаном, начиная со скаута, чтобы подготовиться к работе менеджера.
— У вас есть желание поработать менеджером в клубе НХЛ? Может быть, в течение поездки встречались с Кеном Холландом, Майком Иличем, хорошо знакомым вам по работе в «Детройте»?
— Никогда не было желания поработать генеральным менеджером в НХЛ, потому что хорошо знаю, как тяжело было Кену Холланду за более чем тридцать лет его работы в «Ред Уингз». Кстати, 10 ноября ему исполнилось 60 лет. Журналисты не совсем верно меня поняли: на вопрос «а что, если...» я ответил, что, возможно, в другой жизни хотел бы поработать в НХЛ. Плохо работать я не умею, не хочу и не буду, а хорошо — уже не готов. Потому что есть другие задачи: есть соглашение с ЦСКА, с которым связаны все мои помыслы и устремления. Поэтому в НХЛ не стремлюсь. К тому же нужно лет тридцать проработать в этой системе за океаном, начиная со скаута, чтобы подготовиться к работе менеджера.
— В свое время была информация, что у вас довольно напряженные отношения с владельцем «Детройта» Майком Иличем. Реально ли в связи с этим дождаться поднятия стяга с вашим номером на домашней арене «Ред Уингз»?
— У меня всегда были хорошие отношения с мистером Иличем. Конечно, в определенные моменты были некоторые сложности, которые вылились в единственно правильное решение — я имею в виду мой отъезд из Детройта в Россию. А говорить о поднятии стяга с моим номером под своды «Джо Луис Арены» я бы не стал. Считаю, отдал этому клубу свои лучшие годы, и мы достигли тех целей, к которым шли минимум лет пять. Кроме того, мы переломили ход истории, ведь «Детройт» около 45 лет не выигрывал Кубок Стэнли. Если когда-нибудь случится поднятие стяга с моим номером, это будет для меня очень почетным событием. Кстати, когда производил символическое вбрасывание перед матчем «Детройта» с «Вашингтоном», возникло желание переодеться в хоккейную форму и выйти на лед (улыбается).
— Вячеслав Фетисов шесть лет назад в куда более солидном возрасте выходил на лед в официальном матче КХЛ. Может быть, вы последуете его примеру?
— Если помните, я в позапрошлом сезоне был близок к тому, чтобы сыграть за ЦСКА в официальном матче. Причем это была не пиар-акция, а два с половиной месяца серьезной подготовки, участия в контрольных матчах. Но в итоге руководство клуба посчитало, что не следует меня задействовать. Просто так выходить поиграть нет смысла, так что этот вопрос для меня закрыт, моя карьера профессионального хоккеиста закончена. Надо делать все правильно и в свое время. Остановимся на том, что буду тренироваться два раза в неделю в Одинцово и поддерживать свою форму таким способом.
Сказал Овечкину: «Наслаждайся процессом!»
— Кто-то из знаменитой «русской пятерки» присутствовал на церемонии в Торонто или на матче в Детройте?
— Да, Игорь Николаевич Ларионов вручал мне на церемонии именной флаг. Присутствовали также Павел Буре, Алексей Касатонов, Владислав Третьяк, Александр Якушев, других же членов «русской пятерки» в Торонто не было, учитывая весьма интенсивный график жизни. У Вячеслава Фетисова, который выражал желание приехать в Торонто, возможно, были проблемы с визой. Вячеслав Козлов занят на тренерской работе в «Спартаке», Владимир Константинов продолжает проходить процесс реабилитации. Кстати, если кого-то из них введут в Зал славы, с удовольствием приеду на эту церемонию.
— Что сказали при встрече Александру Овечкину, который побил ваш рекорд результативности для российских игроков в НХЛ, но теперь никак не может увеличить этот показатель?
— С Овечкиным мы повспоминали, что было, поговорили о сегодняшних делах. Для такого бомбардира, как Саша, поставить новый рекорд — дело времени. Думаю, для него не столь важно забить одну рекордную шайбу — он забьет еще не одну сотню. Сказал ему: «Саш, не идет сейчас, не засчитали гол — наслаждайся процессом, потом будет что вспомнить!» Если честно, жду от него в общей сложности шестьсот заброшенных шайб, что даст ему безоговорочное право быть включенным в Зал славы.
Против Овечкина обороняются жестко, стараются залезть ему под кожу.
— Кому — вам или Овечкину — было легче добраться до рекордных показателей результативности в НХЛ?
— Может, это вызовет у Саши улыбку, но ему, на мой взгляд, забивать легче. У меня несколько другое амплуа — я играю в центре, связывая оборону и нападение. Овечкин же больше нацелен на завершение атак, у него более мощный бросок, и под него подстроена работа всей пятерки. Мне нужно было больше двигаться и находить позицию для завершающего броска. А как центральному нападающему мне в лучших традициях советского хоккея вменялось в обязанность доставлять шайбу крайним форвардам, чтобы они не сидели без дела. Это такая техническая деталь, которая, думаю, интересна всем. Но на самом деле в хоккее нет ничего простого, поэтому сложно и Саше — ведь против него стараются обороняться агрессивнее и жестче, стараются залезть ему под кожу. К тому же защитники сейчас стали более габаритными, возросла и технология вратарского мастерства. Преодолеть такие редуты очень и очень сложно.
— Кто, на ваш взгляд, станет следующим россиянином, включенным в Зал славы?
— Прогнозы давать не хочется, но Виктор Тихонов, Александр Могильный достойны включения в Зал славы. Есть еще несколько кандидатов, однако не хочу оказывать давления на уважаемых руководителей Зала славы.
Главная сцена в другой плоскости
— На ваш отъезд за океан в 1990 году хоккейные специалисты отреагировали по-разному. Виктор Тихонов, например, говорил, что ему придется «положить на стол партбилет». А вот Игорь Дмитриев утверждал, что хоккеист сам вправе «выбирать сцену, на которой выступать». Вы были знакомы с Игорем Ефимовичем?
— Отмечу, что мне повезло с тренерами на протяжении всей моей карьеры. Все они могли понять душу игрока. Игоря Дмитриева, конечно, знал, он вселял в меня некое спокойствие. В двадцать лет этот шаг — отъезд за океан — не осознаешь так, как спустя десятилетия. Просто я тогда понимал — не буду кривить душой, — что хоккей не будет ключевой точкой интереса в нашей стране. Союз распался, все катилось по наклонной… Четыре года пребывания на базе по одиннадцать месяцев в году дали мне, молодому хоккеисту, очень многое, позволили состояться моей карьере. Но в то же время я понимал, что нужно что-то новое, чтобы сделать шаг вперед. Говоря словами Игоря Дмитриева, главная моя сцена переместилась в другую плоскость. Я знал, что меня за океаном ждали, меня выбрали на ярмарке талантов, и был в курсе, что «Детройт» — один из шести старейших клубов НХЛ. Привлекало еще и то, что на каждом матче двадцать тысяч болельщиков болеют за или против тебя. Поэтому я и сделал такой выбор.
Нынешнему поколению российских хоккеистов будет очень сложно соответствовать высочайшему уровню той советской сборной.
— Как вы относитесь к возрождению бренда «Красная машина» по отношению к российской сборной?
— Хорошо, что сейчас идут споры на эту тему. Насколько я помню, фраза про «Красную машину» была придумана и произнесена канадскими журналистами. Фактически эта фраза была добыта той советской сборной, которая громила вдоль и поперек наших главных соперников, в том числе и на их площадке. В этой фразе были и страх перед советской сборной, и огромное уважение к ней. Что касается возрождения этого бренда сейчас, я не маркетолог, у меня нет такого образования. Но руководители нашего хоккея приняли такое решение, значит, на то были основания. Это новое направление, поскольку хоккей не только вид спорта, но и бизнес. Хотя, безусловно, нынешнему поколению российских хоккеистов будет очень сложно соответствовать высочайшему уровню той советской сборной. Но будем надеяться на наших ребят и болеть за них.
— В США началась работа над документальным фильмом о «русской пятерке». Вы уже приняли участие в съемках?
— Пока нет. Было только несколько интервью, кадры из которых, вероятно, войдут в этот фильм. Кроме того, в Москву в декабре приедут продюсеры и съемочная группа, тогда и обсудим эти моменты. Кстати, до сих пор до конца не осознавал, насколько привлекательной была «русская пятерка» на льду, потому что сам был одним из ее героев. А совсем недавно исполнилось двадцать лет, как великий Скотти Боумэн пришел к решению объединить ребят из России в одну пятерку. Мне ведь тоже довелось принять участие в ее создании, потому что и Холланд, и Боумэн обсуждали со мной, стоит ли приглашать в компанию к нам со Славой Козловым и Володей Константиновым Игоря Ларионова и Вячеслава Фетисова. Разумеется, ничего, кроме категоричного «да», они от меня не услышали. И вот теперь судьба дает нам шанс вновь воссоединиться.
Сыграть в защите с Фетисовым? Легко!
— Удалось ли вам пересечься в Детройте и побеседовать с Павлом Дацюком, продолжающим традиции «русской пятерки» в «Ред Уингз»?
— Дацюк — великий игрок, мастер своего дела. Он прошел ту же школу, которую прошел я, придя в ЦСКА в 1986 году. Да, нам с Пашей удалось увидеться, пообщаться, на тот момент он уже почти восстановился после травмы. И дай бог, все у него будет нормально. Конечно, мне очень приятно, что в «Детройте» сохраняется российское представительство. Теперь вот появился Алексей Марченко — надеюсь, он олицетворяет собой следующее поколение, которое продолжит дело Дацюка.
— Что думаете о возможном нововведении — «коуч челлендж»?
— На мой взгляд, это хорошее нововведение. Неприятно, когда «чистые» голы отменяют. Тренеры должны иметь возможность просмотреть спорные ситуации. К сожалению, мне в свое время пришлось серьезно пострадать от нового правила, когда запретили заступать в площадь ворот. По-моему, голов семь у меня отобрали, хотя во вратарской у меня было буквально полконька. Но в целом правило было нужным, потому что вратари все чаще стали получать травмы после столкновений с нападающими соперника. Защищать голкиперов, безусловно, необходимо.
— Нынешний ЦСКА сильнее прошлогоднего?
— Мы надеемся, что сейчас ЦСКА стал сильнее. В прошлом сезоне удавалось безболезненно менять по три-четыре игрока в каждом матче, во многом благодаря чему и был достигнут высокий результат — победа в регулярном чемпионате. Теперь мы омолодились, в том числе и во вратарской линии. Сейчас у нас только два возрастных защитника, остальные — молодежь, но в целом получился хороший сплав опытных и молодых игроков. В нападении стараемся создать несколько боевых звеньев, опираясь в том числе и на легионеров. Думаю, мы не опустили планку, которой достигли в прошлом сезоне. Процесс идет, чувствую, что движемся в правильном направлении.
— Можете назвать пятерку лучших игроков, с которыми вам приходилось играть, и тройку лучших тренеров?
— С тренерами гораздо легче. Прежде всего это мой первый тренер — мой папа, который, к сожалению, не так давно ушел из жизни. Кроме того, это Виктор Тихонов и Скотти Боумэн, который каким-то шестым чувством пришел к пониманию и смог создать «русскую пятерку». Что касается лучших игроков, давайте остановимся на первых пятерках советской сборной и ЦСКА тех времен. Ну и, надеюсь, сюда же можно включить и «русскую пятерку», которая долгое время «терроризировала» всю НХЛ (улыбается).
— Вы стали седьмым представителем нашей страны, вошедшим в Зал славы. Среди шести предшественников есть тренер (Анатолий Тарасов), вратарь (Владислав Третьяк), три нападающих (Валерий Харламов, Игорь Ларионов и Павел Буре) и защитник (Вячеслав Фетисов). Чтобы составить «дрим тим», не хватает игрока обороны. Готовы были бы восполнить этот пробел, учитывая ваш универсализм на площадке?
— Действительно, в защите я в свое время играл достаточно часто, и мне это нравилось. А что касается игры в паре с Вячеславом Фетисовым, то — не обидится на меня Алексей Касатонов — легко! Мы немножко тренировались вместе, поэтому игровые связи остались. Поскольку в нападении в этой символической пятерке есть Игорь Ларионов, шансов сыграть на позиции «центра» у меня почти нет. Так что пусть тренер подумает, как решить этот вопрос (улыбается).
Москва