Недавно спорили с известным музыкантом и просто человеком культуры Михаилом Казиником: если бы Моцарт не умер в 35 лет, что было бы с классической музыкой, доживи он хотя бы до 60-70? Как сложилась бы судьба музыки Шуберта, Шумана, Брамса? На Казиника я слегка обиделся. «Да ничего бы не было», — бросил он, — «Точно так же были бы и Шуман, и Шуберт, и Брамс. Моцарт же много на заказ писал, и не всегда качественно…». Даже такой авторитет сломался о мою внутреннюю бетонную плиту. Всю жизнь убежден, что незадого до смерти Моцарт только начал. Только начал использовать накопленные опыт, иронию, боль, страх смерти, помноженные на жизнерадостность и талант.
Томаш Росицки каким-то чудом поправился к этому Евро. Несмотря на то, что перманентно болен. Владимира Дариду чехи, не сговариваясь, готовили к чемпионату-2012, словно понимали, что Роса может сломаться в любой момент. «Моцартом» его прозвали в Германии, где дортмундская «Боруссия» часто получала очки только потому, что на тщедушную фигурку, на убийцу, с лицом младенца (или младенца с лицом убийцы?) сверху падал луч, и он одним движением компенсировал все физические и динамические тренировки соперников. Его полюбил тонкий Арсен Венгер, но не смог использовать на все 100.
Моцарта подвело здоровье, его иммунная система была обречена с детства. Этим Казиник объяснил невероятную глубину творчества австрийца под конец короткой жизни. Без болезни не было бы гения? Идеальный случай спросить у Росицкого.
Против Испании Роса сразу попытался что-то сделать в начале — для того, чтобы в концовке оборонять не 0:0, а 1:0. Не вышло. И Томашу пришлось сыграть самую пронизывающую партию в своей карьере. Столько, сколько в матче в Тулузе, он не оборонялся, пожалуй, никогда. Зная, что любой день может принести травму и прощание со сборной Чехии навсегда. Он играл чуть ли не третьего опорного, не только перекрывая зоны, но и полудвижением выводя мяч в нужную зону, давая команде лишние секунды и лишние метры в сторону от ворот Чеха. Если бы Испания так и не забила, — что было бы для Павла Врбы, конечно, выигрышем в лотерею — голос испуганного Сальери прозвучал бы в прямом эфире: «Что толку, если Моцарт будет жить и новой высоты еще достигнет?». Это был бы совсем другой Росицки, отдавший интеллект, силы, талант, душу, в некотором смысле имидж. Чехия надеялась на его гений, как 9-летний мальчик сражается с остатками сомнений о существовании Деда Мороза, но не верила, что с единственным вариантом основного состава все кончится хорошо. Роса наступил себе на горло, едва не умер на поле. Но вышло так, что именно он, вопреки собственному таланту, выбил мяч на роковой угловой. И когда ушел на замену, понял, что словно написал реквием для самого себя…