В преддверии старта в основной сетке Лиги чемпионов второй испанец в истории «Зенита» дал «Спорту День за Днем» эксклюзивное интервью, в котором заступился за Андре Виллаш-Боаша, рассказал, кто из его друзей стал самым опасным игроком «Валенсии», и поделился самым сокровенным воспоминанием об игре с Зиданом.
Танк? Хорошо, что не Кабан!
— Хави, можете ли сказать, как игрок опорной зоны, что в этом сезоне команде тяжело справляться с контратаками соперника, а лично вам тяжело успевать всюду? Анализировали ли вы эту ситуацию в команде? Может, теперь латерали будут меньше подключаться к атакам?
— Считаю, что пауза в чемпионате наступила очень кстати. Мы хорошо поработали в эти две недели, пусть и в отсутствие игроков сборных. «Перезагрузились». Мы не намерены отступать от своего стиля игры, с которым, в конце концов, выиграли чемпионат. Мы должны осознавать, что против нас все будут играть на контратаках. Сами же мы — команда, которой нравится владеть мячом, команда, которая играет на половине поля соперника. На тренировках мы много работаем над тем, чтобы предотвращать сами попытки контратак соперника. Нам следует думать не только о комбинациях, розыгрыше мяча, но и о возможных потерях. Понятно, что, как только мы теряем мяч, соперники в момент уводят игру со своей половины поля.
— Такие ваши действия, как борьба за мяч, отборы и перехваты, тактические фолы, — для вас тяжелая работа или искусство?
— Это мое тактическое задание, мои функции, равно как и роль центральных защитников. То, о чем я только что сказал. Когда команда разыгрывает мяч на половине поля соперника, мы должны думать о возможных контратаках. Смотреть, где мы можем потерять мяч, чтобы сразу вернуть его, чтобы он опять циркулировал у чужой штрафной. А что касается улучшения наших действий, то тут все просто. Вся команда должна атаковать. Вся команда должна защищаться. Это мы и шлифуем на тренировках.
— Ваше прозвище Танк вам нравится или вы, наоборот, воспринимаете его с обидой?
— Меня так называл мой очень большой друг — комментатор Дани Асенхо. Он вел для клубного канала «Реала» репортажи с матчей молодежной команды, за которую я тогда выступал. Прозвища от него доставались всем игрокам нашей команды. Каждому! Я отношусь к нему с большой теплотой.
— То есть кому-то с прозвищем повезло меньше, чем вам?
— Думаю, если говорить о других прозвищах, мне повезло. Например, Роберто Сольдадо он называл Акулой, но это еще ладно. За нас играл Хавьер Паредес, который потом выступал за «Сарагосу». У него было прозвище… Кабан. У нас это сразу вызывало ассоциации с бивнями.
— На поле вас можно назвать телохранителем для Халка и других игроков атаки. А по жизни?
— Не думаю, что мог бы быть настоящим телохранителем. Эта профессия подразумевает, что в какой-то момент тебе предстоит вступать в драку, а я ни с кем никогда в жизни не дрался. Меня это совершенно не привлекает. А если говорить о моей роли на поле, то командные действия выстраиваются из совокупности качеств игроков. Игроки подстраиваются друг под друга и помогают друг другу исходя из тех качеств, которыми обладают.
— В матчах с «Краснодаром» и «Крыльями Советов», в которых «Зенит» потерпел два домашних поражения, вы были лучшим по статистике отборов и перехватов. Что вы испытываете в такие моменты — раздражение от того, что вы сделали все, что могли, а команда все равно проиграла, или чувство непричастности к тому, что произошло?
— В такие моменты я не нахожу себе места, грызу себя. Мне не заснуть. Но, честно говоря, я не назову даже победных матчей, после которых оставался бы доволен собой. Я такой человек, что анализирую сам каждый матч и все время остаюсь с ощущением, что мог бы сделать больше.
Мистер — такой же, как мы
— Как повлияло на команду отсутствие Андре Виллаш-Боаша на тренерской скамейке в матче с ЦСКА? Считаете ли вы несправедливой шестиматчевую дисквалификацию главного тренера?
— Наказание было очень жестким, мы же со своей стороны старались быть как можно более собранными. Конечно, когда главного тренера нет рядом, это ощущается, но и тренерский штаб, и этот состав игроков существуют долгое время. Ассистенты Мистера знакомы с его требованиями, команда знает, как играть, и мы старались сделать все, чтобы пережить эту потерю.
— Влияют ли на команду все слухи вокруг Виллаш-Боаша, его собственные заявления о нежелании продлевать контракт?
— Все футбольные команды живут с этим, все. Те, кто давно в футболе, привыкли с этим жить. Так что мы просто делаем свою работу. В конце концов, Мистер от нас никуда не ушел, он с нами (улыбается). Мы объединены целью провести хороший сезон, а что будет дальше, посмотрим. В любом случае, что бы ни произошло в конце, нужно быть готовым это принять и отреагировать наилучшим образом.
— Как вы отнеслись к словам Мистера, что цель «Зенита» в Лиге чемпионов — это Лига Европы?
— Не понимаю. Выйти в Лигу Европы? Но мы же в Лиге чемпионов…
— Виллаш-Боаш дал понять, что «Зенит» может рассчитывать только на третье место в группе. Вас не задели такие слова?
— Я не слышал таких его слов. Наша команда едина и полна амбиций, а Мистер — самый амбициозный из всех нас. Я говорю как о чемпионате, так и о Лиге чемпионов. Нам хочется пройти здесь как можно дальше, и считаю, что мы к этому готовы.
— У Мистера не сложились отношения со многими журналистами. Как и у них с ним. С игроками он ведет себя по-другому?
— С нами он феноменален! Ко всем относится очень хорошо. Даже кажется, что он — как еще один игрок нашей команды, один из нас. Он молод, и мы во многом похожи.
В раздевалке с Зиданом
— Вы поиграли вместе с большим количеством звезд. Кто оказал на вас наибольшее влияние?
— Рауль в «Реале» всегда помогал ребятам, которые приходили в основной состав из молодежной команды. Это его стремление помогать было объяснимо, он ведь сам пришел в «Реал» в 15 лет и потом идентифицировал себя со всеми молодыми игроками, кто дорастал до первой команды. И все же особенно я бы выделил Зидана. Вдохновляло уже само по себе его присутствие, осознание того, что ты тренируешься вместе с лучшим игроком мира. Он был, может, самым-самым скромным из всех знаменитых игроков, с которыми я играл вместе. А когда тебе еще и так мало лет, как было мне тогда, это особенно врезается в память. И о нем я сохранил, наверное, самое трогательное воспоминание.
— Какое?
— Никогда не забуду, как тренировался с первой командой «Реала» в 17 лет. Я всегда приезжал на занятие первым. Было понятно, что если бы опоздал, меня бы убили (смеется). И вот я приехал за полтора часа до начала тренировки. Зидан — через пять минут после меня. В раздевалке были только мы. Я в одном углу, он в другом. На базе «Реала» всегда было много фанатов, которые все время слали игрокам письма, открытки, фотографии. И вот Зидан сидел в раздевалке и вскрывал конверты. Я в своем углу старался не издавать ни звука. А он махнул рукой из своего угла: «Хави, иди сюда». Мы просмотрели все фотографии, которые ему переслали (показывает толщину пачки большим и указательным пальцами), и он рассказывал про каждую. «Это я в “Канне”, это я в “Бордо”…» Он тоже начинал играть в 17 лет, и так мы отсмотрели всю его карьеру вплоть до «Реала». Не каждый футболист так поступил бы.
— Ведение игры, видение поля, которым обладал Зидан, — это можно натренировать?
— С этим рождаются. Было эстетическим удовольствием смотреть, как Зидан бежит с мячом, как элегантно он при этом выглядит.
— Сталкивались ли вы со звездными замашками?
— Если что-то такое и было, то только в шутку. Когда я пришел в первую команду «Реала», было много бразильцев: Роналдо, Робиньо, Эмерсон, Сисиньо. Им всегда было дело именно до нас, молодых, но потом они же всегда сводили все к шутке.
— Как вы относитесь к тому, что воспитанники «Реала», и вы в том числе, играют где угодно, но не в самом «Реале»?
— Я думаю, что у молодых игроков, которые еще тренируется в клубной академи, уже сидит в сознании мысль, что однажды придется уйти. В последние годы особенно сложно попасть в первую команду и остаться там. Лет десять назад у молодых воспитанников «Реала» было больше надежды. За основную команду тогда играли Портильо, Мехия, Павон, Миньямбрес, Рауль Браво, каждый из которых оставался в команде на три-четыре сезона. Тогда еще можно было подумать: «Смотри-ка, я тоже могу быть на их месте». Думаю, что нынешние молодые игроки и не помнят, что были такие времена. Сейчас «Реал» покупает за границей не только готовых звезд, но и игроков в 16–18-летнем возрасте. Конечно, обидно, когда видишь, как воспитанники «Реала» выигрывают титулы со сборной, но играют не в Мадриде.
— Объясните на своем примере, что чувствует воспитанник клуба, когда ему приходится уходить?
— Это ни в коем случае не боль. Я только благодарен «Реалу» за образование, которое получил. Меня подписали совсем молодым. Без Мадрида у меня не получилась бы карьера, может, я не мог бы сейчас наслаждаться футболом.
— Вас что-то связывает с Мадридом сейчас?
— У меня много друзей в клубе, но игроков, с которыми я играл, все меньше и меньше. Остались Серхио Рамос, Марсело, Икер… А нет, Икер тоже ушел…
Кофе без кофеина
— Вы выигрывали чемпионаты трех разных стран. Где были особенно яркие празднования?
— Я бы сказал, что в «Бенфике» и здесь, в «Зените». С «Манчестер Сити» мы тоже неплохо праздновали титул, но думаю, что люди в Англии все-таки более холодные. Признаться по правде, сначала я думал, что и здесь люди такие же. Понятно, что в Испании, Португалии, Италии люди сходят с ума по футболу. Но здесь на улицы высыпало столько людей, и все пытались нас «зажечь». Это было впечатляюще.
— В Петербурге и Лиссабоне люди испытывали больший голод по титулам?
— С «Зенитом» мы завоевали звезду. Это в любом случае исторический успех. Когда через сорок лет я буду смотреть матч «Зенита» по телевизору, буду вспоминать, что имел отношение к этому успеху. Что касается «Бенфики», то с тем составом, в который пришел я, клуб выиграл первый чемпионский титул за пять лет. Для всех это было как гора с плеч. Люди одним махом освободились от всего того давления, которое накопилось за эти годы. Мы праздновали на площади Маркес Помбал — одной из самых известных в Лиссабоне. Собралось несколько тысяч человек, и это было настоящее безумие.
— Про «Бенфику» вы сказали, что она навсегда останется в вашем сердце. В данном случае это были не просто слова?
— В «Бенфике» мы всегда были вместе, представляете? 23–24 игрока — и все разговаривали друг с другом. Представляете, чтобы вместе собрались 24 человека? Есть ведь не только языковые барьеры, но и конкуренция за место в составе, и все такое. А тут целая команда — и все вместе! Наш капитан Луизао часто собирал команду у себя дома, мог пригласить на обед музыкантов из бразильской группы. Той команде, которая собралась тогда в «Бенфике», многие бы позавидовали.
— «Бенфика» вашего периода обладала очень качественным составом, состоявшим сплошь из молодых звезд. Со стороны казалось, будь у этих парней еще год-два вместе — и они могли бы замахнуться и на Лигу чемпионов. У вас изнутри создавалось такое же впечатление?
— Если посмотреть, то все классные игроки, которые ушли из «Бенфики» в последние пять-шесть лет, ушли в большие клубы. Но это стратегия клуба — находить многообещающих игроков, раскрывать их талант и зарабатывать деньги на их трансферах. Ди Мария, Коэнтрао, Давид Луис, Рамирес — не знаю, выиграли бы мы Лигу чемпионов, если бы они остались, но думаю, всем было бы в удовольствие смотреть на этих игроков в одной команде.
— Сравните атмосферу на дерби в Португалии и Англии.
— Как я уже сказал, у людей в Испании и Португалии есть что-то внутри, что позволяет им проживать футбольный матч с большей страстью. Не могу ничего плохого сказать об атмосфере на манчестерском дерби, но из-за особенностей менталитета это как кофе без кофеина. Понятно, что ничто в мире не сравнится с Эль Класико, но лиссабонское дерби «Бенфика» — «Спортинг» стремится к нему.
— Что вам понравилось в Англии?
— Мне понравилось то, что в Англии люди идут на стадион получать удовольствие. Они расслабляются на стадионе. Если соперник играет хорошо, аплодируют сопернику. Кроме того, матчи начинаются рано, и у людей, которые приходят на стадион с детьми, еще есть время провести вместе день. Ну и безопасность. Мне кажется, идти с ребенком в первый ряд, прямо к полю — это рискованно, а в Англии такое можно себе позволить и ни о чем не беспокоиться.
— Какие воспоминания у вас о городах, где вы играли?
— В Памплоне мне нравились люди — честные, открытые. В Питере нравится ездить на машине по улицам в центре города, а Лиссабон... Мне нравилось вдыхать запах моря, когда я выходил по утрам на террасу.
— Самых патриотичных жителей Питера вы можете обидеть, если скажете, что скучаете по морю.
— Скучаю по испанской кухне. По ней я скучал в Англии тоже.
— То есть если Виллаш-Боаш будет участвовать в ралли, Витсель — заниматься подводным плаванием, то вы…
— …Я бы открыл ресторан, да (смеется). Но не с морепродуктами. Это кухня севера Испании, а я с юга. Если бы у меня был ресторан, в нем готовили бы тортилью, паэлью.
Вся семья на «Месталье»
— В одном из интервью вы сказали, что пригласили бы в «Зенит» Романа Еременко. Вам нравятся футболисты, которые умеют играть красиво?
— Вряд ли здесь могут быть какие-то откровения. Еременко — игрок с большой буквы, оснащенный технически по высшему разряду. Его игрой можно только восхищаться. Но думаю, что на его позиции у нас хватает игроков. Данни — один из них.
— Вы действуете в одном стиле с другим игроком ЦСКА — Вернблумом. Пригласили бы в «Зенит» его? Или не хотели бы приводить конкурента на свою позицию?
— Нет-нет, это должен решать клуб.
— Дзюба забивает пять мячей в двух матчах за сборную, а за «Зенит» — один гол в восьми матчах. Дело в разном уровне соперников или в адаптации?
— Думаю, для нападающего адаптироваться за столь небольшой срок особенно непросто. Нападающий — зависимая фигура. Ему как никому другому нужно представлять возможности партнеров по атаке, с которыми он играет. Кто куда пасует и так далее. Я прекрасно понимаю, каково сейчас Дзюбе. Когда я сам перешел в «Зенит» из Англии, у меня не ладилась игра в первых матчах. И потом, даже не забивая голов, Дзюба делает много другой полезной работы в атаке, выигрывает много борьбы. Что касается международных матчей, то было заметно, с каким воодушевлением вернулись из сборных Дзюба, Халк, Витсель. Этот заряд эмоций, который они получили, они должны направить во благо «Зениту» в предстоящий месяц. Наконец, Дзюба умеет забивать голы. А раз умеет, значит, обязательно начнет забивать и здесь.
— Сколько ваших родственников приедет на «Месталью»?
— Уф-ф! От моего дома до Валенсии два часа на машине. Сколько будет, не знаю и сам. В тот момент, когда во время жеребьевки нам вытащили «Валенсию», мне написали моя семья и все мои друзья, и все пишут до сих пор в надежде получить от меня билет.
— В «Бенфике» вы играли с Энцо Пересом, в «Манчестер Сити» — с Альваро Негредо. Теперь они перешли в «Валенсию» и стали вашими соперниками.
— Отличные люди, большущие игроки. Мне непросто давался английский язык, и благодаря Негредо мне было с кем общаться в «Манчестер Сити». Они оба, как и новый тренер, сделали «Валенсию» сильнее. «Валенсия» очень давно мечтает добиться успеха в Лиге чемпионов. Это будет первая игра в группе. Думаю, весь город мечтает, чтобы эта игра как можно быстрее состоялась, и это будет чувствоваться на поле.
— Чем опасен Негредо?
— Понятно, что все, что к нему прилетает, заканчивается голами, но при этом я не назвал бы его классическим игроком штрафной. Он может играть в пас, сам идти в обыгрыш. В какой-то степени мы будем зависимы от его игры.
— Кстати, по поводу вашего английского. После одного из первых матчей за «Зенит» вы давали интервью на «Петровском», перепутали слова и сказали, что «Лодыгин красивее, чем Агуэро». Действительно красивее?
— Тогда я волновался, был на эмоциях после игры. Не задумывался, когда подбирал слова, вот так и получилось. Думаю, если бы Лодыгин знал об этом, был бы благодарен мне за комплимент.
— Так кто же красивее — Лодыгин или Агуэро?
— Я!
Валенсия