Сегодня девять дней как не стало Валентина Козьмича Иванова...
Когда пишут о Стрельцове – неизменно упоминают его гениальные передачи пяткой. Он, мол, видел спиной! При этом упускают, на мой взгляд, главное... Отдать пас пяткой легко, это умеют тысячи – трудно найти партнера, который бы на него откликнулся, понял тебя и твой замысел, разделил его в пространстве и времени. Это и есть – настоящая психологическая совместимость.
У гениального Стрельцова таких, полностью с ним совместимых, равных по пониманию игры партнеров за всю его короткую, но прекрасную жизнь в футболе (а в ней была и сборная СССР в свои самые успешные годы) было всего два: Иванов да Гершкович. Представляете, из трех десятков чемпионов Олимпийских игр и чемпионата Европы – только двое тех, кто ждали от него этих скрытых передач, постоянно заранее под них подстраивались, телепатически взаимодействуя с суперталантливым форвардом. Этих удивительно редких, способных интуитивно предвосхитить замысел соратника Игроков отличало одно важнейшее качество: умение играть, не глядя на мяч, с по-дворянски поднятой головой, с полководческой высоты озирающей поле сражения. Оттого и нет более точного названия для книги о Стрельцове (а, значит, и об Иванове), чем нилинское «Вижу поле». Но если Михаила Даниловича, по его словам, Эдуард Анатольевич тому искусству сам выучил, то Валентина Козьмича учить этому было не надо. Уж скорее, как считают современники, дирижер Иванов – направлял первую скрипку, Стрельцова.
Когда сейчас мы с трибуны или экрана видим возможность развития комбинации и кричим: «Отдай!», а потом в отчаянии всплескиваем руками: «Ну как же было не увидеть?» – комментатор охлаждает эмоции: «Это нам отсюда, из кресла все видно, а попробуйте там, на поле». И это верно. Для нынешнего футбола и футболистов.
Но не для пары Иванов – Стрельцов. Загадка, божественность ивановско-стрельцовского футбола состояла именно в том, что предсказать их действия с трибуны, а, тем более, на поле не могли не только мы, болельщики. Да что мы, раскусить их замыслы не получалось у защитников сборных ФРГ и Венгрии – самых великих команд того времени! Потому что они сами, своими перемещениями на поле – творили будущую игровую ситуацию, а не шли ей вослед. Мыслили и действовали, зная, что будет на поле через два-три хода.
«Играл как Бог», – говорят те счастливцы, кто видели Иванова. И они, отчасти, правы. Предугадывать мысли других, видеть мир и творить его, пусть и только в диапазоне 120 на 90 минут – определенно, есть в этом божественное. Чудо, которое не под силу обычным людям.