Вчера в Нью-Йорке не битый теперь уже в 37 боях чемпион мира по версии WBC в категории до 61,2 кг Майки Гарсиа победил по очкам бывшего чемпиона в четырех весах Эдриена Броунера. Хотя в их поединке никакой титул на кону не стоял, так как он проходил в рамках категории до 63,5 кг, этот бой стал главным событием недели. И не только недели.
Великий рефери Миллз Лейн среди прочих выделял две особые группы боксеров: overachievers (достигшие больше, чем могли) и underachievers (достигшие меньше, чем могли). В тяжелом весе самым большим overachiever’ом он считал Эвандера Холифилда, а самым «маленьким» underachiever’ом — Риддика Боу. Наверное, многие уже забыли, кто это такой, а ведь был выдающийся талант, если можно назвать выдающимся талант, который не может реализоваться. И никогда бы не смог.
Вот и Эдриен Броунер — товарищ из той же человеческой категории. Должен признаться, что, когда он начинал, я возлагал на него очень большие надежды. И это при том, что еще почти тридцать лет назад сказал, что Майк Тайсон свой великий талант в полной мере никогда не реализует.
На самом деле, последнее было предсказать не так уж сложно. Слишком уж очевиден был колоссальный масштаб саморазрушительной личности Тайсона. Не надо было быть Тедди Атласом, Эмануэлем Стюардом или Лэрри Холмсом, которые говорили то же самое, чтобы предугадать, как пойдет его жизнь. С Броунером ситуация была куда сложнее. В его личности не было ничего грандиозного, скорее, наоборот, какая-то мелкая гнильца, которая и не дала ему развиться. Все время он влипал в какие-то мелкие и при этом подлые уголовные истории. При этом полностью потерял голову от любви к себе. Последнее его и погубило. Флойд Мейуэзер любит себя не слабее, чем Броунер себя, но голову не теряет, поэтому он так талантливо выстроил свою карьеру и, при всеобщей неприязни, заработал все деньги, которые мог и не мог. А вот Броунер стал чем-то вроде впавшего в нарциссизм Иванушки-дурачка. В общем, компот получился мощный, выпив который он и оказался там, где сейчас находится: в … Подставьте сюда слово в меру своей испорченности, а я как человек духовно высокий и душевно чистый просто значительно промолчу…
Бой с Гарсией сложился ровно так, как и должен был. Мексиканцы, в том числе и американцы мексиканского происхождения, обычно на восточном побережье США не дерутся. Здесь у них нет болельщицкой базы. Скорее, антиболельщицкая, так как многочисленные в этих местах пуэрториканцы, хоть и говорят на одном языке с ними, но болеют, как правило, против них, полагая, что даже рыжие ирландцы им гораздо ближе, чем эти непонятно кто. Однако Гарсиа сюда с легкостью приехал и не пытался выбить место получше, потому что был в себе уверен. Конечно, проводить звездный бой в родном для Броунера провинциальном штате Огайо, находящемся неподалеку, было бы нелепо, вот его и провели в Нью-Йорке, который для «огайца» хоть и не родной двор, но что-то все-таки близкое.
Первый раунд прошел в конкурентном ничегонеделании, точнее, прощупывании и присматривании. Отдать его можно было любому. Однако со второго раунда стало ясно, что Гарсиа увидел в нем все, что ему было нужно, а Броунер не увидел ничего. Возможно, потому что по обыкновению смотрел на самого себя своими повернутыми вовнутрь глазами.
Дальше до восьмого раунда включительно бой чем-то напоминал не очень жестокую школьную драку, в которой Гарсиа хотел взять верх, а Броунер — уцелеть, и драться он начинал, только тогда, когда на дерущихся начинали смотреть девочки, и выглядеть чмошником уже совсем не хотелось. «Девочки посмотрели» на Броунера в начале четвертого раунда и в конце восьмого. Все остальное время они смотрели мимо и обсуждали свои девчачьи дела, а Гарсиа его в общем и целом громил.
Мексиканец — это очень хорошая и отлаженная боевая машина с достаточной мощной пушкой, то есть, даже двумя, и отличным прицелом. Именно поэтому его удары, даже идущие сериями часто влетали в самые небольшие «форточки» в защите Броунера. Прямые с обеих рук, боковые, иногда правые апперкоты. Время от времени, правда, реже, чем хотелось бы, он «спускался» и на нижний этаж. Броунер изо всех сил показывал, что ему все это совершенно безразлично и чуть ли даже не приятно, но сам попадал мало. Было несколько хороших левых боковых, еще какие-то комбинации, но Гарсиа обращал на это не больше внимания, чем на закапавший дождик.
Не знаю, что случилось с Броунером в 9 раунде, но он неожиданно задрался так, как будто девочки повернулись к дерущимся, и захотелось задать ему вопрос: «А че ты раньше делал-то, а? Че ждал?» Не знаю. И вряд ли сам Броунер сможет ответить на этот вопрос. Нет, он не стал выигрывать, но завязалась достаточно равная борьба. В девятом Броунер провел отличную серию, лучшим в которой, правда, был удар ниже пояса, но это уже тот случай, о котором можно сказать: каков характер, таков и лучший удар. В десятом и одиннадцатом у Броунера тоже были моменты. Были они и в двенадцатом, но пореже. Гарсиа освоился с «новым Броунером» и стал снова забирать свое. Последний удар, левый боковой с гонгом, остался за Броунером, но надо ли говорить, что это уже ровным счетом ничего не решало. Вот именно, ничего.
Возлюбившие Броунера нездоровой любовью судьи отдали ему все, что могли, но и этого оказалось мало. Они поставили 116-112 (двое) и 117-111 в пользу Гарсии. Мексиканец был достоин немного большего. В принципе, ему можно было отдать и все раунды или, по крайней мере, все за исключением двух, но счет уже не беспокоил никого, а меньше всех — Гарсию. Он легко победил. Он это знал. Броунер это знал. Зрители это знали. И даже судей он заставил об этом узнать, хоть они и сопротивлялись этому знанию, как двоечники.
И что мы имеем в сухом остатке? Боевая машина Гарсии продолжает свою славную карьеру, а несостоявшийся художник ринга Броунер, который, как мне кажется, мог бы эту машину разбить — свою, не столь удачную. И если он ее будет так продолжать, то скоро его бои перестанут смотреть не только девочки, но и мальчики.