«Родины разные, но небо едино. Небом единым жив человек», — писал Андрей Вознесенский. Теннисист Алекс Богомолов согласился бы. У него два паспорта — американский и российский. Последний пригодился ему, когда он решил сменить теннисное гражданство и выступать за команду Шамиля Тарпищева.
Раньше выступать за Россию было нереально
— Саша, прошлый сезон сложился для тебя удачно: еще недавно ты стоял в районе четвертой сотни, а теперь — в топ-50. В чем причина взлета?
— В моем решении выступать за Россию. Я говорю совершенно серьезно. Именно это меня мотивировало. Признаюсь, я давно хотел играть за Россию. Раньше это было нереально. Команда была сильная, все стояли намного выше меня в рейтинге, места для меня не было, но я просил папу, чтобы он похлопотал за меня в этом вопросе. Мое участие в Кубке Дэвиса за Россию было и моей, и папиной мечтой.
— Тебе пришлось откупаться от теннисной федерации США. Это правда, что платил из своего кармана?
— Да. Заплатил 75 тысяч долларов. Сам. Считаю, это справедливо. Ведь они помогали мне, давали корты, выделяли средства. Мне, а не России. Вот мне и рассчитываться. Признаюсь, я заплатил — мне стало спокойнее. Конечно, это сумма для меня внушительная. Ведь у меня семья, ее надо обеспечивать. Но я рад, что супруга Луана поддержала меня в моем решении играть за Россию.
Ты теннисист, а какая у тебя работа?
— Про родителей знаю: папа — известный тренер и теннисист, мама — учитель физкультуры. А супруга?
— Луана работает мамой! Нашему сыну всего два годика. Мы с нетерпением ждем, когда он скажет первые слова. Интересно, на каком языке он заговорит? Это самая большая загадка! Ведь я и моя семья с ним изъясняемся по-русски, жена — по-английски, ее семья — по-португальски.
— Ты был женат на теннисистке Эшли Харклроуд. Поженились совсем молодыми: тебе было 20, ей 19. Луана тоже связана с теннисом?
— Нет. До нашего с ней знакомства она понятия не имела о теннисе! Помню, когда мы впервые встретились, Луана интересовалась, чем я занимаюсь. Я ответил, что играю в теннис. Она потом переспросила: «А какая у тебя работа?» Но прошло совсем немного времени, и она буквально влюбилась в эту игру. Теперь меня учит. Больше меня знает о том, как работает рейтинг, как идет подсчет очков. Уже в воскресенье она говорит, какой я буду стоять на будущей неделе. Если играю с кем-то, она сразу же сообщает о его стиле, любимом покрытии, последних матчах. Она стала фанатиком. Может шесть часов подряд не уходить с корта. Раньше она занималась маркетингом. Работала в автомобильной компании, ездила на разные выставки.
— Теперь Луана эксперт в теннисе! Теннисные книги она читает?
— Да, недавно прочла автобиографическую книгу Андре Агасси. И впала в депрессию! Агасси говорил, что ненавидел теннис. Ну как можно говорить подобные слова? Для нее, как для фаната, это было ударом. Ей трудно это понять. Мне тоже. Он был моим идолом. Он говорит, что ненавидел теннис в то время, как я верил в него, как в бога. Читать подобное грустно.
— Тебя, как и Агасси, привел в теннис папа.
— Верно. И я не представляю свою жизнь без тенниса. Даже не знаю, чем бы я занимался! Даже когда я оставался без тренера, без денег, без какой-либо поддержки, от своей цели стать профессионалом я не отказывался. А что касается Агасси, мне кажется, он не очень благодарен отцу. А ведь тот вложил в него душу, деньги, посвятил все свое время. Когда отец искал для маленького Андре дом, нужна была такая площадь, чтобы уместился теннисный корт. А он ему даже спасибо не сказал — это угнетает.
Учусь ругаться, но папа против
— Митя Турсунов как только вернулся из Америки, можно сказать, заново учился общаться на русском. Говорил, например: «Я пошел брать душ». А сейчас у него очень грамотная речь, есть образные выражения. У тебя тоже изменения в лучшую сторону.
— Не могу сказать, что моя речь стала лучше. Со стороны виднее. Я просто больше стал общаться. Что касается книг, раньше читал русские, сейчас больше на английском. И еще я всегда слушал русскую музыку. Из русской эстрады — старые группы. Новых не знаю. Борис Гребенщиков, Высоцкий, «Наутилиус Помпилиус», группа «Кино», Жанна Бичевская, ДДТ. Для меня они самые лучшие. Я был приятно удивлен, что и в России они до сих пор популярны.
— По-русски можешь ругнуться?
— Только на корте! Я, кстати, только начал! Раньше только по-английски, теперь учусь ругаться на русском! Знаю, правда, всего одно слово. Да и вряд ли научусь как следует, папа-то у меня не ругается. Единственное место и время, где он может мне это простить, — на корте. Я этим делом не увлекаюсь, но если чувствую проблему, чтобы разрядиться, выплеснуть эмоции...
Был спарринг-партнером Джима Керри
— В официальном справочнике ITF говорится, что ты был спарринг-партнером Анны Курниковой.
— Да, подружились, будучи в Майами. Тренировались вместе, в этом была польза больше для нее. Но и она мне сильно помогала, когда я только начинал. Я жил у нее дома в Майами. Она просто оставляла мне ключи и уезжала. Помню, меня, маленького парня, Аня, большая знаменитость, берет под крыло и говорит: «Давай, тренируйся, давай, тренируйся!» Начинаешь тренироваться и верить. Аня пробилась, значит, и у меня получится. Да и не только это. Много было моментов, когда Аня меня морально поддерживала. Я даже могу назвать ее своей сестрой. У меня есть родная сестра Катя, она раньше тоже теннисом занималась. Мы вместе с Катей, Верой Звонаревой и Леной Бовиной ездили в Лондон на юниорский чемпионат. Но Курникова — моя теннисная сестра. Кстати, Аня за последнее время сильно изменилась. Бывало, с ней было стыдно в ресторан сходить. Были конфликты из-за того, что ей не то блюдо принесли или невовремя автограф попросили. Все-таки она рано стала знаменитой. И держала с людьми дистанцию. Сейчас все по-другому. Жизнь ее поменяла. Думаю, что ее молодой человек Энрике Иглесиас, которого я также хорошо знаю, помог ей измениться. Он прошел тот же путь, стал известным уже в молодости. Аня — очень хороший человек, добрый, вежливый.
— А ты играл с Энрике в теннис? Или, может быть, с другими американскими знаменитостями?
— Я играл с актером Джимом Керри. В Нью-Йорке. Давно это было, лет шесть назад или больше. Он пришел на US Open посмотреть матчи, а потом захотел сам поиграть. Я был свободен, турнир не играл, только тренировался. Так получилось, что позвали именно меня. Играет он нормально, перебивать может. Но больше мне запомнилось другое. На нем была футболка с надписью «Не смотрите на меня», но никого это не останавливало.