В какой бы тихий и незаметный футбол ни играла «Томь», вожак главного клуба Сибири всегда умел приковывать к себе внимание. За последние три с половиной года Валерий Петраков пережил странное расставание с «Москвой», загадочную месячную практику в «Ростове», рукопашную с Романом Павлюченко и сотни обвинений в том, что «Томь» играет в нечестный футбол. Накануне вылета на первый сбор главный тренер томской команды обстоятельно и откровенно поговорил с корреспондентом «Спорта».
Пул аутсайдеров — бред сумасшедшего
— Насколько тяжело вам было удержаться в прошлом сезоне в премьер-лиге?
— Это был самый сложный сезон в моей тренерской карьере. Команда попала в непростую ситуацию. На «предсезонке» мы наигрывали один состав, но с начала чемпионата играли совершенно другим. Травмы Киселева, Ширко, Янотовского, Вейича, Лебедкова не могли не сказаться. Но мы не опускали рук, работали, сделали хорошую селекцию. Мазнов, который в итоге забил девять мячей, и Радосавлевич реально нас усилили.
— В европейской части России многие уверены, что «Томь» осталась в «вышке» по несколько иной причине. В последние два года вашу команду принято подозревать в так называемых странных матчах.
— Чтобы говорить такие вещи, надо иметь основания. Если вратарь Хомутовский пропускает два мяча за десять минут и команда проигрывает, обыватель может обвинить его в чем-то плохом. Я не могу. Потому что сам был футболистом. Если у меня будут факты, я смогу что-то сказать. А просто так бросаться словами не буду.
— Ваши игроки наверняка читали газеты и видели, какую репутацию имеет «Томь»...
— У нас есть теоретические занятия, собрания, на которых мы обсуждали эту тему. Но мельком — говорили, что это нелепость, смеялись и забывали.
— Вы когда-нибудь слышали о «пуле аутсайдеров»?
— Нет, а что это?
— Якобы в конце чемпионата-2007 несколько команд из второй половины таблицы расписали матчи между собой так, чтобы вслед за «Ростовом» на вылет ушла «Кубань».
— Просто бред сумасшедшего! Я знаю, что про нас многое говорили. Например, что Казань мы обыграли неправильно. Ну так обыграйте ее сами правильно! Что ж «Кубань» ее не обыграла, как мы?
— Для того чтобы не было ни пулов, ни разговоров о них, владелец «Спартака» Леонид Федун предложил ввести плей-офф для команд, занявших 13–14-е места, с клубами из первого дивизиона. Идею, правда, благополучно зарубили. Вы поддерживаете Федуна?
— В принципе, я за. Только надо утрясти несколько моментов. Для начала расширить число команд до восемнадцати — в странах, где практикуются игры на вылет, в дивизионе играет по 20, а то и по 22 команды. Кроме того, уравнять сроки окончания турниров премьер-лиги и первого дивизиона. Наконец, не мешать международному календарю, чтобы футболисты сборных могли принимать участие в таких стыках.
Все могут ошибаться
— Московское «Торпедо», которое вы считаете родной командой, в прошлом году прочно увязло в первом дивизионе. Выбраться оттуда в 2008 году шансов нет?
— «Увязло» — это вы правильно сказали. Знаю, что все основные игроки из «Торпедо» уходят. Не думаю, что на их место придут столь же квалифицированные футболисты и можно будет сразу создать команду, которая решит задачу. В этом году возвращение нереально. А жаль… У меня сын там играет в дубле и школу заканчивает. Я очень переживаю за «Торпедо».
— После прошлого сезона Владимир Алешин сказал, что, играя честно, из первого дивизиона выйти нельзя.
— Я бы не стал сваливать все в одну кучу. Прежде всего надо разобраться со своей командой. Клубы, которые выходят наверх, должны быть на голову сильнее других. Как «Луч» в свое время. «Торпедо» могло это сделать, если бы не продало Семшова, Зырянова, Будылина. Если бы Владимир Владимирович пошел им навстречу, с этими игроками стопроцентно решил бы задачу. А если потерять команду, сделать из нее середняка, тогда шансов мало. Да, в первом дивизионе есть судейские ошибки, но точно так же ошибались и в сторону «Торпедо».
— Бывший тренер курского «Авангарда» Сергей Горлукович сказал, что ему в прошлом году предлагали расписать девять матчей. Сколько предлагали расписать вам, когда вы работали в первом дивизионе?
— Ну, может быть, Горлуковичу предлагают, а мне — нет. Не могу сказать, что кто-нибудь когда-либо предлагал мне купить или продать игру.
— Своих игроков в сдаче матча когда-нибудь подозревали?
— Если только на эмоциях… У меня самого в жизни была ситуация, которая многому научила. Когда я играл в «Торпедо», нам предстоял матч с «Араратом». Мы были в хороших отношениях с Хореном Оганесяном. У Еревана было тяжелое положение, и начались разговоры о «помощи». Дальше разговоров дело не пошло, но руководство подумало, что мы с Пригодой все же решили помочь сопернику. Я в первом тайме имел несколько отличных моментов, но не использовал их. В перерыве состоялся очень тяжелый разговор с Валентином Козьмичом Ивановым, но во второй половине мы забили два мяча, и это сделал именно я. Больше подобных подозрений никогда не возникало. Это меня научило не обвинять игрока. Я не могу сказать игроку: «Ты помогал сопернику!» Бывало, говорил: «У тебя были ошибки». Игрок вставал и отвечал: «Вы меня в чем-то обвиняете?» — «Я тебя не обвиняю, а говорю о твоих ошибках». Эмоции, высказывания были, но обвинений в продаже — никогда. Если будешь об этом думать, не сможешь управлять командой. Предательства будут мерещиться в каждом моменте.
Погребняк не деревянный
— Вы согласны, что форвард «Зенита» Павел Погребняк — главная звезда в новой истории «Томи»?
— Согласен. Он был лидером команды и попал из «Томи» в сборную. Хотя поначалу очень тяжело входил в команду. На сборах в товарищеских матчах у Паши было очень много моментов, но он не мог забить, иногда даже с метра. Когда он только вошел в чемпионат, четыре-пять игр не мог забить. Наши руководители стали мне аккуратно говорить: «Может, дадим ему передышку?» Но мы с ним встретились и поговорили. Об уверенности в себе. Я попросил, чтобы он не дрожал над моментами, ведь когда нападающий начинает думать, с правой пробить или с левой, момент уже уходит. После этого у него пошло. Оставшуюся часть сезона он провел хорошо.
— Тогда, в 2006-м, Погребняка тяжело было перевести в Сибирь?
— Не очень. «Спартак» просил, если не ошибаюсь, 2 миллиона 200 тысяч долларов. У нас тогда спонсором была Томскнефть, глава холдинга позвонил и спросил: «Тебе нужен Погребняк?» Я ответил, что нужен, и его быстро приобрели, еще до первого сбора.
— Не прошло и года, как на него открыли охоту куда более богатые клубы...
— Киевское «Динамо», «Шахтер», ЦСКА, «Зенит». Я посоветовал ему идти в российский чемпионат. Чтобы быть на виду у тренеров сборной, надо играть в каждом туре, а не ехать в чемпионат, в котором всего две команды.
— Болели за «Зенит» осенью прошлого года?
— Переживал. Хотел, чтобы «Зенит» стал чемпионом. Когда узнал, как закончился матч в Раменском, позвонил Пашке и поздравил.
— В России над форвардами такого типа, как Погребняк, болельщики привыкли посмеиваться и сравнивают их с деревом.
— У Паши очень хорошая левая нога. Да, правой он играет хуже, но с левой и пас отдаст, и ударит без подготовки. Если человек совсем внизу не играет, то его можно назвать деревянным. Пашка не такой.
— Погребняк рассказывал, как сильно вы не любите красный цвет. Однажды он пришел на тренировку в красных бутсах, чем вызвал ваше недовольство. «Сними», — сказали вы ему. Было такое?
— Было.
— И почему же вы не любите красное?
— У нас всегда были тяжелые игры со «Спартаком». Это даже не наше поколение определило, это осталось со времен Стрельцова и Иванова. Нам бы простили любой проигрыш, кроме матчей со «Спартаком». Поэтому игры всегда были суровыми. После этого носить красное не хотелось. Одежды красного цвета в моем гардеробе нет до сих пор.
Жаль Кулалаева
— Вас считают чуть ли не главным матерщинником российского футбола…
— Это неправда! Я могу эмоционально что-то сказать, могу выкрикнуть. Но никогда не оскорблю никого. Тот же конфликт с Егоровым, который случился, когда я работал в «Москве». Я подошел к нему после матча и высказал мнение о моменте. Если бы там были оскорбления, его помощники зафиксировали бы это. Нормальные эмоциональные слова у меня бывают, но не мат.
— Чем занимаются ваши близкие?
— Жена — домом. Когда сын ходит в школу и тренируется каждый день, тяжело заниматься чем-то другим. Возить его на тренировки и забирать оттуда — это ее обязанность. Дочка занимается дизайном.
— Сколько лет сыну?
— Семнадцать. Играет опорного полузащитника, и это его позиция. Мощный, сильный. Хорош в обороне. Но сейчас идет такой футбол, что опорный полузащитник должен уметь играть и в конструктивный футбол. Этого ему не хватает. Если сравнивать с кем-то из известных игроков, то это такой Гаттузо. Не очень силен в развитии, но в борьбе, по-русски говоря, собака.
— Вы следите за тем, как развивается карьера судьи Павла Кулалаева?
— Следил. И мне было очень неприятно. Бывают такие моменты, когда я не понимаю, за что человека можно так карать. Если бы он помогал одной «Томи». Но это не помощь была — это были ошибки. Две ошибки в сторону «Томи», две — в сторону «Спартака». За что губить? Парень молодой! К тому же, если вы знаете, что «Томь» — «Спартак» — принципиальная игра, зачем присылаете молодого? Это потом нам стали присылать Баскаковых, Ивановых, Егоровых, и никаких вопросов ни у кого не возникало.
— Известно, что вы дружите с Валерием Газзаевым. Насколько это крепкая дружба?
— Мы играли вместе в «Локомотиве». Потом Георгич перешел в «Динамо», я — в «Торпедо», но мы всегда помнили друг о друге, поддерживали связь, хотя больше дружили с Володей Шевчуком. Я знаю, что всегда приду к Газзаеву, и если мне что-то нужно — побывать на тренировках, посмотреть что-нибудь, — он никогда мне не откажет.
— С 2004 по 2007 год вы играли против Газзаева восемь раз — дважды сыграли вничью и шесть раз проиграли. Что это? Комплекс перед его командой?
— Да нет, просто так игры складывались. Вот в последний раз мы проиграли 0:1. Имели хорошие моменты, но Мазнов забил со «стандарта» в свои ворота. Что это, комплекс? Это невезение. Мы же не можем сказать, что Мазнов сдал игру и забил головой в свои ворота потрясающий мяч.
— Это как посмотреть. Есть такие, кто приписывает подобные поражения как раз вашей дружбе с тренером ЦСКА.
— Если кто-то верит в это, значит, он глуп. Вот у нас сейчас полуфинал Кубка против ЦСКА. Я очень хочу обыграть ЦСКА и выйти в финал. В противоположной паре играют «Амкар» и «Урал». Значит, если пройдем дальше, нам по силам выиграть и выйти в Кубок УЕФА. Для Сибири это будет огромный прорыв. Дай бог, чтобы получилось.
— Газзаев, говоря о Хиддинке, дает понять, что не такой уж это и особенный тренер. Как вы относитесь к волшебнику из Голландии?
— Нормально. Человек свою задачу выполнил. Как мы играли — не столь уж и важно. Представляете вариант: сыграли два последних матча хорошо, но не вышли? Все, что Бог ни делает, к лучшему. Хиддинк стал привлекать больше молодых ребят. Российские тренеры — и Семин, и Газзаев, и Ярцев — больше внимания уделяли игрокам, которые уже что-то сделали в футболе. Лоськова и Титова нет в сборной, хотя при других тренерах они были бы незаменимы. Практика показала, что это правильно.
— Как часто вы бываете на зарубежных стажировках?
— Раньше бывал часто, иногда даже по два раза за отпуск. Но такие стажировки мало что дают. Ты видишь недельный цикл, тренировки, записываешь их. Но нам надо больше общаться, а не просто смотреть. Когда российских тренеров вывозили в Лондон к «Челси», Моуринью зашел к нам в зал и сказал: «Здравствуйте! Всех рад видеть. Спасибо. С вами дальше будет заниматься второй тренер». Вот и все общение.
— Задело?
— Конечно. Мог бы уделить внимание. Так что мы уезжали недовольные.
— Что за конфликт случился у вас в «Лужниках» с Романом Павлюченко в конце 2006 года?
— Нам забили гол, и Павлюченко начал хамить. Пробежал мимо меня и бросил какую-то фразу. Я ничего не ответил. Когда же матч закончился, наши ребята, которые все это слышали, подвинули его немного в тоннеле. Нас вызвали на КДК. Все шло к тому, чтобы его дисквалифицировать. Но момент был достаточно тяжелый: «Спартак» с ЦСКА боролись за чемпионство. Нас попросили решить вопрос мирно, чтобы команды боролись в равных составах. Я согласился.
— И в каких вы сейчас с ним отношениях? Если встретитесь на улице, руку подадите?
— Почему нет? У меня к нему претензий не осталось. А уж учитывая, что он сделал с Англией в «Лужниках», — тем более.