В минувшую субботу фактически завершились карьеры двух тяжеловесов: финна шведского происхождения Роберта Хелениуса и поляка Томаша Адамека. Обоих нокаутировали у них дома — Хелениуса в Хельсинки, а Адамека в Кракове. Нокаутировали противники, которых, как считало большинство, они пройдут.
Для Хелениуса этот бой стал первым поражением в его карьере, но, на самом деле, она, по сути, закончилась еще 3 декабря 2011 года здесь же, в Хельсинки, на той же самой арене. В тот день Хелениус, так сказать, победил Дерека Чизору.
Но у этой истории была своя предыстория. На Хелениуса обратили серьезное внимание за восемь месяцев до боя с Чизорой, когда он нокаутировал нигерийца Сэма Питера. Тот поединок назвали боем кошмаров. Кличка Хелениуса была — Нордический Кошмар, Питера — Нигерийский Кошмар. И вот Хелениус Питера тогда убедительно перекошмарил, пока окончательно не откошмарил в 9 раунде, а Питер в то время считался все еще грозной силой. О Хелениусе заговорили как о возможном будущем тяжелого веса.
Я много раз встречал его в то время. Впечатление он производил своеобразное. Верблюд рядом с Хелениусом выглядел бы буйным шизофреником. Огромный шведо-финн постоянно засыпал на пресс-конференциях. Один раз его посадили рядом с красивой и сильно декольтированной девушкой, но он заснул и там. Окружающий мир, даже в самых ярких и пышных его проявлениях, похоже, мало его интересовал.
Ожидалось, что Чизору Хелениус достаточно легко пройдет. А тот перед матчем отжигал в своем фирменном стиле. Во всех публичных и частных разговорах Чизора тогда развивал две темы: какая у Хелениуса мягкая белая попа и какой большой черный член у него самого. На взвешивании Чизора стал как-то агрессивно приставать к Хелениусу и оттрепал его за щеки, после чего финн, впав в неистовство, вяло, но достаточно сильно, его оттолкнул.
А вот сам бой у Хелениуса не получился. Он ничего толком не смог сделать Чизоре, но последнему не отдали заслуженную победу. Даже финские болельщики освистали тогда судейское решение. Хелениус после боя выглядел абсолютно раздавленным. А я в тот вечер встретил на улицах Хельсинки человека, который, по-моему, мог бы легко заменить Хелениуса в ринге.
Я возвращался в отель пешком глубокой ночью и переходил какую-то пустую площадь, когда из какой-то улицы вывернула трезвая женщина, шедшая под углом близким к сорока пяти градусам. Наши пути должны были пересечься, но я сам себе сказал: «Табань!» — и она, как торпеда, пронеслась мимо меня и, чуть не задев за угол дома, завернула в другую улицу.
Я пошел дальше своей дорогой и тоже куда-то свернул. Там рядом с баром или рестораном большая компания что-то отмечала. Центровым на этом форуме был не очень высокий, но весьма широкий дед, поднявший высоко в небо бутылку с пивом и что-то вещавший окружавшему его населению. Когда я проходил мимо, он обратился ко мне по-фински, хотя на финна я похож даже меньше, чем на готтентота. Я ответил по-английски. Он тоже перешел на английский и предложил мне на халяву присоединиться к их празднику. Видит Бог, компания была хорошей, и я бы присоединился, но мне надо было еще огорчить читателей своей статьей, и я торопился.
Посреди моих горестных возражений, дед неожиданно взял меня за пуговицу и со словами: «Да какая работа в субботу вечером?» — притянул мои сто килограммов поближе к себе с такой легкостью, как будто я был воздушным шариком, причем надутым не воздухом, а гелием. Увидев мой ошалелый взгляд, он сказал что-то о здоровом образе жизни, который создает таких здоровых парней, как он, и еще раз предложил выпить. Сам он был трезв не в большей степени, чем дама на площади, но куда легче нес груз выпитого. В конце концов, он отпустил меня, но пригласил прийти завтра, пообещав, что здесь будет все по-прежнему.
Позже выяснилось, что Хелениуса буквально вытолкали в ринг с тяжелой травмой связки в правом плече, таким образом, он попал в положение линкора, оказавшегося в морском бою с выведенными из строя орудиями главного калибра. Травма еще усугубилась во время боя. Повреждены были еще две связки. Отец Хелениуса крыл промоутеров последними словами.
Год Хелениус не выходил в ринг, проходил один курс лечения за другим, а когда вышел, стало ясно, что прежним он никогда не будет. Он провел пять боев с осторожно подобранными соперниками, всех победил, но троих из них не смог нокаутировать.
И вот в субботу он вышел против довольно-таки бедового француза Жоана Дюопа, в сентябре прошлого года совсем неплохо продержавшегося почти одиннадцать раундов против чемпиона мира в тяжелом весе по версии WBCДеонтея Уайлдера. Бой носил открытый характер, но Дюопа перебивал Хелениуса. В четвертом раунде ударом справа послал в нокдаун. Дело отчетливо пахло печальным концом. В шестом раунде Хелениус и Дюопа рубились на славу. У финна были свои удачные моменты, но тут француз провел двойку, и Хелениус рухнул.
Он встал, но, чтобы сохранить равновесие, побежал по рингу, стал падать снова, зацепился за канаты, какое-то время провисел на них, уже фактически стоя на коленях, а потом окончательно съехал на пол. Нокаут оказался очень тяжелым.
История Томаша Адамека куда более славная, но окончание ее оказалось таким же печальным. Несгибаемый польский воин. Чемпион мира по версии WBC в категории до 79,4 кг 2005-2007 годов. Один из его самых славных поединков, матч-реванш с австралийцем Полом Бриггсом, состоявшийся в октябре 2006 года в пригороде Чикаго Роузмонте, я видел живьем, сидя недалеко от ринга, и никогда не забуду.
Потеряв титул, Адамек перешел сначала в категорию до 90,7 кг, а потом в тяжелый вес. В 2009 году в Лодзи он провел бой со своим знаменитым (главным образом, печально) соотечественником Анджеем Голотой. Последний весил больше Томаша почти на 20 кг и перед боем уже в ринге одарил бывшего полутяжа своим замечательным взглядом маньяка, который давно не убивал. Адамек ответил своим достойным взглядом, который можно было перевести как: «Ну, надо же! Никогда еще такую скотину не бил!»
Адамек нокаутировал Голоту в 5 раунде. Дальше неплохо выступал в тяжелом весе, пока в 2011 году не встретил Виталия Кличко. Бой этот превратился для поляка в долгое мучительное избиение, во время которого мужество ни разу ему не изменило. Виталий потом не раз говорил мне, что ему было тяжело бить этого хорошего смелого парня, но что еще можно делать в ринге? В десятом раунде все закончилось.
Потом Адамек еще несколько лет встречался с не самыми сильными соперниками, которых побеждал, а затем его карьера стал резко клониться к закату. Он проиграл по очкам украинцу Вячеславу Глазкову, а затем соотечественнику Артуру Шпильке. Бой с американцем Эриком Молиной был попыткой удержаться хотя бы на своем нынешнем уровне, но и она сорвалась.
Несмотря на навешенные на не слишком мощные кости мышечные килограммы, Адамек не выглядел настоящим тяжем рядом со здоровенным Молиной. Тем не менее, он довольно легко его переигрывал. Но стоило Молине серьезно попасть, особенно справа, как, например, в 3 раунде, как преимущество Адамека начинало казаться очень шатким и неверным.
В пятом, шестом и седьмом раундах Молине удавалось все больше его тревожить своими попаданиями, но в восьмом Адамек вернул себе инциативу. В девятом он пару раз серьезно потряс Молину, но тот выдержал.
Десятый раунд Адамек тоже провел довольно уверенно, но буквально на последней секунде Молина нанес левый боковой, который просвистел мимо цели, а за ним пробил правый прямой, пришедшийся точно в челюсть. Адамек упал под канаты. Он встал до того, как рефери закончил счет, но его вело во все стороны сразу, и рефери остановил поединок.
Всем известно, что в боксе большой хороший парень всегда бьет маленького хорошего парня, и в этом есть своя несправедливая справедливость. Однако здесь большой плохой (ну, хорошо, средний) парень побил маленького хорошего. А это уже несправедливость несправедливая. Может быть, не стоило до нее доводить.Тем более, что знаки были.