Не за горами один из самых престижных теннисных турниров — открытый чемпионат Франции. Питерская теннисистка Светлана Кузнецова по праву считается лучшей среди россиянок на грунте. Сумеет ли Кузнецова после обидной череды неудач на различных турнирах показать лучший теннис в Париже? Об этом, а также о том, как очаровывать мужчин и болеть за питерский «Зенит», теннисная дива Петербурга рассказала в интервью «Спорту День за Днем».
Дома комфортно
— Светлана, как вы в целом в этом сезоне оцениваете свою игру?
— Оцениваю достаточно хорошо, выиграла у многих девочек, которым проигрывала в последние два года. И проиграла только девчонкам, стоящим в десятке лучших. Плюс сразу после восстановления от травмы вышла в четвертьфинал открытого чемпионата Австралии.
— Кто-нибудь из соперников там удивил?
— Особенно — нет.
— Читала, что после травмы во время длительного перерыва вам было комфортно дома. Что вы в этом нашли положительного?
— Перерыв в связи с травмой мне пошел на пользу, побыть несколько месяцев дома — это здорово! Ведь я играла десять лет на профессиональном уровне, переезжая с турнира на турнир по девять-десять месяцев в году, плюс годы юниорских турниров. Накопилась усталость.
Спокойные виды спорта — не для меня
— Как вы думаете, насколько часто надо тренеров менять?
— Как можно реже (улыбается). Если долго работаешь с одним человеком и все с ним удачно складывается, то ни в коем случае не надо его менять. Главное, чтобы он именно тебе подходил. Может, и не семи пядей во лбу, но с психологической точки зрения комфортный. Еще надо смотреть, на каком уровне игрок находится и на каком этапе в карьере. Бывает, тренер ведет спортсмена до конца, как, например, у Миши Южного. Но есть и такие, которые практикуются на юниорском теннисе, на детских возрастах, а потом переходят во взрослый. Это у каждого индивидуально происходит.
— Читала, что теннис для вас выбрали родители. Как вы думаете, в чем-то другом вы могли бы так же преуспеть?
— Выбор вида спорта очень важен для человека. Одному теннис подойдет, другому подходит что-то другое. Мне бы точно не подошли спокойные виды спорта.
Прихожу с тренировки — и уже ничего не хочется
— Сколько часов в день тренируетесь?
— Бывает по-разному. Сейчас я в Барселоне тренируюсь. В среднем четыре-пять раз в неделю, а за день набирается по пять-шесть часов. Одна тренировка — часа три.
— Почему, в отличие от других видов спорта, теннисистки заканчивают карьеру на высоком уровне в 28–29 лет?
— Потому что выдыхаешься. Это очень сложно — ездить и постоянно соревноваться, быть постоянно в разъездах. Тридцать турниров в году сыграть… И так — каждый год. Это очень много, поверьте.
— Ни на что, кроме тенниса, сил не хватает?
— Когда прихожу после тренировок, мне уже вообще ничего не хочется. А я бы хотела научиться готовить, петь, танцевать. Не поверите, сколько я всего хотела бы делать, но меня просто на это уже не хватает.
— Вам что-то хотелось бы добавить в свою жизнь?
— Мне бы хотелось чем-то еще параллельно заниматься, но в связи с постоянными тренировками нет возможности.
— Чем объясняется феномен сестер Уильямс, которые продолжают играть после тридцати на высочайшем уровне?
— Если посмотреть на их карьеру, они редко играют полный сезон. Они в отличной физической форме, видимо, наследственность хорошая.
— То есть они не перетруждаются?
— Да, причем вообще. У них талант и физические данные. Они могут себе позволить полсезона пропустить, а потом выигрывать турнир за турниром.
— Правильно ли утверждать, что больших успехов в основном добиваются атлетически сильные, крепкие теннисистки?
— Это не факт. То, что есть такая тенденция, я не замечала. Все разного телосложения, главное — это психология в игре и то, что теннис — это твое.
Ломать или не ломать психику — решают родители
— Если ребенок растет в спортивной среде, ему суждено быть спортсменом?
— Есть разные родители. Мои, например, для меня, кроме спорта, другого будущего не представляли. А есть родители, которые дают ребенку право выбора.
— Надо влиять на ребенка, если он не слушается, настаивает на своем и принимает какие-то неправильные решения?
— Это, конечно, решают родители — ломать или не ломать детскую психику. Одно дело заставлять ребенка, если он ленится, но есть же дети, которым категорически не хочется заниматься, зачем же такого малыша травмировать? Но это исключительно на мой взгляд. Все в жизни меняется, может, через какое-то время ребенку понравится заниматься спортом. Я считаю неправильно заниматься тем, что не нравится.
— В какой среде вы воспитывались — в демократичной или строгой?
— В строгой. У меня все время был режим. В клубе у моего папы была чуть ли не армейская система. В 7 часов подъем, в 22 часа отбой и много тренировок в день. Так он тренировал велосипедистов. Но я в этой среде выросла, и по-другому мне бы было уже никак. Да и привыкаешь ко всему.
Никогда не выйду замуж за спортсмена
— После окончания карьеры задумаетесь о семье и детях?
— Конечно, мне бы хотелось иметь семью и детей, это очень важно для меня. Но это — следующая ступень после тенниса.
— Ваш мужчина обязательно должен быть спортсменом?
— Это из той серии: «Я никогда не выйду замуж за спортсмена». И в конце концов выходишь именно за спортсмена (улыбается). Я никогда ничего не загадываю. Самое главное, чтобы был хорошим человеком, достойным и честным, чтобы был настоящим мужчиной.
— Настоящий мужчина — это такое понятие обширное.
— Это очень сложно сказать, но я знаю, кто это, поверьте! (Улыбается.) Когда полюбишь, сердцу не прикажешь.
— Удавалось влюбляться?
— Мне уже третий десяток идет, конечно, удавалось.
— Вам бы мог понравиться, скажем, профессор, умный мужчина?
— Мне сложно сказать. Скорее всего, я в «ботаника» не влюблюсь. Человек должен быть обязательно с юмором, умный и совершать благородные поступки.
— Верите в любовь с первого взгляда?
— Да, верю.
— Вы искренний человек?
— Да.
— Правда, что сильным женщинам нужно строить отношения со слабыми мужчинами, иначе двум капитанам на одном судне тяжело оставаться на плаву?
— Не знаю, как для всех, но я не смогу быть со слабым мужчиной. Меня многие боятся, потому что очень сильная. В некоторых моментах могу быть гораздо сильнее многих мужчин. Но все равно мне нужен человек сильнее меня.
— То есть нет такого баланса, когда плюс и минус притягиваются, — это не про вас?
— Я могу быть минусом, но плюсом быть не собираюсь.
— Чем тогда очаровывать такого мужчину?
— Мужчине должна быть интересна женщина. А сильному человеку нравятся сильные личности. Я не хотела бы быть сильнее своего мужчины, но на побегушках тоже быть не готова. Он должен меня воспринимать такой, какая есть.
— Ваш статус успешной женщины влияет на личные отношения?
— Нет, это не играет роли в личных отношениях. Стараюсь разделять дом и работу. Но в любом случае мужчина должен быть самодостаточным. Если у него есть цели и он их реализует, стремится к чему-то, тогда у него никогда не будет комплексов по поводу того, что я известна. А если мужчина не самореализованный, тогда ему это вряд ли понравится и с ним будет очень сложно общаться. А то, что я знаменитость, это здесь вообще ни при чем. Чем меньше он об этом знает, тем лучше для меня. Я не очень люблю людей, которые все время пекутся обо мне: как я играю, как себя чувствую и так далее. Это все очень личное.
— Как вам удается всегда быть такой улыбчивой и позитивной?
— С друзьями, с которыми тебе комфортно и уютно, можно постоянно общаться и не чувствовать напряга. Должна быть такая своеобразная аура, в ней тебе приятно быть. Я весь негатив пытаюсь отгонять от себя. Стараюсь не общаться с неприятными людьми. Смотрю на жизнь с юмором. Если с человеком мне не очень комфортно, стараюсь отключиться и не обращать на него внимания. Есть люди, с которыми можно поужинать один раз , а потом месяц не встречаться. Я это для себя поняла. Если человек не очень нравится, зачем его держать рядом, особенно если он тебя напрягает? Я меньше всего хочу, чтобы меня кто-то или что-то напрягало.
— Нужна гармония, видимо?
— Да, обязательно.
Очень редко слышу, как он гавкает
— За какой промежуток времени вам удалось выучить два языка — английский и испанский?
— В школе я очень много учила и писала на английском. После того как перешла в специальную спортивную школу, стало меньше английского, и я его чуть подзабыла. Когда начала ездить по загранице и приехала в Испанию, там необходимо было как можно быстрее научиться по-испански говорить. Через месяца три-четыре я уже все понимала. Через шесть-восемь уже разговаривала. У меня друзья учат испанский и со мной консультируются, как то или другое сказать. Объясняю им, как правильно говорить, а объяснить, почему так а не иначе, не могу. Очень много с людьми разговаривала, поэтому так быстро и освоила эти языки.
— Много практики?
— Самое лучшее обучение языку — это много общаться. Еще бы грамматику знать лучше, но меня это не особо сейчас беспокоит. Думаю, люди меня понимают.
Самый ласковый пес в мире
— Говорят, собаки похожи на своих хозяев. Вы похожи с Дольче?
— Я с этим полностью согласна. Да, что-то есть общее. Очень долго с друзьями выбирали и смотрели на эту породу. Вышла передача с Малаховым, у меня личных к нему претензий нет, но после нее у людей появился негатив к бойцовским породам собак. Все зависит от воспитания, а не от самой породы. Будет ли животное агрессивное или доброе. Жители комплекса, где я живу, написали заявление, что мой пес гуляет без намордника, но у меня в доме минимум агрессии. Всегда уютно и комфортно, так откуда может быть у Дольче злость, если он в такой хорошей среде воспитывается? Он самый ласковый пес в мире. Дольче у меня спортивный и очень добрый и никого никогда не трогает.
— А что за порода такая диковинная?
— Американский булли. Я его специально привезла из Майами. Этой породе всего десять лет. Она недавно выведенная. Записан в документах как американский стаффордширский терьер. Эта порода еще не признана, но в ней выведена агрессивность, он даже с собаками не дерется. Очень редко слышу, как он гавкает.
— Светлана, вы болеете за питерский «Зенит». Вам нравится, как наша команда играет в последнее время?
— Это очень неоднозначный вопрос. Когда как. У всех спортсменов бывают перепады в игре. Это нормальное явление — то хорошо сыграли, то плохо. Вот судить обо всем этом — легко.