Выступление российских клубов в Лиге чемпионов и Лиге Европы в прошлом сезоне вызвало беспокойство. Многие обратили внимание на то, что наши команды уступают на международной арене в интенсивности и им тяжело конкурировать на равных с другими. Одним из таких людей стал аналитик «Урала» Дмитрий Столбиков. Он рассказывал уже, насколько важен в игре матчменеджмент, в котором российские клубы непростительно уступают, а также признавался, что «Урал» в этом компоненте действует успешно.
В интервью «Спорту День за Днем» Дмитрий Столбиков вновь обсудил отличия чемпионата России и Лиги чемпионов, рассказал о разнице между аналитиком и тренером-аналитиком, поделился данными о важности единоборств и интенсивного движения, а также выразил надежду, что в будущем аналитическое направление в России станет одним из лучших в мире.
Анализ игры и мнение болельщиков
– Аналитиков по-прежнему недооценивают в российском футболе?
– Маленькими шагами двигаемся в правильном направлении. Сейчас в каждом клубе РПЛ есть аналитическое направление. Другое дело, как оно работает и какие функции выполняет. Для этого РФС провел конференцию, где была представлена программа централизованного обучения. Сейчас это понятие размыто. И многие пользуются этим.
– Каким образом размывается?
– У нас много аналитических сайтов. Но у меня два вопроса. Как можно анализировать игру, не видя поле целиком? То есть смотря только телетрансляцию. И как можно оценивать тактико-техническое взаимодействие, не зная плана команды и заданий футболистам на игру? По сути, авторы выдают свои идеи за какое-то аналитическое мышление. Но это в корне неверно.
Мы можем рассуждать перед телевизором о технических элементах игры – хорошей передаче, приеме мяча, ударах по воротам. Это может оценить, например, бывший футболист и скажет: «Вот я в “Сельте” пробил так однажды, получилось классно». Но когда кто-то берется в глобальном плане оценивать тактику, взаимодействия и стратегию матча, не зная функционального состояния команд, игровых возможностей в данный момент – это нонсенс.
– В защиту таких же людей, к которым можно отнести и меня, скажу, что подобные материалы не претендуют на стопроцентную экспертизу. Это мнение человека, который разбирается в футболе чуть лучше читателей.
– Есть простой пример. Мы играли летом, а у нас трибуны на стадионе близко расположены к тренерской зоне. Я слышу разговор между болельщиками: «Какое гениальное решение – Эль-Кабир не возвращается в зону обороны, остается впереди, чтобы играть на быстрых атаках». И вы примерно в том же русле рассуждаете. А футболист может не выполнять тренерское задание, или он устал. Поэтому оценочные суждения в корне неверны. Для этого есть тренер, которого можно пригласить после игры, чтобы задать вопрос о плане, и как он выполнялся. Вот это будет аналитическая деятельность.
– К сожалению, такой аналитики у нас в стране нет.
– Так давайте будем работать в этом направлении.
– Я был бы рад, если бы увидел такой проект на ТВ или в интернете. К сожалению, часто главные тренеры ведут себя достаточно закрыто, не раскрывая планов или секретов.
– В 2006 году я увидел такую послематчевую аналитику в Италии, когда проходил от школы Коверчано стажировку в «Интере». В студию на ТВ приглашают футболистов. Они в ходе матча оценивают технические элементы. Спустя два часа в студию приглашают либо аналитиков двух команд, либо главных тренеров. Они раскрывают нюансы исходя из плана на игру, которые получилось выполнить или нет. Мне кажется это нам нужно.
Тогда и болельщики будут обучаться пониманию игры. Как они думают об игре сейчас? «“Зенит” сейчас не в форме, надо их обыгрывать». Вот типичное болельщицкое суждение. Но болельщики тоже должны быть профессионалами, если они любят этот вид спорта, чтобы, приходя на стадион, они понимали за счет чего их команда попытается победить соперника.
В подтверждение своих слов приведу цитату Валерия Лобановского: в футболе есть три составляющих – футболисты, тренеры и журналисты. Нужно говорить о тонкостях игры, а не обсуждать решения судей. Это просто – виноват арбитр или нет. Тонкости игры – это сложнее. Хотелось бы, чтобы болельщики могли досконально разбираться в предмете.
Быстрые атаки эффективнее долгих розыгрышей
– «Урал» сыграл вничью с «Зенитом» (1:1). Как вы бы это объяснили своим болельщикам?
– В одной игре может случиться какой-то сюрприз. Лучше поставим вопрос иначе – за счет чего «Урал» может противостоять ведущим клубам РПЛ? Отношу к таковым – «Локомотив», «Краснодар», «Зенит» и ЦСКА. Важны два компонента – организация игры и уровень ведения единоборств и двигательной активности высокой интенсивности. Если мы превосходим соперника в этих компонентах, то можем с ним соперничать. Приведу статистику.
Сыграли вничью с «Локомотивом» (1:1). За игру провели 121 единоборство, выиграли 49%. Практически не уступили. Превзошли «Локомотив» в высокоинтенсивном беге – 844 метра против 764 метров. То есть даже если единоборство проигрывали, то мы его компенсировали страховкой следующего свободного футболиста. Если мы везде успеваем и не даем сопернику пространства, все время оказывая давление, можем предложить такой же уровень единоборств, то мы конкурентоспособны.
Победили «Краснодар» (1:0). Выиграли 58% единоборств – это очень большая разница. При преимуществе 52% на 48% команда уже не проигрывает, а если 53% и выше, то обычно побеждает. В скоростной работе не уступили – 910 метров против 920 метров.
Вспомните, как мы забили гол. Голкипер выбил мяч в сторону Эрика Бикфалви, который навязал единоборство и выиграл его, затем еще четыре человека выиграли единоборства по позиции. Пятое единоборство выиграл Андрей Егорычев. Мы доставили мяч на фланг, подали, где опять единоборство выиграл Андрей Панюков. То есть шесть подряд выигранных единоборств привели к тому, что Вячеслав Подберезкин оказался свободным на мяче в чужой штрафной и забил потрясающий мяч.
То же самое в матче с «Зенитом» (1:1). Мы провели 126 единоборств, 52% выиграли. В высокоинтенсивном беге опять превзошли соперника. Вот и получается, что двигательная активность и желание вести единоборства за все ничейные мячи – это два фактора, которые позволяют нам быть конкурентоспособными. Как только мы в этом просаживаемся, как это было в игре с ЦСКА, то организация игры дает сбой. Соперник обладает квалифицированными футболистами. И в любом микроэпизоде он сразу делает разницу.
– Но погодите, часто слышу мысль, что не так важно, как ты бежишь, а более важно куда ты бежишь.
– Конечно. Согласованные действия – это основа основ. Но вот условный пример. Возьмем Юрия Жиркова. Это очень хороший футболист. Мы понимаем, куда он побежит. Но если мы не будем успевать перекрыть линию его передачи, то от нашего понимания не будет никакой пользы. Если уступим ему хотя бы на метр, то он сделает передачу на Дзюбу или Азмуна. И дальше против этой пары рассчитывать на высокий уровень единоборств от наших защитников очень сложно.
В матче с «Зенитом» у нас была задача номер один – встречать соперника как можно выше, не доводить мяч под свою штрафную. В крайнем случае, если все-таки такая ситуация возникала, то у нас два центральных защитника должны были играть по двум нападающим «Зенита», а наши опорные полузащитники обязательно подбирали вторые мячи.
Самым важным в плане тактики оказалось то, что мы очень много сняли атак высоким давлением на оборону соперника. По-моему, «Зенит» 8 раз пытался выйти от своей штрафной с начального удара за счет розыгрыша, и 7 раз потерял мяч. Это высокий процент потерь у «Зенита», и высокая эффективность нашей команды у чужой штрафной.
– Наверняка делали ставку на то, что в центре обороны у «Зенита» сыграл Дуглас Сантос?
– Безусловно. Потеря Ракицкого очень важный фактор. Не секрет, что именно за счет него «Зенит» выходит из своей зоны обороны в среднюю зону или сразу в зону атаки. Его потеря бесспорно была нам на руку.
– Болельщики «Зенита» уверены, что их команда играет однообразно, только и делая забросы на Дзюбу. Можете развеять миф?
– Мы возвращаемся к той же теме – надо образовывать наших болельщиков. Мне очень странно слышать про однообразие. Это очень эффективная игра, которая принесла «Зениту» титулы. Команда два года подряд становится чемпионом России. Я не помню, когда такое случалось в последний раз. В этом году «Зенит» выиграл чемпионат, Кубок и Суперкубок.
Сегодняшний футбол – это бизнес. А в бизнесе самое главное правило – это достижение результата. «Зенит» – сильнейшая команда страны. Мне сложно понять, что хотят болельщики, так как их команда рационально использует свои возможности.
Я вас спрошу – что такое правильный футбол?
– Это футбол, нацеленный на результат.
– Абсолютно верно. Тогда «Зенит» играет очень правильно. Но все, конечно, приводят в пример европейские баталии. Но давайте будем откровенны. «Зенит» в Лиге чемпионов оказывается в роли «Урала».
Давайте вернемся к цифрам. В этом сезоне у нас в среднем в РПЛ получается около 1000 метров скоростной работы на команду. Эти показатели снизились по сравнению с прошлым сезоном, когда было 1347 метров на скорости выше 25 километров в час. В еврокубках метраж составлял в районе 2160 метров. Представим, что эти цифры в Европе сохранятся. То есть наши команды играют на высокоинтенсивном движении тысячу метров, а надо играть две тысячи. Мы попадаем в совсем другую соревновательную среду.
Сейчас основным компонентом при взятии ворот являются переходные фазы игры (переход из обороны в атаку и из атаки в оборону. – «Спорт День за Днем»). Возьмем предыдущего победителя Лиги чемпионов. «Ливерпуль» тратил в среднем на голевую атаку 7 секунд, максимум две-три передачи. «Зенит» в среднем тратил 18 секунд на гол, примерно шесть передач. Понимаете, какая разница? Соответственно, «Зенит» за 18 секунд перестраивается в оборону, а «Ливерпуль» за это время уже пару раз забивает.
Личный архив Дмитрия Столбикова
Это мы берем только соревновательную среду без аналитического склада, хотя европейские команды имеют большие корпорации – аналитический департамент, благодаря которому налажено на хорошем уровне оперативное управление во время матчей.
– Да, я помню это ваше интервью. Ваши слова про соревновательную среду – это то же самое, что говорит в последнее время главный тренер сборной России Станислав Черчесов. По его словам, матчи сборных по уровню интенсивности тоже заметно превосходят этот уровень в чемпионате России.
– Совершенно верно. Основный вид деятельности в игре – это передача, как и во все времена. С той лишь разницей, что сейчас они стали более сильными и быстрыми. Мяч ходит быстро, нужно быстро думать, а когда ты отдаешь мяч, то тебе нужно быстро передвигаться, чтобы занять свободное пространство. Повышение интенсивности игры – это мировая тенденция. И если мы в ней отстаем, то нам тяжело на любом уровне, начиная от сборных и заканчивая нашими клубами в еврокубках.
– Почему мы говорим только про скорость и интенсивность? Почему нельзя играть в контроль мяча?
– Это сложнее и менее эффективно. Если мы говорим об игровой деятельности, то она должна быть и в направлении структуры игры. И если хочешь достигать результата, долго владея мячом, то тебе нужно высокое индивидуальное мастерство иметь, чего сейчас нет даже у «Манчестер Сити».
Парадокс в том, что все хотят играть в этот «правильный» футбол. Действовать много на мяче. Но соревновательная среда не позволяет этого делать. Потому что интенсивность игры растет. Условно каждые 10 секунд игры идет по 6-7 единоборств. Даже если ты очень хорош в борьбе, то соперник сфолит и атака прервется.
Если ты хочешь быть эффективным, то нужно следовать тенденции повышения интенсивности. По возможности доставлять мяч к чужим воротам как можно быстрее, использовать пространство и время, чтобы завершить действия результативно. Самое главное сейчас, когда ты находишься с мячом – развернуть соперника к своим воротам. Когда ты отдаешь передачу вперед, и сопернику приходится ее догонять, то ты владеешь ситуацией. Как только команда организовалась и встала лицом к тебе, то тут даже индивидуальное мастерство сложно проявить.
Поэтому все гранды об нас спотыкались. Даже если ты обыгрываешь один в один, то возникает второй игрок, после второго еще и третий. Это и называется: порядок бьет класс. Как «Зенит» нам забил? Он воспользовался нашей технической ошибкой на своей половине поля, последовал пас на фланг. За счет двух-трех передач «Зенит» доставил мяч в зону результативных атак, и Дзюба завершил момент голом.
Есть исключения из правил. Мы как раз забили после длительного розыгрыша мяча. Но таких мячей по статистике за сезон «Урал» забивает от силы три.
У «Урала» все хорошо – поэтому мы идем на 10-12 местах
– Вы много говорили прошлой весной про матчменеджмент и отдельно выделяли фрагмент с 45-й по 60-ю минуты, как важнейший отрезок с точки управления игрой. В прошлом сезоне «Урал» был лучшей командой в этот промежуток. Теперь же вы часто пропускаете именно в эти минуты. Что произошло?
– Чтобы выявить тенденцию должна быть повторяющаяся причинно-следственная связь. В голах ее не заметить. «Динамо» забило с углового после того, как защитник неудачно принял мяч. В матче с «Ростовом» мы пропустили после своей атаки в зоне нападения. Неточная передача, контратака, угловой и снова гол с углового. От «Химок» пропустили, играя в системе обороны. Мы вели 2:0. Три их игрока смогли обыграть восьмерых. Тут вопрос в потере концентрации. Еще два мяча пропустили от ЦСКА. Перед этим заработали удаление соперника, могли забивать сами и тут же пропустили. В итоге получается, что 2 гола из-за технического брака в несложных ситуациях, 2 гола – из-за психологии.
Но это не отменяет того, что 45-60 минуты – это стратегический отрезок. Если мы пропускаем в этот промежуток времени, то все время проигрываем. Нам точно нужно прибавлять. У нас поменялся тренерский штаб летом, поменялся подход. Раньше мы показывали тактические моменты в перерыве перед выходом на поле, и чаще всего забивали в 45-60 минуты. Теперь мы сначала обсуждаем моменты, потом команда переваривает это, успокаивается и выходит на поле. Футболистам нужно адаптироваться к новому подходу. Думаю, что у нас все наладится. Но это камень в мой огород, ведь мы проиграли четыре игры в стратегический отрезок матча. Этого быть не должно.
– При этом аналитика не важнее игроков на поле.
– Да, это важно понимать. Если мы сыграли 1:1 с «Зенитом», то это не значит, что наша аналитика оказалась лучше аналитики «Зенита». Ни в коем случае. Хотя некоторые коллеги по цеху пытаются такое преподнести. Иногда слышу мнение: «Если у вас все так хорошо, то почему вы идете на 10-12 местах?» Надо понимать, что возможности любой команды определяются квалификацией футболистов. Поэтому я отвечаю на этот вопрос: «Мы идем на 10-12 местах как раз потому, что у нас все хорошо». Если бы у нас было все плохо, то команда была бы намного ниже.
Прежде всего это квалификация футболистов. Все остальное – это дополнение к тому, чтобы они были максимально готовы проявить свое мастерство.
– В этом плане мне понравилась мысль Леонида Слуцкого на одной из конференций: какой бы ни был талантливый тренер, но если он пришел в команду, состав которой подходит для того, чтобы занимать места с 5-го по 8-е, то он никак не сможет привести ее к чемпионству.
– в «Урале» был стабильный состав в последние годы и посмотрите на то, какие места мы занимаем: 12-е, 10-е, 11-е. В этот период сменилось три тренера. Футболисты плюс-минус те же, аналитическая работа на том же уровне. Но индекс насыщенности борьбы был 7,1 на протяжении всего этого времени. Наша команда становится конкурентом любому сопернику, когда этот показатель поднимается до 9-10 единиц за матч. Но у нас 7,1. Это реальный показатель возможностей нашей команды. Это показатель для команд с 10-го по 14-е места. В отдельно взятом матче можно прыгнуть выше головы, но на дистанции проявляется квалификация игроков. Поэтому пока самый реальный шанс у нашей команды заявить о себе являются краткосрочные турниры.
Боюсь, что с аналитикой произойдет, как с физической подготовкой
– В последнем интервью вы говорили, что тренер-аналитик в РПЛ вы один. У меня возникает вопрос тогда, в чем разница между аналитиком и тренером-аналитиком?
– Хорошо. Какие есть направления в сфере аналитической деятельности?
– Есть работа с данными и разбор игры, например, анализ соперника.
– Хорошо, давайте для примера возьмем анализ соперника. Для этого мы берем на себя роль тренера.
– Объясните.
– В наши обязанности входит изучение соперника – это та же тренировочная деятельность, только в теоретической форме. То есть чтобы быть тренером-аналитиком, нужно четко понимать соревновательную среду и методологию подготовки футболистов – когда, где, как необходимо предоставлять им информацию и в каком объеме. Это обязательно должно сочетаться с практической деятельностью.
Например, аналитик может сказать, что у соперника здорово вбегает Марио Фернандес. Но эта информация вообще ничего не дает в тренировочном процессе. Имеет смысл сказать, что соперник очень активно начинает оказывать давление верхним блоком. Это значит, что нам нужно быстро выходить из-под прессинга. То есть мы говорим про кратковременные фазы игры, от 10 до 20 секунд. Ассистенты главного тренера подбирают упражнения под эти факторы. Таким образом, мы моделируем игровую ситуацию на тренировке.
Если простыми словами, то мы тоже тренируем команду, но посредством информации.
– Аналитики сейчас есть в каждом клубе РПЛ. Может ли аналитик стать тренером-аналитиком, если будет развивать понимание игры и тренировочного процесса?
– Безусловно. Если видны аналитические задатки, человек хорошо воспринимает игровые эпизоды, но ему не хватает тренерского образования, чтобы понять, где и когда методологические вещи использовать, то для этого в Академии РФС открывают аналитический курс под управлением технического директора Андрея Власова.
– Нехватка образования в вопросе методологии – это то, в чем проседают многие журналисты-аналитики. В этом же хотелось бы вырасти мне, например.
– Если вспомните, раньше выходил еженедельник «Футбол». Там были в спортивной журналистики люди, на каком-то этапе имеющие опыт в плане игрока, тренера или методиста. Они добавляли редакции свежие идеи и отлично разбавляли коллектив среди тех, кто просто хорошо пишет. Это был качественный союз, который создавал отличный продукт.
– Если я правильно понимаю, то в «Урале» выстроена четкая иерархия: тренер-аналитик – главный тренер – футболисты. Значит ли это, что вы с игроки не контактируете?
– Приоритет, конечно, главный тренер. Хоть у нас и не военная структура. Но мы близки к этим порядкам. Субординация и единоначалие – это основной компонент. Главный тренер – это фигура, которая должна управлять, а ассистенты должны в этом помогать. Я думаю, так ведется работа в любом клубе. Главный тренер может делегировать теоретическое занятие или тренировку, но все равно это должно исходить от него самого.
– И ключевое, чтобы понимание ассистента всегда совпадало с тем, что думает главный тренер.
– Конечно. Над любым аналитическим департаментом должен быть еще и тренер-аналитик, который может разговаривать с главным тренером на одном языке по уровню знаний. Если тренерская компетенция позволяет высказать свое мнение, то главный тренер всегда найдет общий язык с ассистентом. Если это будет делать человек без тренерской квалификации, то это приведет к конфликту.
– Вы сказали, что футболисты – это важная часть при достижении результата. В начале разговора мы говорили, что аналитики важны. Мне интересно, не полезнее ли взять второго аналитика в клуб, а не второсортного игрока на скамейку?
– Об этом сейчас и идет разговор. В каждом клубе должен быть департамент. Насколько мне известно, в большинстве английских клубов любой департамент – это собственность клуба. Даже медицинский, аналитический. И туда берутся кадры не под определенного тренера, а исходя из квалификации специалистов. Независимо от того, кто главный тренер, они работают в клубе. Связь между аналитическим департаментом и главным тренером может осуществлять тренер-аналитик, который будет взаимодействовать с департаментом. Хороший пример – это «Ливерпуль», где есть аналитический департамент, а связь с главным тренером обеспечивает Питер Кравиц, ассистент Юргена Клоппа. Такую структуру хотелось бы наладить во всех наших клубах.
Питер Кравец
– Не все с вами не согласятся.
– У нас тренерский цех ушел в понятие купить, а не воспитать. Когда этот термин работал? Когда была хорошая экономическая база в начале 2000-х годов. Вспомните, какие футболисты приезжали – от Роберто Карлоса и Самуэля Это’о до Кевина Кураньи. В этот момент мы выигрывали европейские трофеи и набирали очки, благодаря которым забрались на шестую позицию в рейтинге УЕФА.
Как только ВВП упал, то этих футболистов стало меньше. Вместо них приехали игроки, которые не делают разницу в еврокубках. Значит надо обратить внимание на тренерские кадры. Поэтому важно создать образовательный процесс при РФС, чтобы мы получили квалифицированных специалистов, которые на всех этапах подготовки игроков будут качественно с ними работать. И тогда ничего не изменится. Мы будем на тех же позициях, что и сейчас, но на месте среднего уровня легионеров будут российские футболисты. Остальное будет обусловлено экономикой. Если мы сможем наладить образовательный процесс сейчас, то в будущем сможем рассчитывать на то, чтобы повысить результаты наших команд в еврокубках. Но сейчас главная цель – не упасть ниже.
– Принято считать, что зарубежная аналитика лучше российской.
– Посещая зарубежные конференции и стажировки, я не вижу глубинных знаний у иностранных коллег. Они превосходят нас только в инфраструктуре. Им доступны различные вспомогательные программы, средства передачи связи. Но это только экономический момент, а не вопрос знаний и компетенции. Я думаю, мы способны не то, что быть не хуже, а и лучше коллег. Вопрос к руководителям, которые хотят быть конкурентоспособными. Нужно чтобы они нас поддерживали, чтобы в этой области мы не уступали командам, с которыми будем соперничать на международном уровне.
– РФС собирается открыть курсы для тренеров-аналитиков. Для кого это?
– Первый курс, думаю, попробуем собрать людей всех, кто есть в РПЛ. Прийти к единой трактовке и методологии тактической аналитики. Исходя из этого определить людей, которые в дальнейшем могли бы на этих курсах – кто в какую тему окажется более глобально погружен – распространять информацию. Для начала нужно собрать костяк, обрасти своей четкой методологией и на основе этого в последующие годы создавать квалифицированные кадры в этой области пока не поздно.
Хотя уже есть неприятный звоночек. Вот приехал Марко Андре Виллаш-Боаш приехал в «Зенит», то с ним приехал аналитик Давид Соуза и парнишка из «Тоттенхэма» Сэм Дорин. Боюсь, что получится так, как это было с физической подготовкой. У нас этот класс отсутствовал на тот момент, поэтому к нам приезжали в большом количестве иностранные специалисты. Что они нам дали? С 2008 года ничего не выиграли. Как только уехали футболисты, делающие разницу, эти специалисты ничем нам не помогли. Мы должны воспитывать свои кадры. Если у нас появятся квалифицированные тренеры, то у нас появятся и квалифицированные футболисты.
– В Казани вроде как начали обучать тренеров-аналитиков. Это хорошо?
– Сперва мне хочется, чтобы мы создали единую систему и работали в единой программе. Обучаться можно где угодно, но нужна централизованная система. Сейчас РФС пытается это сделать. Чем раньше получится, тем лучше. Я верю, что в России аналитическое направление будет одним из лучших.
Читайте телеграм-канал Тимура Валеева о футбольной аналитике