Двукратный олимпийский чемпион Алексей Касатонов рассказал о том, как пришел в хоккей и почему выбрал амплуа защитника.
– Один из хоккеистов на вопрос, почему стал защитником, ответил оригинально: «Лень было вперед каждый раз бегать...». А вы почему выбрали это амплуа?
– Кому лень – сразу надо было в ворота вставать. Там вообще бегать не надо. В современном хоккее, на какой бы позиции ты ни играл, объем работы будет солидный. На защитниках просто ответственности больше. Пропущенный гол воспринимается куда тяжелей, чем не забитый. Форвард проиграл борьбу в углу – ничего страшного. Уступил защитник – дает шанс забить. В атаку идут те, кто быстрее, маневреннее, техничнее. Игроки, скажем так, более основательные, «сидят» сзади.
– Вас ведь в свое время за неповоротливость даже отчислить из детского хоккея хотели...
– С катанием были проблемы из-за отсутствия практики. И первые шаги мне тяжело давались. Олег Константинович Сивков, тренер, который довел меня до уровня команды мастеров, видимо, углядел у меня другие плюсы – физические данные, понимание (конечно, на том уровне) игры. Поэтому и оставил...
– А правда, что в хоккей вас случай занес: когда закрыли бассейн, где вы занимались, случайно увидели объявление о наборе в хоккейную команду.
– Насчет бассейна – правда. Только его не закрыли, а перепрофилировали. Оставили только прыжки в воду и водное поло, а пловцов перевели в другое помещение. Добираться туда было сложнее. Мы жили на Новоизмайловском, рядом была хоккейная секция Мясокомбината. Я всегда хотел играть в хоккей. В бассейне ты мог соревноваться лишь с собой да со временем. А в командных видах спорта тебе противостоит конкретный противник, и ты должен доказать, что сильнее его. Интереснее! На тот момент я очень мало катался, и СКА, который в ту пору являлся лидером юниорского хоккея, был явно не мой уровень. Но я по ошибке явился не на тот каток, что значился в объявлении, а на другой – на Ждановку, где как раз набирали ребят в СКА. Причем просматривали не на льду, а на земле. Так я попал в летний лагерь к Олегу Константиновичу и очень благодарен за это судьбе.
– В ту пору ребенок-хоккеист дорого обходился семье?
– Разве что проезд оплачивали сами. Все остальное шло на уровне соцподдержки – форма, лед, тренеры. Раньше, по-моему, хоккейную форму ни в одном магазине не продавали. В Союзе экипировки нормального качества не производилось, а иностранной, естественно, не было. Игроки команд мастеров, выступавшие в чужеземном, тоже не могли помочь выработавшей ресурс формой – разница в размере... Впрочем, мы, пацаны, даже не задумывались о таких деталях. Просто хотели играть.
– Кондрашина, соседа вашего по «спартаковскому» дому, каким запомнили?
– Видел его очень редко. Чаще сына Юру. Тренер баскетбольного «Спартака», сборной СССР – человек занятой. Летом постоянно в разъездах. Зимой, когда времени свободного побольше, Владимир Петрович несколько раз выходил с нами во двор – в хоккей поиграть. Помню, лет пять мне было или семь, увидел на стене их квартиры клюшку с автографами хоккеистов сборной СССР. Смотрю на нее и не верю глазам – настоящая реликвия! Кондрашин улыбается, говорит: «А ты сюда глянь. Знаешь, чья это подпись?». Я смотрю вопросительно, думаю: «Кто может быть круче игроков сборной СССР?». «Юрия Гагарина», – смеется Кондрашин. Я аж заикаться стал, - цитируют Касатонова Санкт-Петербургские ведомости.