- На чемпионате мира в Корее было тяжело – не то слово. Вся команда была в шоке. Переживали ужасно. У меня в Корее желудок прихватило. Думал, может, от еды специфической или вообще что-то серьезное. Приехал домой, пошел к врачам, даже трубку глотал. А мне говорят: здоров, хоть в космос лети. Получается, нервное. Сейчас обстановка успокоилась. Хотя некоторые до сих пор с нами не здороваются. Вот, например, Глагов с Хенкель. Идут мне навстречу и как будто не видят. Пигалицы. Должно же быть воспитание. Я как минимум старше их. Отношениях с тренерами у меня нормальные. Хотя вот раньше с Ульрихом могли что-то обсудить, посмеяться над чем-то, а теперь «привет-привет» и все. В Рамзау осенью, помню, встретил его – он в отель с тренировки возвращался. Он же до сих пор на лыжах серьезно бегает. И в тот раз 60 км прошел. Я смотрю – на нем лица нет. Спрашиваю: сколько? Он: 60. Я делаю вид, что не верю: может, 16, говорю? Хотя сам вижу: Ульрих стоит ни жив ни мертв – многовато все-таки пробежал, да еще на высоте. Я с ним пошутить пытаюсь: morgen, говорю, sterben – умрешь, мол, завтра, – но он так тогда «наелся», что юмора не понял.
Естественно Аликин не обошел стороной вопрос о допинг-скандале.
- Темное дело, - сказал тренер. - До сих пор ведь документы по пробам не прислали. Почему, не сходится у них, видимо, что-то. Неизвестно еще, чем все закончится. Мне это кажется политическим заказом, натуральной подставой. Убирают ненужных людей, опасных для норвежцев соперников. В прошлом году немцев припугнули – помните, как они хором клялись, что чистые-пречистые. Дело тогда замяли, потому что спонсоры, телевидение – все немецкое, но результаты у них заметно упали. В следующем, думаю, за австрийцев возьмутся. Те вон как прут! WADA дали столько власти, что с их помощью можно делать все что угодно. Хотя там проблем в организации хватает.