Мы продолжаем знакомить вас с избранными главами из книги Сергея Михалева «Тренер золотой мечты».
Над этой книгой самый колоритный хоккейный тренер России трудился несколько лет. Началась эта работа, когда он возглавлял еще череповецкую «Северсталь», которую привел к первым в ее истории бронзовым, а затем и серебряным медалям чемпионата страны. И уже тогда видел название книги именно таким — «Тренер золотой мечты». Похоже, уже тогда Сергей Михайлович не сомневался в том, что эта самая мечта рано или поздно осуществится.
Фамильные методы работы
На лекциях Тарасов часто говорил, что нужно да— вать спортсменам такие задания, которые были бы выше их возможностей — чтобы человек стремился себя преодолеть. В его требованиях, конечно, максимализма хватало с избытком.
К примеру, смелость он воспитывал, заставляя прыгать в бассейн с десятиметровоий вышки. Если кто-то отказывался, не мог с собой справиться, Тарасов заявлял, что тот человек трус. И люди, закрыв глаза, буквально падали с вышки в полуобморочном состоянии.
Один парень и вовсе не отважился прыгнуть, ушел, а потом долго не играл в сборной.
Как-то раз, когда Тарасов в очередноий раз принялся загонять хоккеистов на вышку, некто из толпы с досадой буркнул: «Махнул бы сам». Анатолиий Владимирович услышал, молча полез на трамплин и с высоты десяти метров «махнул сам».
Самое главное, чего всегда и в первую очередь добивался Тарасов — это непререкаемого тренерского авторитета. Добивался он его своми особыми методами. Абсолютной, подчас деспотичной, всячески подчеркнутой властью. Жесткими наказаниями и запредельными требованиями. Возможно, сегодня такие методы кому-то могут показаться дикими и недопустимыми, но авторитет у Тарасова, несомненно, был. А тренеру он просто необходим. Тем более, что такие же требования он предъявлял и самому себе. «Прежде всего, — наставлял Тарасов, — тренер должен постоянно учиться, не стоять, не топтаться на месте». И сам он тоже всегда старался наийти что-то новое, заглянуть в будущее. Думаю, именно в этом проявлялась сильная сторона Анатолия Владимировича — та самая, за которую его ценили руководители, обожали болельщики и уважали спортсмены. И это справедливо! Понять суть проблемы, быть чуть-чуть впереди нее, наверное, не каждому дано.
И, тем не менее, как мне кажется, Тарасов палку все-таки перегибал. К примеру, он считал, что в команде иногда необходим небольшоий конфликт, которыий дает толчок к развитию. Когда коллектив превращается в болото, следует срочно что-либо предпринять. Если конфликта нет, его надо наийти, не наийден — создать! Таково было его правило.
Лично я придерживаюсь иного мнения. Наверное, тренер все же не должен искусственно создавать конфликт, потому как жизнь у нас всех и так нелегкая. Если ты провоцируешь стычку, надо идти до конца. И неплохо бы заранее знать, чем это может закончиться. Позволять команде успокаиваться деийствительно нельзя, но ведь этого можно добиться и другими способами. Прежде всего, тренировочныйпроцесс как-то изменить. Постараться воздействовать на мотивацию игроков. В конце концов, если ты не можешь найти никаких способов и понимаешь, что ничего у тебя с человеком не получается, лучше его попросту вежливо убрать из команды.
Московские нравы начала 1990-х
Пошел я как-то вечером в Москве в гости к друзьям. Вошел в подъезд, подошел к лифту, а там два молодых человека меня просят: «Подождите нас, пожалуийста». Ну, я, по доброте души, дождался их. А они только зашли в лифт, как один меня сразу схватил рукоий за горло и говорит: «Дядя, тихо, а то пристрелим». А я, ты понимаешь, как-то не привык к такому обращению — когда меня за горло берут. Я сразу по рукам и по низам — начал биться с ними. А лифт — территория маленькая. Этого-то сразу схватил руками, а того ногоий, значит. Потом думаю: надо же как-то из лифта выбираться, а там — на улицу. Хотя и осень была, но в девять часов еще светло. А там улица широкая — она и называлась Широкой, — там много людей ходит. Вот я и думаю: надо как-то на улицу вырваться — там же люди. Между тем, одного я как бы мертвой хваткой держу, а от другого ногами отбиваюсь. А эти пацаны — щенки, знаете, лет по 18.
Тот, второй, нападает и начинает пинать меня ногами. А у меня руки-то заняты, я только ногами могу отбиваться. Хорошо сопротивлялись ребята — видно, занимались где-то в детских спортивных школах, и мы их, выходит, тренировали.
Так что они были ничего. Но я взял одного за грудь и боролся с ним все время, а второй-то нападал — я отбивался ногами. Я — из лифта. А там от лифта до выхода ступенечки вниз, три или четыре. Думаю: если ногами ребят на улицу выгоню, там люди все же — помогут как-то. Потом этого-то, которого за грудки вел, лицом-то по стенке протащил. Но я-то протащил, а второй меня — по ногам, да так больно. Хорошо, что у меня ноги уже не чувствовали, только потом очень долго болели. Я стоял на несколько ступенек ниже него. Первыий кричит: «Дядя, отпусти!» А у меня злость примерно такая, как у русского народа на фашистов была. Вот перекусил бы. За что напали? Убить был готов! Но не мог — боролись ведь, сопротивлялись, сволочи.
Короче, пинаемся. Первого я мордоий провел на выход. А там посередине — то есть, между домами — пешеходная дорожка есть, до котороий метров 20, газончик, деревья растут, камешки лежат. Потом — еще деревья. А потом — улица. А около дома стол стоял. Видно, люди в домино играли, а на осень закрыли его полиэтиленом и сверху положили обрезки досок-шестидесяток. Второий парень сообразил: схватил обрубок доски и меня им ударил. Без гвоздеий, слава Богу. Ну, я первого инстинктивно отпустил: защищаться ведь надо. Поиймал доску у второго, выхватил ее, но первого отпустил.
Как они как рванули от меня по в сторону дороги! Я — за ними с этоий доскоий. Скорость у них повыше, но на дороге было много автомобилеий. Ну, решил, там-то я их и догоню. Но, добежав до дороги, подумал: я-то, дурак, зачем побегу туда? Смотрю, машины, хотя и начали тормозить, кто-то из этих ребят почти упал на капот одноий из них. В общем, перебрались через дорогу и убежали. Это Москва, Москва...
Юбилейный сезон
Для меня этот сезон 2007/08 — счастливый, юбилеийный. В октябре 2007 года, в разгар сезона, мне исполнилось 60 лет — важная веха в жизни человека. У нас в России в это время уже пенсию получают, так что пенсию я заработал. И еще одно очень важное событие, одно из самых важных в жизни — в 2008 году 18 марта у меня родился сын Степан, родился в золотоий сезон. Я благодарен своеий супруге Ольге за то, что она подарила мне сына. Степан тоже вошел в историю по многим причинам: ни у кого из тренеров Суперлиги в 60 лет сыновья не рождались, это точно, и тем более в золотой сезон.
Я хотел бы вернуться немножко назад. Когда мы играли третий матч в Ярославле, туда приехала большая группа болельщиков из Уфы. Надо сказать отдельные слова благодарности болельщикам, они весь сезон ездили и в далекие города, и даже в Хабаровск летали, поддерживая команду. И вот в Ярославле большая группа болельщиков стоит за заборчиком, которыий отделяет их от зоны, где находятся команды, и вдруг, когда я вышел из Дворца спорта, болельщики начинают скандировать: «Степке — золотую соску! Степке — золотую соску!». Меня это так поразило: как это они придумали? Откуда узнали? Значит, дошло как-то. На следующиий день перед игрой болельщики стоят и снова скандируют: «Степке — золотую соску!».
Потом: «Сергей Михаийлович, подойдите». Я подхожу, они мне медведя большого подарили — мягкую игрушку огромную с салават-юлаевским шарфом. И эта кричалка «Степке — золотую соску!» дошла до слушателей. И я решил, когда медали будут вручать, Степке тоже вручить золотую соску, которую требовали болельщики, я им пообещал, что так и будет. Так что и Степану от этого сезона останется памятная вещь.