После каждой фразы Ломбертса можно писать в скобках «улыбается» или «смеется». Наиболее опытный в сегодняшнем составе «Зенита» иностранец обезоружит своим обаянием самого ярого ненавистника сине-бело-голубых.
Молодые должны нас уважать
— Вы согласитесь с тем, что тренировки в «Зените» — сложнее официальных матчей? Имею в виду не только этот сбор.
— Пожалуй, некоторые отдельные тренировки эффективнее, напряженнее, чем игры против маленьких команд — в кубковых турнирах или других соревнованиях, это правда. Но, с другой стороны, в каждом, абсолютно каждом матче ты должен быть на сто процентов сконцентрирован, а на тренировках — не всегда. Игра всегда полезнее, чем любая тренировка.
— Какое впечатление производят на вас на этом сборе молодые таланты? Слушают ли они вас и других опытных игроков?
— Не думаю, что могу много о них сказать. Они в порядке. Наверное, они должны проявлять уважение к старшим, и, конечно, они его проявляют. Если они продолжат в том же духе, их ждет большое будущее.
— Центральный защитник Степан Ребенко прилетел в Дубай с Мемориала Гранаткина, где был признан лучшим защитником. Вы видите в нем конкурента?
— Думаю, до этого совсем чуть-чуть, но еще рано. Впоследствии — почему бы и нет? Ему всего семнадцать, нужно понимать, что для центрального защитника, как ни для кого другого, важна сила, мощное тело. У него все это будет. Сейчас он чуть-чуть молодой. Я надеюсь, что в первой команде парень окажется совсем скоро. Для него очень хорошо тренироваться с нами, почувствовать этот уровень. Я надеюсь, Ребенко дорастет от молодежной команды до первой.
— В связи с травмой Доменико Кришито у левого защитника Андрея Иванова теперь больше шансов попасть в «основу»?
— Да, возможно. Доменико выбыл на продолжительный срок. Возможно, Иванов и не будет играть много, но и он, и кто-то еще из молодых может оказаться на скамейке запасных и получить шанс. Думаю, он будет необходим нам на тренировках, а может, и в игре. Так что Иванову нужно быть готовым к этому. Ты же никогда не знаешь, что может произойти.
Лучшая школа — итальянская
— Все те годы, что вы играете в России, у нас в сборной одни и те же центральные защитники — Игнашевич и Березуцкие. Почему в России так сложно растить больше таких игроков?
— Не знаю, честно, не знаю. В Бельгии, в нашей сборной, наоборот, слишком много центральных защитников.
— Пролетела птичка-«намекинка»…
— Да, вы поняли, что я хочу сказать. Думаю, это просто эволюция. На каком-то ее этапе подрастает поколение хороших нападающих, на каком-то — классных центральных защитников или левых вингеров. Это просто совпадение. Сейчас центральных защитников нет, а в будущем подрастут мастеровитые игроки.
— Может быть, таким игрокам в принципе тяжело играть в России? Не только русским? Многие центральные защитники — объекты критики: Чорлука в «Локомотиве», аргентинцы в «Спартаке», Бруну в «Зените»…
— Как вы сказали? Ломбертса критикуют?
— Нет, вас ценят высоко. Может, дело в системе игры? Защитники «Рубина» — совсем не звезды, но сама защита «Рубина» все эти годы была эталоном.
— Это правда. Думаю, они много работали, чтобы выстроить этот фундамент. Хотя сами по себе у них защитники все-таки хорошие — и Боккетти, и… как его, Навас. Тяжело судить о проблемах других команд. О нашей скажу, что у нас хорошие защитники. Не только центральные, но и крайние. Что правда, так это то, что Россия действительно отличается от Европы. Не спрашивайте меня почему. Я сам спрашиваю себя, почему столько игроков, не только защитников, блещут в Европе, потом переезжают сюда, на них возлагаются большие надежды, а они не могут их оправдать. Не знаю, в чем проблема. Может, им всем здесь слишком холодно? Но игра в России — не такая, как в Европе, это есть.
— На мировом уровне тоже не так много классных центральных защитников. Из них не составишь несколько символических сборных, как из игроков атаки. Вы согласны с тем, что сейчас игроки вашего амплуа — на вес золота?
— Самые яркие звезды в мире — нападающие, которые забивают голы. Банально, потому что это более привлекательно. Парень, который забил двадцать мячей за сезон, он и получает больше, чем тот, кто предотвратил пятьдесят голевых атак на ворота своей команды. Я думаю, так происходит в каждом виде спорта, не только в футболе. В хоккее — то же самое. В баскетболе — то же самое. Людям нравится зрелище, а зрелище — это голы. Это нормально.
— Лучшая страна по производству защитников? Италия?
— Наверное, да, потому что уже в юношеском возрасте у них идут серьезные занятия по тактике, игре в обороне уделяется много внимания. Должен сказать, что и я многому научился именно у Спаллетти. Благодаря ему я стал играть лучше, узнал какие-то мелкие нюансы: это и позиционная игра, и синхронное передвижение четырех защитников, и даже положение тела! В Бельгии все совсем не так, на этом не останавливаются так подробно. В общем, думаю, да, если говорить о защитниках, то итальянская школа — лучшая.
Не нравится, когда игроки падают. Но я не о Халке
— Игра в паре с Бруну Алвешем и в паре с Томашем Губочаном. Есть для вас какие-то отличия?
— Не думаю, что разница такая уж большая. Губо немного быстрее и резче, Бруну сильнее в воздухе. Для меня нет принципиальных отличий, мне легко играть и с одним, и с другим. Скажу больше: мне нравится играть с каждым из них, потому что они большие игроки. Правда, может, им больше нравится играть между собой вдвоем, а не в паре со мной? Думаю, у нас хорошие центральные защитники. Кстати, еще и Луко (Александар Лукович. — «Спорт день за днем») может сыграть на этой позиции, если это потребуется. В общем, у нас много вариантов, а какой из них лучший — не мне судить.
— Вы похожи с Алвешем по характеристикам. Не исключаете, что на поле вам так и не суждено стать парой?
— Не знаю, лучше спросить у тренера. Но, думаю, проведу с обоими партнерами одинаково много матчей. Все-таки я левша и располагаюсь левее, а они оба правши.
— Понятно, что вы не будете критиковать партнеров. И все-таки вам не кажется, что крайние защитники редко обыгрывают один в один и это обедняет атаку «Зенита»?
— Нет-нет, это даже не их задание. Для дриблинга у нас есть другие игроки. Защитники просто должны их поддерживать — количественно, или выполнять кроссы при подключениях к атакам. А вообще оборона — их первая функция.
— Рассказывают, что, когда Валерий Газзаев играл в футбол и был нападающим, он выходил на поле с булавкой в трусах, чтобы колоть ею защитников. Естественно, те такого не ожидали, и Газзаев за счет этого забивал много мячей. Еще говорят, что Златан Ибрахимович щиплет своих оппонентов. Самый грязный прием, который применяли против вас?
— Никогда не слышал таких историй. У меня почти никогда не было проблем с нападающими. Не помню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь бил меня или играл преднамеренно грубо. Если только в прошлом году я сломал нос, когда получил в борьбе локтем от Майкона из «Локо», но все в порядке, и я надеюсь, что он тоже не делал этого специально!
— А если вас кто-то тронет, у вас найдется чем ответить?
— Думаю, я все-таки честный игрок, никогда не совершал таких фолов, чтобы нанести кому-то травму. Я стараюсь играть максимально близко к сопернику, тогда мне не приходится слишком много совершать подкатов. Стараюсь действовать как можно чище.
— Готовы к Луису Суаресу из «Ливерпуля»? Как справляться с такими игроками?
— Тоже располагаться максимально близко к нему, чтобы раздражался он на нас, а не мы на него. Тогда он, наверное, будет больше думать об игре.
— Вообще таких игроков-провокаторов эффективнее дисквалифицировать на несколько матчей или разбираться с ними прямо на поле?
— Вообще нужно что-то делать, так как таких проявлений становится слишком много. Они каждый раз падают. Им дают желтые карточки за симуляции, может, потребуется вводить и красные? Но это не мне решать.
— Вы сказали про падения. В «Зените» Халк тоже много времени проводит сидя или лежа на газоне, апеллирует к судьям. Кто-нибудь в команде с ним об этом говорил?
— Я об этом ничего не знаю. Я не говорил. Но я вообще не могу говорить негативно о партнерах по команде.
— Ладно, остановимся на том, что вам такие проявления не нравятся. Если вы, как Суарес, забьете гол рукой — признаетесь?
— Конечно, я буду честен. Десять камер вокруг поля, такое увидит каждый. Будет глупо потом говорить: «Нет-нет, руки не было». Я буду выглядеть глупо. Конечно, я скажу об этом, но, может, не во время игры, потому что есть судья, чтобы все это видеть.
Бразилия — мой последний шанс
— Вы в «Зените» самый опытный иностранец, в команде — с лета 2007 года. Можете подвести какие-то итоги за эти пять с половиной лет в России?
— Это было отличное время. Отличный опыт — и не только футбольный. Санкт-Петербург — потрясающе красивый город, «Зенит» — приятный клуб. Я, честно, счастлив здесь. Многие в Бельгии до сих пор говорят: «Он, должно быть, сумасшедший, что поехал в Россию». Но я не знаю, почему так говорят те, кто никогда не был здесь. Это мой второй дом, это действительно так.
— Вы здесь живете с семьей?
— С женой. Детей у нас пока еще нет.
— Почему?
— Нужно еще немного подождать. Не знаю, может, необязательно ждать до возвращения в Бельгию, просто не хочу отдавать их в школу в России.
— Нет зависти к партнерам по команде, у кого дети уже есть?
— Нет. Конечно, я бы хотел иметь детей, я их очень люблю. Просто сейчас не самое подходящее время.
— Нападающие из других клубов премьер-лиги, против которых вам особенно тяжело?
— Траоре для меня — один из лучших нападающих. Думбия невероятно быстр, то, что у него сейчас травма, — обидно для него, хорошо для нас.
— Вы верите в байку о том, что сын агента Константина Сарсании нашел вас по компьютерной игре, где у вас были хорошие «скиллы», и тогда Константин перевез вас в «Зенит»?
— Никогда об этом не слышал, но что ж, это приятный комплимент, но в такое я не верю. Это миф.
— Вы никогда не играли на чемпионатах Европы или мира. Нет ощущения неполноценности карьеры?
— Конечно, когда ты молодой, мечтаешь сначала играть в своей высшей лиге, потом в Лиге чемпионов, потом за национальную сборную, потом на Кубке мира. Безусловно, я бы хотел там сыграть. Думаю, сейчас у нас есть для этого команда, есть шанс квалифицироваться в Бразилию, мы первые в своей отборочной группе. Полагаю, это мой последний шанс на чемпионат мира. В 2018 году мне исполнится уже тридцать три, хотя будет приятно сыграть на чемпионате мира в России.
— Возможно, будет легче сыграть на следующем Евро?
— Да, я тоже об этом думал. Двадцать четыре команды вместо шестнадцати — так точно будет легче.
Не хочешь платить? Приезжай в Бельгию!
— Недавно Жерар Депардье получил российское гражданство, но изначально он претендовал на бельгийское. Чем людей так привлекает Бельгия? Почему Бельгия, а не французские кантоны в Швейцарии?
— Потому что ниже налоги — вот и вся история. И Арно, тот парень из «Луи Витон» (Бернар Арно, глава концерна Moet Hennessy Louis Vuitton. — «Спорт день за днем»), тоже приехал жить в Бельгию, хотел получить бельгийский паспорт, а через три года может жить в Монако и не платить налогов вовсе! Больше им незачем ехать в Бельгию. Многие французы едут в Бельгию, потому что тот, кто зарабатывает больше миллиона евро в год, во Франции платит семьдесят пять процентов налогов. А они не хотят, так что «велкам ту Белджиум». В Швейцарии тоже налоги. Хотя Бельгия действительно красивая страна, с красивой культурой.
— Вы бы хотели получить вид на жительство в России? Может, российский паспорт через несколько лет?
— Сейчас мне это не нужно. Но если меня попросят принять гражданство из-за лимита на легионеров, чтобы на поле гарантированно выходили четыре-пять русских игроков, тогда почему бы и нет? Но, с другой стороны, это может доставить мне проблемы. Сейчас я счастлив со своим бельгийским паспортом.
— Вы говорите по-русски, так что, можно сказать, интегрировались полностью. Разрешите задать вам какие-то вопросы как горожанину. Что, например, думаете по поводу сосулек?
— Это опасно, нужно быть очень осторожным, идя по улицам. Если выходить на улицу необязательно, я не выйду. Но это тоже часть России. Я привык, и снег мне тоже нравится. Вот только зима в Петербурге слишком длинная. Если бы два-три месяца, все бы было о’кей, а пять-шесть — уф-ф. И еще мне не нравится темнота.
— Зачем в центре Санкт-Петербурга ЦУМ с московскими ценами?
— Санкт-Петербург тоже дорогой город, и ДЛТ, «Галерея», «Стокманн» — они тоже дорогие. Но зимой, когда холодно, туда приятно зайти. И в «Галерее», и еще где-то там есть indoor луна-парк для маленьких детей. Мой лучший друг живет в Петербурге, у него двое детей, иногда мы ходим туда с его женой и детьми. В общем, такие вещи нужны в России. Должны быть такие места, куда можно было бы зайти в минус двадцать — минус тридцать.
— Что думаете о повышении тарифов на коммуналку с Нового года?
— Это дорого? Честно? В Бельгии вы больше всего платите за газ, за воду.
— В Большом театре танцует бразильская балерина…
— (Перебивает.) Балерина? Я думал, это мужчина! И с лицом как будто кислотного цвета....
— Вы еще и ходите на балет? Так вот, в одном из интервью она призналась, что, переехав в Питер, перестала улыбаться, чтобы не выделяться. Вы все время ходите с улыбкой до ушей. Как вас не сломала российская действительность?
— Все правда. Люди здесь немного холоднее, чем в Бельгии или других странах Европы. Я всегда старался быть дружелюбным, в том числе с женщинами. Иногда они этому удивлялись: «Что это вообще такое?» Бывает, мужчины ничего не говорят в ответ. Я привык к этому, отношусь к этому как к части культуры. Никаких проблем.
— У вас нет желания завести в России свой бизнес? Открыть магазин по продаже вафель, шоколада?
— Думаю, могло бы получиться. Бельгийские вафли, шоколад, пиво — это все котируется. Есть пабы, где разливают бельгийское пиво. И очень много русских уже говорили мне, как оно им понравилось.
— С вишневым сиропом?
— Да, «Крик». Раньше мне нравилось, но теперь оно слишком сладкое для меня. Но многим-многим русским нравится — я точно знаю. И все-таки по окончании карьеры я вернусь в Бельгию и просто буду жить дома со своей семьей. Семья — единственное, чего мне не хватает в России.
Дубай
При поддержке пресс-службы ФК «Зенит»