В мае нынешнего года российский бизнесмен Булат Чагаев, проживающий в Женеве, приобрел «Ксамакс» из Невшателя. С тех пор скандальные публикации и суды стали неотъемлемой частью его жизни.
Местная пресса рисует Чагаева самодуром, меняющим тренеров как перчатки. Но никто не написал о существенном улучшении результатов с новым наставником Виктором Муньосом.
Прокуратура Женевы обвиняет Чагаева в предоставлении фальшивой банковской гарантии, клуб хотят признать банкротом, лига снимает с «Ксамакса» 4 очка — якобы за задолженности игрокам.
Впервые в российском СМИ Чагаев излагает свою позицию.
Имею право на две минуты танцев
— Цель покупки клуба?
— Цели никакой не было. Ко мне два раза приходил президент «Ксамакса». Сказал: «Клуб в тяжелом положении. Уже 10 лет. Пожалуйста, ради бога, возьмите — вы не пожалеете». Не знаю, что меня побудило. Захотелось что-то сделать в футболе. Раз в 89-м с «Тереком» не получилось. В 91-м началась война. Я перевел команду в чемпионат Узбекистана, но у меня начали забирать игроков в армию, чтобы развалить дело. И в 93-м пришлось команду распустить. Вот поэтому и согласился приобрести «Ксамакс».
— Недавно швейцарцы на референдуме проголосовали против строительства минаретов. А в перерыве матчей «Ксамакса» звучит чеченская музыка, на эмблеме появился чеченский орнамент. Местные жители восприняли это как вызов?
— Чеченская музыка будет звучать на стадионе в перерывах. Пока я хозяин. Там даже не музыка, а танцы. И совсем немного — всего несколько минут. Чтобы показать, из какой я культуры. Чтобы приобщить к ней. Нас же как показывают? Обросшими бородой, замызганными, с автоматами. Если я плачу миллионы за команду, то на две минуты, чтобы показать наши традиции, наверное, имею право.
— Вы сразу почувствовали противодействие?
— Все началось не из-за того, что я чеченец, приехавший из России, а из-за того, что изначально в клубе было воровство. Первые, кто хотел со мною встретиться после сделки, спонсоры. Один из них — самый крупный, на 7,5 миллиона франков — сразу сказал, что является представителем от всех спонсоров, что он раньше работал в России и у него есть условия, которые были до моего прихода в клуб. И он спросил, будем мы их соблюдать? Я специально не дал их озвучить. Почему не дал? Потому что я в деньгах не нуждаюсь. Он мне тут же — тогда мы уходим. А я ему — не вы уходите, я вас выгоняю. И не ссылайтесь на Россию — не знаю, с кем вы там работали, — мы в Швейцарии, и вы швейцарец.
— То есть у вас еще до его прихода была информация о теневых схемах, практиковавшихся в клубе?
— Конечно.
«Отдай авто — отзовем иск»
— Что за конфликт с уволенными сотрудниками?
— Когда я клуб взял, то у него было 34 машины — в лизинг. У того же почетного председателя Факинетти. Мы 132 тысячи франков платили в месяц. Беру расценки. Они завышены где-то на 80 процентов. Начинаю выяснять. Одна BMW у генерального директора, другая у его жены. И всего четыре машины у футболистов. Три месяца я собирал автомобили по всей Швейцарии. Полиция отказывалась их искать. Потом — 23 квартиры, за которые платит «Ксамакс». В среднем 3 тысячи франков в месяц. В Невшателе 800 франков — нормальное жилье. Этот контракт я тоже разрываю. И в результате я вынужден все для команды покупать не в лизинг, а за 100 процентов стоимости. 12 машин для игроков и 8 автобусов для детско-юношеских команд. И когда я выгнал всех этих менеджеров, они мне такой погром устроили в офисе, что я такого в Чечне после бомбардировок не видел. Даже жесткие диски поломали. Бывший финансист только 12 июля отдал мне ключ к счетам. Выяснилось, что у «Ксамакса» 18 счетов! Зачем столько, спрашивается? Попросил на три матча выкупить билеты для болельщиков, чтобы они могли бесплатно посетить игру. Так мне написали, что приходило по 10 тысяч. Они что, идиотом меня считают? Там было максимум 3 тысячи. Я послал в местные газеты документы, свидетельствующие о злоупотреблениях, но ничего не опубликовано, ведь они, эти менеджеры, швейцарцы.
— А если подать на бывший менеджмент в суд?
— Подаю. Но меня подвел личный адвокат. Представляете, он мне звонит и говорит: «Если вы отдадите им свой «Бентли» и двое часов, то они отзовут иск». Я ему говорю: «Ты брокер или мой адвокат»?
— А кому нужно отдать «Бентли»?
— Тем, кто подал на банкротство «Ксамакса». Аферисты! Изенеггер (адвокат Ральф Изенеггер, представляющий интересы одного из кредиторов «Ксамакса». — «Спорт»). Он представился агентом. Это Изенеггер разыграл, например, продажу Моргана из «Ксамакса» через «Сошо» в киевское «Динамо». За 10 миллионов (скорее всего, Чагаев имеет в виду нигерийского нападающего Идейе Брауна. — «Спорт»). И нам они ничего не платят. Я нашел бумагу, отправленную задним числом прежним руководством, где они указывают, куда за него перечислить деньги. Когда все это выяснилось, они тут же попытались подвергнуть клуб процедуре банкротства.
Со мной весь Невшатель
— Сколько сейчас в общей сложности судебных процессов, в которых вы участвуете? Против вас и где вы истец.
— 65 судов. Когда мой новый адвокат вошел в курс дела, я узнал о многих исках, о которых мне до этого ничего не было известно.
— А пропорции?
— 70 процентов ко мне, 30 от меня. Приведу пример... Изготовили 15 тысяч флажков с надписью «Ксамакс». Как я понимаю — все оформлено задним числом. Прошу у того, кто их делал, показать эти флажки и назвать того, кто их заказывал. Прошу показать акт — кто принял у него этот заказ. И ничего нет — ни флажков, ни акта. Таких дел у меня — половина.
— Сколько вы уже потратили на клуб?
— 12 миллионов евро.
— А сколько времени займут суды?
— Думаю, к весне все они закончатся.
— Есть ли у вас сторонники?
— Весь Невшатель. Люди благодарны за то, как играет команда, за сервис, за новые программы, которые мы проводим на стадионе. В Интернете пишут, что за последние 10 лет не было ничего подобного. Ведь набрано 26 очков после 18 матчей (это без учета снятых. — «Спорт»). Пятое место. А раньше максимум 31 очко за весь чемпионат набиралось. Следующий сезон — столетие «Ксамакса». После юбилея хочу сказать болельщикам: «Вот мои достижения. Или я остаюсь, или, если ко мне сохраняется предвзятость, ухожу, оставляя вам клуб. Это не самолет и не машина — с собой не возьмешь. И денег мне обратно не надо».