Леонид Жаботинский — двукратный Олимпийский чемпион, знаменосец нашей команды на Олимпиаде в Токио. «Украинский колосc», как называли его журналисты, за всю свою карьеру установил более двадцати мировых рекордов, поднял больше полумиллиона тонн. А общий вес его наград составляет 26 кг. Сегодня Леонид Жаботинский проректор Московского института предпринимательства и права. А к своим многочисленным титулам недавно прибавил звание чемпиона Европы по автоспорту. О своем взгляде на проблему допинга, дружбе с Арнольдом Шварценеггером и о том, как он обидел японского императора, известный ветеран рассказал «Спорту».
За допинг – пожизненная дисквалифиция
— Леонид Иванович, как вы оцениваете наши шансы на пекинской Олимпиаде?
— Я еще не был в Чехове, где базируется наша сборная, но разговаривал с президентом федерации Николаем Пархоменко. Наша команда серьезно готовится. Тренерский коллектив подобран великолепный, во главе с олимпийским чемпионом Давидом Ригертом. Прогнозы пока делать сложно. Потому что бывает так: на тренировке спортсмен показывает хороший результат, а на соревнованиях из-за волнения выступает хуже. Ведь побеждает зачастую не тот, у кого крепче мышцы, а тот, у кого психика сильнее. Думаю, если мы завоюем одну-две золотые медали, это будет успех.
— Как изменилась тяжелая атлетика за последнее время?
— Отменили жим. Штангисты в погоне за результатом стали допускать серьезные погрешности в технике – отклоняться при выполнении упражнения. Ну и МОК решил пойти на кардинальные меры. Теперь остались только темповые упражнения – рывок и толчок.
— Специалисты говорят, что тяжелоатлеты активно применяют допинг. А интерес к этому виду спорта падает с каждым годом. Болельщики не хотят быть обманутыми…
— Учитывая то, что спорт не стоит на месте, атлеты уже сами стали разбираться в химии. И сейчас допинг принимают во всех видах спорта. Недавно я был на конгрессе ВАДА в Турции и сказал президенту комитета: чтобы решить проблему допинга, надо не просто лишать званий и медалей, а дисквалифицировать пожизненно.
Орден Ленина не дали из-за истории с императором
— Говорят, в свое время вы были кумиром Арнольда Шварценеггера…
— В 65-м я был в Австрии в составе спортивной делегации. И дал автограф одному коренастому юноше. Написал на открытке по-русски: «Желаю тебе, Арни, быть сильным и знаменитым на весь мир человеком». Мне тогда было 26 лет, а ему 17. А спустя почти сорок лет получаю от него телеграмму с приглашением на открытие турнира по тяжелой атлетике. Мой старший сын Руслан говорит: «Папа, ну давай съездим». И мы поехали. Принимали нас великолепно. Шварценеггер сказал мне тогда: «На Олимпиаде в Мехико, несмотря на то что я болел за своих соотечественников, за тебя очень переживал». Я тоже собирался провести турнир тяжеловесов. И Арнольда хотел пригласить. Он сказал: «Я обязательно приеду». Но вскоре попал в аварию вместе со своим сыном на мотоцикле. Да нагрузка у него большая — никак не выберется. Но обещание остается в силе. Как только мы соберемся проводить турнир, Арнольда обязательно приглашу.
— Говорят, вы вошли в сборную ГИБДД по автоспорту…
— Да, с 2000 года гоняюсь на чемпионате Европы по ралли для полицейских.
— А за что вы обидели японского императора?
— Я на закрытии токийской Олимпиады, где выиграл золотую медаль, нес знамя. В одной руке. Оно довольно тяжелое — 16 кг. И обычно знаменосцам выдают специальные пояса, куда вставляется древко. Но я решил, что сто метров и так пронесу. Когда проходил мимо ложи японского императора, по протоколу полагалось преклонить знамя – в знак почтения и уважения. А я не стал. Потому что поднялся ветер, и пришлось бы взять древко двумя руками. Несолидно как-то: то нес одной рукой, а тут вдруг — двумя. Да и почему вообще я должен ломать шапку перед японским императором? Решил: пронесу гордо, красиво. А на следующий день вызывают меня на партбюро. У нас в команде двое было «сопровождающих»: один — врач, а другой — массажист. Я думал, мне «заслуженного мастера спорта» хотят вручить и торт. А еще слух прошел, что орденом Ленина наградят. А они давай меня отчитывать. Разговоров много было вокруг этого, все закончилось выговором. Но орден Ленина мне так и не дали. Наградили орденом Трудового Красного Знамени. А я не жалею. И по сей день горжусь, что не преклонил знамя — Отечество не посрамил.
С Никулиным часто гуляли в гараже
— Вы полковник вооруженных сил СССР, были военным консультантом на Мадагаскаре. А где вам шили форму такого большого размера?
— Вообще-то в юности я был стройным мальчиком. Это потом уже начал прибавлять в весе. Самое сложное было пошить папаху, когда мне присвоили звание полковника. У меня размер головы — 72-й, а папаху хотелось красивую. И знакомый привел меня к одному старому еврею. Ему было лет 95, наверное. Он сказал: «На такую большую голову пошить папаху очень сложно. Но для вас, Жаботинский, я таки сделаю». И он мне соорудил две прекрасные каракулевые папахи из своего материала. Одну чуть посветлее, другую — потемнее. И денег не взял почему-то. Я положил ему сто рублей на стол — немалые деньги по тем временам. А он сказал: «Заберите. Иначе больше не буду шить». Но самое интересное — это оказались не полковничьи, а генеральские папахи. Они выше на семь сантиметров.
— А почему среди тяжелоатлетов Украины так много еврейских имен? Слуцкий, Шепелянский, Новак, Айзенштадт, Рыжик…
— Да? И все с Украины? Ну среди российских атлетов тоже немало еврейских имен. А вообще-то мне многие говорят: «Ты же настоящий еврей». (Смеется). Кстати, Самсон — античный герой — тоже еврейский богатырь.
— А в Израиле даже есть улица Жаботинского…
— И не одна. (Смеется).
— Вы в браке уже больше сорока пяти лет…
— А что?
— Просто сейчас вошло в моду часто менять жен…
— Ну не знаю… Я женат один раз. Моя супруга Раиса Николаевна родила двух сыновей. Она у меня очень строгая. Ругается на меня все время. Мы с Юрой Никулиным, бывало, «забуримся» ко мне в гараж до пяти утра. Потом прихожу домой, а она ругается.