Умница Тутберидзе и любовь к бейсболу. Интервью Познера Sports.ru: главное

86-летний журналист Владимир Познер дал больше интервью Sports.ru о спорте.

Познер родился в Париже, с трех месяцев жил в США. Вернулся в СССР в 18-летнем возрасте. Во время учебы в США Познер увлекся бейсболом. Занимался теннисом и боксом. Играет в теннис и сейчас.

Мы собрали главное из интервью журналиста.

О бейсболе, софтболе и их непопулярности в России

– Я полюбил эту игру совершенно страстно. И сейчас очень люблю. К сожалению, почти не могу играть в Москве – как-то негде. Но после поездки в Японию для съемок нового фильма у меня появился один знакомый, который скоро приедет работать сюда. Он отъявленный софтболист, сказал, что японцы часто играют, и могут меня позвать. <…>

Почему бейсбол не популярен в России? Вы знаете, у нас играют в бейсбол, даже есть команды, которые участвуют в европейских чемпионатах. Бейсбол – очень специфический спорт, нужно разбираться, так просто этого не объяснить. Мне кажется, спортом начинают увлекаться, если его пропагандируют. А у нас бейсбол не пропагандируют совсем. У нас нет стадионов, в Москве один более-менее приличный. Когда-то японцы построили неплохой в МГУ, но он пришел в полную негодность. То есть у нас не было попытки развить бейсбол.

За кого болею? Железно за «Янкиз». Хотя по политическим воззрениям я должен был болеть за «Бруклин Доджерс», потому что она считалась не то что командой неимущих, но командой народа. Они первыми взяли в состав чернокожего американца Джеки Робинсона. Это было нечто очень прогрессивное и уникальное, так как весь спорт был белым. Но потом «Доджерс» перебрались в Лос-Анджелес, и началась уже совсем другая история.

И я бы болел за «Доджерс», но в «Янкиз» играл легендарный Джо ди Маджо – я был влюблен, он был для меня кумиром.

О разговоре с Мохаммедом Али

– Али – величайший тяжеловес в истории бокса, другого такого не было. Но для меня он больше чем боксер. Его смелость – отказ идти воевать во Вьетнам при том, что его лишали титула. Его публичные слова о том, что ни один вьетконговец не называл его ниггером. Его готовность все потерять. Готовность придерживаться своих принципов. Это поражает до сих пор. А ведь потерял он очень многое – в лучшие годы его лишили возможности защитить титул <…>

[Общался с ним] Один раз. Он уже сильно болел, у него был очень тяжелый Паркинсон. Еле-еле говорил, потому что Паркинсон влияет на голосовые связки. Меня с ним познакомили, и я ему сказал, что он – один из моих кумиров. Человек, поступок которого меня лично вдохновил. Я бывал в тяжелых ситуациях, и когда надо было принять тяжелое решение, его поступок помог мне не прогнуться. Я ему об этом сказал – и ему было очень приятно.

О допинге в советском спорте

– Я очень хорошо помню первое участие СССР в Олимпиаде – это 1952 год. Я еще не был в Москве, жил в Германии, но страшно болел за СССР и радовался победам. И в дальнейшем, когда приехал, всегда очень болел за наших спортсменов. Конечно, я понимал, что наши любители – никакие не любители, а профессионалы. И они были величайшими спортсменами – хоккеисты, футболисты.

Меня это очень радовало. Но была и ложка дегтя – постепенно я понял, что в нашем спорте распространены запрещенные вещества, допинг. Я это понял довольно давно. И хотя говорили, что государство не имеет к нему никакого отношения, я в это не верил и не верю. Потому что в СССР государство имело отношение ко всему. Вообще ко всему, поскольку победа в спорте имела политическое значение. Когда на Олимпиаде наша сборная по футболу проиграла югославам, команду, по указанию Сталина, разогнали. Это было очень неприятно.

О том, почему в 60-е болел за «Торпедо»

– Я работал в агентстве печати «Новости». Не имел к этому отношения, но почему-то агентство взяло шефство над командой, была группа людей, которая могла ездить и что-то рассказывать. Поскольку я был белой вороной с моим опытом жизни, меня попросили читать лекции. Я ездил в Мячково, где познакомился со всеми: Валентином Ивановым, Эдуардом Стрельцовым, Анзором Кавазашвлили, Валерием Ворониным.

Это как раз годы, когда «Торпедо» было очень сильно, даже стало чемпионом СССР. Я не дружил с футболистами, хотя у меня были товарищи, с которыми они вместе выпивали. Но я знал игроков, да.

О роли спорта в СССР

– Спорт в СССР был очень важен для политиков. Сейчас так же? я согласен. Это источник патриотизма, веры в себя: вот какие мы молодцы. Не только у нас, но у нас точно это имеется.

Я вообще сторонник идеи де Кубертена, который говорил, что Олимпийские игры – это торжество отдельно взятого спортсмена. Будь моя воля, не было бы никаких флагов, я бы праздновал победу отдельного спортсмена. Но тут уже ничего не изменишь. Это так и воспринимается в мире: слава Америке, России, Китаю и так далее.

О спортсменах в политике

–А куда им идти-то? Это большой вопрос. Профессиональный спортсмен должен с утра до вечера заниматься спортом – как пианист, скрипач, балерина. Только тот же пианист может играть до конца своих дней, а у спортсмена наступает предел. То же самое у балерины, но они, как правило, уходят на пенсию. Спортсмены привлекательны для избирателя, потому что очень популярны. Партии с удовольствием их берут, они придают им дополнительный окрас.

Думаю, толку от спортсменов немного, хотя наверняка есть те, кто неплохо соображает. Но они не политики. Если бы они были политиками, то не занимались бы спортом. Они только придают определенную ауру: вот, смотрите, у нас есть Роднина, Исинбаева.

В других странах, насколько мне известно, спортсменов в парламентах крайне мало, если они есть вообще.

– То есть вас не устраивает, что условный Валуев отвечает за решения, которые касаются всех нас?
– Меня это не устраивает совершенно. Я не хочу сказать ничего плохого о Валуеве, хотя боксер он был совершенно никакой. Мягко говоря, не Мохаммед Али. У меня нет ощущения, что он владеет вопросом в той степени, в которой необходимо владеть.

О комментариях Марата Сафина

Мне очень понравилось, как Сафин комментировал теннис. Чувствуется, что человек досконально понимает игру. Очень интересный стиль, он как бы подсказывал игроку: ну же, иди вперед, чего стоишь!? Я получил колоссальное удовольствие, потому что очень люблю теннис и понимаю его. А то иногда рассказывают бог знает о чем: в 1932 году случилось... А в это время идет игра. Да лучше расскажите мне, что происходит.

О Тутберидзе

– Mеня удивила Тутберидзе. Умница, очень естественная, ни во что не играет. Говорит как есть. Произвела просто прекрасное впечатление. Лучше многих-многих-многих других. Но она не спортсменка, а тренер. Это все-таки чуть-чуть другое. Я не сомневаюсь, что среди спортсменов немало умных людей, но насчет эрудиции у меня есть сомнения. Этим людям некогда читать книги, ходить в театр, смотреть кино.