Россиянин Теймураз Габашвили в последнее время играет все лучше, дорос уже до 67-го места в рейтинге АТР. Многие ожидали увидеть Габашвили сразу в основной сетке петербургского турнира, однако начинать Теймуразу пришлось с квалификации, в заключительном матче которой он едва не оступился. Виной всему оказался… свет.
— Дело в том, что в последнее время у меня возникли проблемы со зрением — астигматизм. А квалификацию пришлось играть не на центральном корте, и освещения мне катастрофически не хватало. Я не видел мяча, не мог определить точно, какое расстояние до него. Поэтому часто ошибался в безобидных ситуациях, — объяснил Габашвили корреспонденту «Спорта».
— И вы собираетесь продолжать играть в теннис с такими проблемами?
— Со следующего года буду выступать в очках. Уже посоветовался с Янко Типсаревичем (сербский теннисист, играющий в очках. — «Спорт»). Он меня успокоил, что никаких проблем возникнуть не должно. Наоборот, можно корректировать свет — вставить солнцезащитные стекла. Был вариант использовать линзы, но с моим заболеванием изготовить их очень сложно.
— Многие ожидали увидеть вас в Петербурге сразу в основной сетке.
— Честно говоря, я тоже. Был почти уверен, что организаторы дадут мне wild card. Но, видимо, они решили, что я прохожу в сетку и по рейтингу, и ошиблись. Вот и получилось, что прилетел сюда и в тот же день был вынужден выйти на корт. Качать права и доказывать свою правоту я не намерен. Никаких претензий к организаторам у меня нет.
— У вас довольно необычное прозвище среди теннисистов — Цунами. Откуда оно?
— Надеюсь, скоро от него избавлюсь. Просто я раньше очень нервно вел себя на корте, не умел контролировать свои эмоции: психовал, кричал, дергался, ломал ракетки. В общем, как цунами, сметал все на своем пути. И как только начинал нервничать, так сразу проигрывал. Самые хорошие матчи в то время мне удавались, когда от меня никто ничего не ждал. Возьмем, к примеру, памятную игру с Гонсалесом в Америке год назад. Накануне я как раз сломал мизинец на правой руке, да еще в двух местах. Было очень больно. Мне советовали сняться с турнира. Но я решил все-таки выйти на корт. Думаю: «Все равно проиграю». А в итоге выиграл, поскольку понимал — терять-то нечего. Выиграл прежде всего неожиданно для себя. Да и для Гонсалеса тоже (смеется). Ну а сейчас я стал спокойнее. Заставляю себя думать на корте — и это приносит результаты.
— Отразился ли как-то на вас августовский конфликт между Россией и Грузией?
— Конечно. У меня папа грузин, многочисленные родственники остались там. Я как раз играл на турнире в Стамбуле. Ко мне должна была прилететь бабушка. Но она не могла выбраться из страны. Когда звонил ей, она рассказывала, что в Тбилиси падают бомбы и у нее в доме дрожат стекла. Было очень страшно. Но сейчас ситуация успокоилась.
Санкт-Петербург