Сергей Брылин — один из самых известных российских центральных нападающих. Такие мастера, как он, на вес золота в любой команде. Достаточно сказать, что он трехкратный обладатель Кубка Стэнли! Причем в составе одной команды НХЛ — «Нью-Джерси». Несколько лет назад Сергей играл в питерском СКА. Именно так мы и познакомились.
Очень обстоятельный человек. Профессионал, трудяга и отличный семьянин. В то же самое время легкий на подъем. Однажды мы задумали снять Брылина в каптерке Виктора Цоя. Наш фотограф нашел некоторое внешнее сходство: высокие скулы, разрез глаз. И фотосессия удалась. Сергей здорово вписался в образ. Возможно, потому что музыка Цоя близка самому игроку. Это удивительно, ведь уже около двадцати лет он живет в Америке, куда уехал совсем молодым. Так что должен слушать что-нибудь другое. Не так давно Брылин завершил карьеру, вернулся в Америку. И вновь всех удивил — стал тренером фарм-клуба «Нью-Джерси». Как раз той самой команды, которую недавно покинул Илья Ковальчук. Корреспондент «Спорта День за Днем» дозвонилась до одного из немногих русских тренеров НХЛ. И мы разговорились так, словно и не расставались вовсе.
Обманывать кого-то и отбывать номер считаю неправильным
— Быть тренером фарм-клуба НХЛ для русского большой успех. Согласны?
— Насчет успеха не знаю. Молодому специалисту в начале тренерской карьеры в любом случае трудно сразу попасть в главную команду. Поэтому все же считаю, что для начала карьеры моя должность — неплохой старт.
— Для североамериканцев вы чужак. Человек с другой планеты…
— Наш главный тренер — канадец. Один из помощников коуча — швед. Так что у нас коллектив интернациональный.
— Мне казалось, вы еще долго будете играть, выходить на лед. Как оказались в системе «Нью-Джерси»?
— Вы ведь понимаете, что все рано или поздно заканчивается. Тот факт, что моя семья не могла быть со мной в России, сыграл не последнюю роль. К тому же у каждого спортсмена есть определенный ресурс возможностей, который он рано или поздно исчерпывает. Мне, как ни крути, 39 лет. Наверное, мог бы еще год, а может, два поиграть, но в какой-то момент показалось, что должен быть ближе к семье и к дому. А жена и дети живут здесь, в Нью-Джерси. В итоге принял решение завершить карьеру игрока и начать новую жизнь.
— То есть поняли, что уже не в той форме. Ушли, чтобы никого не обманывать?
— Дело даже не в том, в какой форме находился. За многие годы накопились травмы и прочее. Стало все тяжелее и тяжелее играть на прежнем уровне. Обманывать кого-то или отбывать номер считаю неправильным.
— Но ведь ваша семья вроде приезжала в Питер. Им нравилось в городе на Неве?
— Дети учатся в Америке, у них вся жизнь прошла здесь. Конечно, если бы поступило из КХЛ хорошее предложение, может, мы бы и сорвались — на пару лет. Но его не поступило, так что никто уже и не планировал переезжать в Россию.
— Семья важнее работы?
— Конечно, семья на первом месте. В то же время без хорошей работы, приносящей мужчине удовольствие, тяжело. Понятно, если ты можешь не работать и жить только тем, что тебе нравится, — это нехудший вариант. С другой стороны, мне нет еще и сорока лет, так что много интересного впереди. Начинаю задумываться о дальнейшем. В какой-то момент сидеть дома становится скучно. Свободное время хочется проводить с пользой.
Здесь не принято кричать на игрока
— Вы возвращались из России в Америку «куда глаза глядят» или уже знали, где будете работать?
— Мне всегда говорили в «Нью-Джерси», что готовы дать работу, когда приму решение закончить карьеру игрока и заняться чем-нибудь другим.
— Думаю, произносил эти слова генеральный менеджер команды Лу Ламорелло?
— Вы правы. Он сказал, что в команде мне всегда найдется место.
— Что вы можете сказать об этом руководителе? Он, пожалуй, один из самых известных людей в НХЛ…
— Успеха, которого он добился, не многие менеджеры достигли. Ламорелло выигрывал Кубок Канады, побеждал со сборной США. С начала девяностых «Нью-Джерси» был одним из самых успешных клубов НХЛ. Ламорелло входит в число самых авторитетных и успешных руководителей лиги.
— А что он за человек?
— Старой закалки.
— Сразу представился Борис Михайлов. Что вы имеете в виду?
— Консервативных взглядов. Старается делать все так, как считает правильным. И если его мнение не совпадает с мнением окружающих, это его особенно не волнует.
— Начальник всегда прав. Если начальник не прав — смотри пункт один?
— Типа того. Лу иногда бывает достаточно жестким. Но семью ценит превыше всего. И всегда идет навстречу человеку, если видит проблемы в этом плане.
— Но говорят, что за океаном сплошь русофобы?
— Не думаю, что найдется много людей, кто не любит русских только потому, что они русские. Так же как и, к примеру, уроженцев Африки. Мне кажется, это предубеждение.
— В КХЛ много тренеров-иностранцев, но, честно говоря, уже давно русские специалисты не работали в командах, входящих в систему НХЛ. Как вам удается понимать, что вообще хотят эти янки?
— Не забывайте, что я живу за океаном почти двадцать лет! Вся моя взрослая жизнь прошла здесь. Так что вопрос, как вписаться, адаптироваться, общаться, не стоит вообще. Никакой проблемы нет. Однако есть разница. Здесь не принято кричать на игроков.
— Вы соблюдаете политкорректность? Не повышаете голоса?
— Конечно, мы стараемся сдерживать эмоции. Тренерский авторитет и так достаточно высок. Здесь все просто: не выполняешь задание тренера — не играешь. Это лучший инструмент влияния.
Уход Ковальчука? Был шок, но в «Нью-Джерси» уже находили выход из подобных ситуаций
— Насколько я вас знаю, вы человек добрый. Не представляю, как вы приходите и говорите игроку, что он отчислен…
— Пока всего месяц работаю в новой должности. Понятно, что для меня много нового вокруг происходит. Иногда приходится принимать тяжелые решения. Ведь хоккей — прежде всего бизнес. Если человек не проходит в состав — ему приходится искать другое место работы. Вообще начал по-новому смотреть на игру и игроков. Подмечать нюансы, которые раньше были незаметны… Вроде все нормально, но потом на просмотре замечаешь очень важные детали. Тренерская работа — очень сложная. Честно говоря, даже не ожидал, что нужно так серьезно выкладываться: просматривать огромное количество матчей соперника, анализировать их, постоянно думать. Когда ты просто играешь, то пришел, размялся, потренировался и уехал домой. Сейчас я работаю с утра до вечера, а потом еще и дома.
— Трудно ли хоккеисту доказать, что в каком-то моменте игры он был не прав?
— Обычно в хоккее все очевидно. Со скамейки все может выглядеть неоднозначно. Но камера не врет. Если тренер не прав, он тоже признает свою ошибку.
— С «Нью-Джерси» связаны сразу три фамилии в нынешнем составе СКА: Илья Ковальчук, Алексей Касатонов и Алексей Поникаровский. Начнем по порядку. Отъезд Ковальчука как-то повлиял на отношение к русским в НХЛ?
— Никак. Хоккей — бизнес. Лично на мое отношение с командой это никак не повлияло. Илья расторг контракт без всяких нарушений. Здесь деловые люди. Конечно, болельщики были огорчены и шокированы. Ковальчук — звезда команды и определял результат. Но что делать? Жизнь продолжается. В «Нью-Джерси» уже не раз сталкивались с подобными проблемами. И всегда находили выход. Помню, как уходил Бобби Холик. Он был ведущим игроком первого звена, и его решение оказалось шоком для всех. Но команда нашла в себе силы продолжать играть, и играть хорошо.
— Много, наверное, было негатива и по поводу решения Ковальчука…
— Не заметил, чтобы кто-то Илью ругал. К тому же у каждого человека есть свое мнение. И он имеет право его высказать.
Раньше ездили в Бруклин за русскими газетами, теперь есть Интернет
— А с Поникаровским вы знакомы?
— Знаком. И очень давно. В 2004-м во время локаута уехал в воскресенский «Химик». Мы с Лехой даже в одной комнате вместе жили. Отличный человек. Очень полезный игрок: рост, вес, напор игровой — все при нем. Он всегда был форвардом силового плана. Когда-то приходит момент, когда надо выбирать. Я так понимаю, ему предложили неплохие условия в СКА, и он уехал из НХЛ.
— К ужасу, на прошлой неделе Поникаровский в матче с «Витязем» травмировал Ковальчука — своего друга. Случайно, разумеется.
— Он здоровый мужик, напористый. За это его и ценили. А то, что так получилось, — случайность. Иногда у игрока уже есть старые травмы, и достаточно не так много, чтобы обострить ситуацию.
— Вспоминаете Питер?
— Конечно. Все-таки три года провел в СКА. Команда у нас была хорошая, но не смогли добиться успеха, которого от нас ждали. Слежу за игрой питерцев — по мере возможности.
— Помнят в «Нью-Джерси» Касатонова — генерального менеджера СКА?
— Конечно. На стенах весят клубные фотографии, где он присутствует. Помнят, знают. Фетисов — Касатонов в свое время считались самой великой парой защитников.
— Получается, вы работаете на «Дьяволов»?
— На самом деле в названии команды вообще с библейским сюжетом нет ничего общего. Если послушать легенду, то в местных лесах водился какой-то зверь, который был неуловим для охотников, как рогатый.
— Когда читаешь Сергея Довлатова, понимаешь, как скучает человек по родине. Но вы очень органично влились в другую среду. Как вам это удалось?
— Вспомните, какие тогда были времена. Их, по сути, выгнали из страны. Для меня сейчас до родины десять часов лета. Ситуация совершенно другая. Я не оторван от дома. Есть Интернет: открыл, почитал, пообщался. Вот помню, в 1994-м, когда только приехал в НХЛ, мы ездили в Бруклин — русский район Нью-Йорка — покупали какие-то газеты. Сейчас открыл Интернет — все узнал, позвонил и вроде не уезжал. По чему ностальгировать? По нашему хмурому небу?
В НХЛ просто улыбаться мало: публика искушенная
— А как же родина?
— Родину люблю, согласен. Но работа есть работа. Хоккей стал очень интернациональным. У нас даже парень из Белоруссии есть в команде.
— Возвращаясь к социальным сетям. Вы выкладываете фотографии детей чаще всего. Дочь, я так понимаю, теннисом занимается? Курникову растите?
— Курникову — это громко сказано. Стараюсь, чтобы дети занимались чем-то хорошим. Сам всю жизнь провел в спорте и считаю это неплохим занятием. Дочка — теннисистка, сын — хоккеист. Как мама вы меня понимаете, времени свободного мало.
— Стало быть, смену себе растите?
— Хоккей — непростой вид спорта. Так что трудно сказать, получится из сына хороший игрок или нет. Но смотреть, как дети прибавляют в мастерстве, взрослеют, очень интересно.
— А как там в НХЛ смотрятся наши олимпийские надежды: Овечкин, Малкин и Дацюк?
— Честно говоря, не могу сказать, в какой форме они находятся. Но уверен, что мастера такого уровня достойно выступят: как в розыгрыше Кубка Стэнли, так и на Олимпиаде. Ребят обсуждают в прессе, они всегда на слуху.
— Говорят, Наиль Якупов — наша восходящая звездочка — попал уже в тройку по продажам маек среди русскоговорящих хоккеистов НХЛ…
— Не удивлюсь, продажа атрибутики — большая часть доходов лиги. Раз майки с его именем продаются, значит, он не просто хороший игрок, но еще и зрителям нравится.
— Для этого нужно просто улыбаться?
— А еще забивать голы, показывать взрывную, хорошую игру. Здесь никого не обманешь — публика искушенная.
— А слышали что-нибудь про Дениса Гребешкова? Он вроде вернулся в «Эдмонтон»…
— Честно говоря, ничего не слышал. Да они и далеко от нас находятся.
— Питерские болельщики больше всего сейчас за Ковальчука переживают. Ведь у него травма…
— Надеюсь, у него все будет нормально и скоро он поправится. Тем более судить о серьезности травмы пока сложно. Пусть он будет готов к Олимпиаде. Будем болеть!