Трехкратный чемпион мира Иржи Холик: Мы сражались за Родину

– Мы много играли против советских спортсменов и, само собой разумеется, не могли с ними не дружить. Но в 1968 году между нами пробежала черная кошка, после которой мы не общались в течение двух лет. Все началось на Олимпиаде в Гренобле. Воздух был буквально пропитан предстоящей агрессией.
И когда после окончания игры ЧССР – СССР Йозеф Голонка прилег на лед, будто бы прислушиваясь, идут ли русские танки, то вашим парням это отнюдь не понравилось.
Ну а на чемпионат мира-1969, когда с советской бронетехникой наша страна уже познакомилась, мы ехали с определенным настроем. Люди, провожавшие нас в Праге, не просили привезти домой звание чемпионов мира, им нужна была лишь победа над сборной СССР.
Шведский чемпионат мы действительно проиграли, но оба матча против Советского Союза выиграли. А на следующий день после второй игры на стенах пражских домов появились нарисованные краской цифры 2:0 и 4:3. И все знали, что они означают. Понимаете, мы не могли подвести наш народ. Да, советские хоккеисты ни в чем не были виноваты, но после финальной сирены мы не поехали на традиционную церемонию пожатия рук.
Мы много раз пытались заводить разговор о политике, но ваши ребята постоянно от него уходили. Кто-то был слишком умен, чтобы оспаривать очевидные вещи, а кто-то не в меру заидеологизирован. Мы не любили игроков ЦСКА. Они служили в армии на офицерских должностях, и погоны очень давили на их плечи.
Исключением являлся разве что Валера Харламов. С Якушевым и Мальцевым тоже можно было разговаривать на любые темы. С ними даже можно было пошутить на тему стенгазет, вечно вывешиваемых в расположении сборной СССР, дабы поднять их дух. Но это же смешно, зачем и кому нужны эти глупости и дурацкие призывы: «Давай-давай!», «Надо оправдать высокое доверие, за нами Родина!». Какая родина? Это же спорт!

– Да, но вы сами в 1968-м буквально сражались за свою родину…
– Нас заставили это сделать. В начале 1960-х стало ощутимо легче жить. Это было как свежий ветер. Перемены нравились всем, кроме ортодоксальных коммунистов.

– Какие вы находили стимулы в игре? Что надо было сказать чехословацким хоккеистам, чтобы поднять их дух?
– Типичный пример: перед чемпионатом мы встречаемся с председателем Федерации хоккея страны. Тот спрашивает: «Как дела, какие просьбы?» А тогда некоторые ребята, в том числе и я, строили дома. Естест­венно, хватало всяких трудностей, связанных в основном с нехваткой денег на завершение строительства. Один из нас встает и говорит: «Первая просьба – это окна, вторая – двери». Председатель заулыбался и сказал, что наши окна и двери сейчас сидят под Москвой на точно таком же собрании. «Обыграете русских и выиграете чемпионат – достроите дома». Вот вам и главный стимул.
Но все равно одолеть ту сборную СССР было невероятно трудно. Я считаю ее самой сильной командой за всю историю мирового хоккея. Нынешняя сборная России, даже сплошь укомплектованная звездами НХЛ, не выдерживает сравнения. Они же индивидуалисты – каждый играет не на команду, а на себя.  А та команда функционировала как машина. Ее заводили на 60 минут, и все это время она прессовала своего противника. До тех пор пока от него не оставались рожки да ножки. Но любой механизм действует по заложенной в него программе, а она у вас никогда не менялась. Поэтому подобрать ключи было не так уж и трудно, тем более что у нашей сборной всегда хватало ярких исполнителей.

– Нынче тон в мировом хоккее задают не русские, а чехи…
– Это потому, что они играют в командный хоккей. Я знаю, что в российской сборной всегда, на любом чемпионате, при любом тренере идут бесконечные разборки между руководством и игроками. В нашей команде такого нет – ребята приезжают играть за страну с радостью, считая это честью.
Думаю, это еще и из-за того, что демократизация у нас началась раньше, чем у вас, и мы прошли через определение свободы как права делать все что заблагорассудится. В сегодняшней Чехии многие – в основном пенсионеры типа меня – склонны ворчать, мол, при коммунистах все были равны, и не стоило беспокоиться за свое усредненное будущее. Да, тогда думать надо было меньше – все плыли по течению.
Но те времена я не хочу идеализировать. Когда сборная побеждала на чемпионатах мира, то ее обязательно принимал президент Густав Гусак. Мы говорили ему, что хотим обеспечить свое будущее и просили отпустить нас за рубеж пораньше, а не в возрасте 32 лет, как тогда было заведено. И всякий раз этот неутомимый лидер коммунистической партии заверял, что страна найдет возможность обеспечить нам пристойную зарплату, едва повесим коньки на гвоздь: «Вы нужны ЧССР для того, чтобы воспитывать новых чемпионов».
Но это все оказалось обычной отговоркой: на те деньги, которые платили начинающим тренерам, прожить было невозможно. А потом к Гусаку нас уже никто не звал. Ты требовался стране лишь тогда, когда обеспечивал ей медали.