В преддверии важнейшего для исхода борьбы в отборочной группе матча Израиль — Россия многих людей, либо непосредственно связанных с футболом, либо имеющих к нему косвенное отношение, безусловно, посещают — во сне и наяву — видения, иногда называемые мечтами.
О чем же эти мечты?
Дрор Каштан мечтает о том, чтобы его главный враг Авраам Грант с трибуны «Рамат-Гана» увидел победу сборной Израиля, а потом, на выходе из VIP-ложи, с виноватым видом не справившегося с простейшим заданием человека пожимал плечами, стоя перед Романом Абрамовичем.
Абрамович удивляется (в мечтах о выходе сборной России на Евро-08) тому, что он с точностью до деталей знает об исходе предстоящего матча (за исключением того, кто забьет победный гол), о сумме, которую ему предстоит потратить на премиальные, и о январском увольнении — «за ошибки, допущенные в ходе формирования линии нападения клуба «Челси» (г. Лондон)» — Авраама Гранта.
Грант спит и видит, как его главный враг Каштан не угадывает с составом, выпускает на поле слишком много необстрелянных молодых игроков и уже к перерыву проигрывает со счетом 0:2, что позволяет Гранту подумать не только о совместительстве в «Челси» и сборной Израиля, но и, быть может, о появлении в английской команде вместо Стива Маккларена.
Маккларен надеется во время трансляции не получить, во-первых, телефонного уведомления об увольнении и, во-вторых, не расколотить телевизор в тот момент, когда вратарь «Депортиво» Дуду Ават, вызвавшись пробить пенальти в ворота российской сборной, исполнит фокус хуже Игора Митрески и попадет мячом в фоторепортера английской газеты The Thimes, в которого никогда не угодил бы Йоси Бенаюн.
Бенаюн рассчитывает, что никто, кроме него, так и не узнает о степени тяжести травмы паха, в достоверность которой не поверил поначалу даже такой дока в околофутбольных делах, как Виталий Мутко.
Мутко мечтает после матча в индивидуальном порядке совершить, размахивая шарфом (на одной стороне которого написано Зенит — чемпион!», на другой — «Где РФС — там победа!»), круг почета, но опасается при этом, что может не расслышать сквозь шум приветствий трель мобильного телефона, и Мишелю Платини придется ограничиться эсэмэской, под которой подписался бы любой француз, — «Так этой Англии и надо!»