В 1-м туре российской премьер-лиги-2020/21 судья Василий Казарцев поставил два пенальти в ворота московского «Спартака» в матче с ФК «Сочи» (2:2). Глава департамента судейства РФС Виктор Кашшаи признал, что во втором случае рефери из Санкт-Петербурга ошибся. На следующий день Казарцев по видеосвязи из Воронежской области в эфире «Матч ТВ» объяснил свои действия.
– Никому не пожелаю проснуться утром и оказаться известным таким путем. Путем массового прессинга в медиа. Но мы должны быть к такому готовы, – отметил Казарцев.
– Вы уже проходили полиграф?
– Не знаю, в чем конкретно меня обвиняют и какие вопросы хотят задать. Официального вызова я не получал.
– Вспомните эпизод со вторым пенальти. Ваше видение.
– Находился неподалеку от штрафной площади. Жиго и игрок «Сочи» были для меня, как на ладони. Ключевое решение на последних минутах матча, назначение второго пенальти в ворота одной и той же команды. Должен был принимать решение, только если был уверен на 100 процентов. У меня эта уверенность была. Игрок «Сочи» был первым на мяче, пробивал по воротам. Жиго своей правой ногой, не успевая к мячу и продолжая движение, попадает в левую ногу нападающему «Сочи». Косвенные признаки – ноги игрока «Сочи» в правую сторону, корпус в левую. Все в такт. Момент – не типичный. Многие думают, что игрок совершил удар, и все, что дальше – не считается. Но это не так. По мне были основания наказать Жиго за нарушение, совершенное по неосторожности. Это то, что я видел на поле, то, о чем сообщил своему видеопомощнику (Алексею Еськову. – «Спорт День за Днем») по коммуникационной системе.
– Вы говорите, что основания для пенальти были. Значит, вы вступаете в открытый конфликт с Виктором Кашшаи, который признает вашу ошибку в этом эпизоде.
– Ни в коем случае. Никаких конфликтов не было, не будет и быть не может. Я полностью уважаю и принимаю мнение своего начальника. Мое видение эпизода на поле. Далее я видел эпизод после матча в видеозаписи.
– И?
– Я понимаю действия видеопомощника. Увидел на повторе те же элементы, о которых говорил выше. Есть удар по воротам, есть движение Жиго, есть контакт внизу. Но единственное отличие от того, что было на поле – интенсивность движения Жиго. Оно было не таким высоким, акцентированным, как мне показалось на поле. С точки зрения моего общего восприятия – основания есть и на пенальти, и на продолжение игры. Могу честно признаться, да, что по итогам просмотра со всех ракурсов оснований для продолжения игры больше. Но это не явная очевидная ошибка. Я не согласен с тем, что говорят: судья обязан был продолжить игру.
– Чего ждали от Алексея Еськова? Почему он вас не отправил смотреть повтор?
– Все люди, которые интересуются футболом, должны знать минимум системы работы протокола VAR. Я тоже время от времени работаю на системе видеопомощи, понимаю Алексея. Как сказал Леонил Калошин, видеопомощник должен быть абсолютно уверен в очевидной и явной ошибке судьи в поле. Я объяснил свое видение Алексею, что был удар Жиго по нападающему – так и было на самом деле. В этой ситуации Алексей не имел основания по протоколу VAR отправлять меня к монитору для пересмотра момента. Это не явная и очевидная ошибка.
– Расскажите о желтой карточке Александру Соболеву. У него умерла мама, он снял футболку… Можно ли было не показывать карточку?
– Хочу выразить соболезнования Александру в медийном пространстве. Мы готовимся к матчам, я знал об этой ситуации. Это печально и грустно. Перед тем, как показать карточку, я понимал, кто у него изображен. Я попросил прощения у Александра, сказал, что, Саша, я тебе соболезную, но, извини, это мои обязанности. На что он сказал: «Никаких вопросов». С ним у меня никакого недопонимания.
Хотел бы обратиться к медиа, публичным личностям. Господа, задумайтесь о том, что вы говорите в медиапространстве. И какие могут быть последствия здоровья и психологического состояния. Я говорю о наших родственниках, детях, родителях. Россияне, давайте будем людьми. С уважением ко всем.
Читайте также
Я/Мы московский «Спартак». Российскому футболу нужна показательная казнь
«Бойкот матчей «Спартака»? Судьи испугаются потерять работу». Арбитр ФИФА – о последствиях дела Казарцева