В Коломне завершился чемпионат России по конькобежному спорту. Иван Скобрев при полном отсутствии реальной конкуренции в шестой раз завоевал золотую медаль в классическом многоборье. Это рекорд России. Прежде у нас несменяемых чемпионов не было. Остается поздравить Ивана. Правда, с грустной ноткой. Других рекордов он не установил. Серебряным призером чемпионата мира среди юниоров Скобрев когда-то стал. Это подарило поклонникам коньков надежду – давно уж не было у нас успехов на международной арене. Но Скобрев пока для «внутреннего пользования». Его результаты в Коломне позволяют с уверенностью предположить: мы опять останемся без медалей в этом некогда русском виде спорта. О его партнерах по команде и говорить не приходится, а если приходится, то с огорчением. Скобрев, скорее всего, будет по сумме многоборья в первой пятерке на Европе, на первенстве мира – хорошо б в десятке оказаться. Остальные – далече.
Катки крытые теперь есть. Традиции – уникальны. Конькобежцев, готовых показывать результаты сегодняшнего дня, как не было, так и нет.
Безвременье начала и середины девяностых проехалось катком (не ледовым) по всему отечественному спорту. Футбол, наверное, пострадал чуть меньше других, он все же – особая статья, давно уже не спорт, явление социальное. Из коньков вымыло тренеров. Их сегодня остро не хватает. Но даже в футбол их начали приглашать из-за рубежа. Особенно хорошо получается в России у голландских наставников. Но эта страна царит в мировых коньках. Нынче царит. Прежде-то мы ей монополию на трон не давали. Стоит, думается, смирить гордыню, пойти на поклон. В сравнении с футболом это обойдется не дорого. На деньги, в которые обходится нашему футболу Гус Хиддинк, можно несколько десятков конькобежных тренеров привезти. И возродить отечественные коньки. Между прочим, это самый медалеемкий вид программы Белой Олимпиады. Боюсь, к Ванкуверу мы уже опоздали, и будем чужими на канадском празднике жизни. А к Сочи можем успеть. Если поторопимся.
Что особенно обидно: конькобежный спорт в России по-прежнему очень популярен. Обидно, разумеется, не то, что популярен. А то, что он у нас в загоне.