Рискну сказать, что это был самый эмоциональный поединок, который мне когда-либо довелось наблюдать в качестве нейтрального зрителя. И заслуга в этом не только футболистов сборных Уругвая и Ганы, вывернувших наизнанку свои организмы ради попадания в полуфинал, но и зрителей, которые, переживая за африканцев, отдали на нервной почве по году своих жизней. И даже отчего-то всеми ненавидимые вувузелы в этот вечер гудели как-то особенно страстно, словно военный оркестр, подбадривающий солдат во время атаки.
OMG!!!
Вообще, если бы не фон дудочных звуков, можно было бы подумать, что находишься на матче сборной России в «Лужниках». Африканцы реагируют на происходящее на поле точно так же, как и наш люд: в основном наблюдают молча (рот занят вувузелой вместо матерка или семечек), встречают острые эпизоды у ворот соперника мощным «А-а-а!» или «О-о-о!» Когда в конце первого тайма Мунтари обманул Муслеру, выстрелив из-под защитника с дальней дистанции, рев раздался такой, словно ты стоишь рядом с работающим двигателем реактивного самолета. Маленькая девушка лет семнадцати рядом ниже прыгала, крутясь вокруг своей оси так, словно на нее одновременно напали все кобры, мамбы, скорпионы и пауки, обитающие в Южной Африке: «Оh, my God, Oh my God!! OMG!!!». А рядом выше молился коллега, приехавший из Свазиленда.
— Господи, чувак, лучше бы сейчас все закончилось, лучше бы сейчас был конец второго тайма! Почему не конец второго тайма?!
Чуть больше чем через час он будет сидеть с немигающим взглядом и смотреть куда-то вбок, как будто ребенок, которому мама отказалась купить игрушку, или девушка, получившая от любимого эсэмэску «Прощай!». Захочется сказать ему что-то ободряюще-утешительное, потрясти за плечо, но рука в последний момент остановится, потому что нет ничего хуже, чем жалость без возможности оказать реальную помощь.
Суарес обернулся на звон перекладины
Уругвай с богоподобным Форланом, грациозным Суаресом и одной из лучших на турнире парой опорников Риос — Перес был изобретательнее и конкретнее. Гана была объединена идеей, атлетичнее, выносливее. У хозяев поля (а как иначе их назовешь, если даже в тихих районах звуки вувузел, доносящиеся из окрестных Александры и Соуэто, были слышны почти как на стадионе?), чувствовавших свое божественное предназначение, хватило сил устроить отчаянный штурм на 120-й минуте, почерпнув силы в потусторонних энергоисточниках.
И когда Суарес пошел на фол последней надежды, вынося мяч с линии ворот, и рефери назначил тысячепроцентный пенальти, со всеми, кто болел за Гану, случился форменный припадок радости. Суарес медленно уходил в раздевалку в слезах, боясь обернуться туда, где Асамоа Гьян, фантастически отыгравший на этом чемпионате мира, готовился исполнять удар, а его партнеры категорически не хотели ждать и лобызались заранее, почувствовав возможность досрочного освобождения. Суарес почти дошел до входа в тоннель и только тогда, словно в последний раз, обернулся. Как специально, на звук звона перекладины, куда попал Гьян, который заглушил даже вой дудок. Нападающий даже не сразу нашел в себе силы воздеть руки к небу, настолько невероятной казалась развязка.
Гьян обещает не сломаться
Перед пробитием 11-метровых Оскар Табарес собрал вокруг себя игроков, страшно выпучивал на них глаза и водил в стороны руками, словно колдовал, чтобы подопечные не спугнули удачу, которая вдруг взяла и погладила уругвайцев по голове в тот момент, когда уже готова была упасть гильотина. Ганцы стояли в кружке без тренера Райеваца, уже далеко не в первый раз за этот вечер.
Гьян решился на геройский поступок, взялся бить первым и повторил удар в том же стиле, который подвел его пятью минутами ранее. А потом вместе с Аппиа тут же бросился утешать защитника Джона Менсу, обманувшего коротким разбегом самого себя, но не Муслеру. После убийственного «парашюта» Абреу уже сам рыдающий и грызущий собственную футболку Гьян попал в объятия Кевина-Принса Боатенга, и все игроки сборной Ганы понуро, но с видом не сдавшихся сынов континента отправились на поклон к трибунам.
Африканцы, оказалось, не умеют расстраиваться агрессивно. Все до единого — зрители, волонтеры, полицейские — покидали трибуны с полными слез глазами, но при этом находили силы улыбаться, если кто-то не выдерживал атмосферы и желал удачи, словно извиняясь за то, что только что видел.
И все же Африке будет что вспомнить.
— Я не сломаюсь, у меня крепкая психика, — заявил после матча Асамоа Гьян. — Я бил пенальти с уверенностью, что забью. Но сейчас герой матча — Суарес. Он выбил мяч, летящий в ворота, а я его не наказал. Вот и все.
Пожалуй, действительно, все.
Йоханнесбург