Третьего апреля 1975 года Анатолий Карпов официально был объявлен двенадцатым чемпионом мира. Короновал нового шахматного короля президент ФИДЕ голландец Макс Эйве, пятый чемпион мира, отлично понимавший ценность этого титула.
Карпов, которому полутора месяцев на тот момент не хватало до 24-летия, по праву стал носителем почетнейшего звания. Но вот беда: его тут же принялись величать «бумажным чемпионом». Шепотом, разумеется. В голос это было делать в нашей стране опасно.
Шла холодная война. Точнее, она была в самом разгаре. Это все же война специфическая, как специфично и вооружение противников. Бронепоезд-то на запасном пути, а вот информационные технологии в особой цене.
Специфичны и шахматы. Чемпион мира в древнейшей и популярнейшей игре считается одним из интеллектуальных лидеров планеты, с его словом считаются.
Золотой век шахмат
Семидесятые годы прошлого столетия впоследствии назовут «золотым веком шахмат». То была великая эпоха и великие имена: Михаил Ботвинник, Михаил Таль, Василий Смыслов, Борис Спасский, Тигран Петросян (к моменту коронации Карпова все они — экс чемпионы мира), Виктор Корчной, Лев Полугаевский, Давид Бронштейн, Марк Тайманов, Борис Гулько — сплошь советские гроссмейстеры, лучшие иностранные значительно отставали, за исключением, разумеется, одиннадцатого чемпиона мира американца Роберта Джеймса Фишера.
Советские партийные лидеры придавали в холодной войне большое значение шахматам, лучшие умы планеты должны были клеймить империализм, чемпионская корона просто обязана была оставаться в нашей стране.
И тут возникли две проблемы. Во-первых, после верноподаннейшего Ботвинника все чаще лучшие советские гроссмейстеры отказывались выполнять задания пропагандистского ведомст-ва Михаила Суслова. Десятый чемпион мира Борис Спасский и вовсе отказался заклеймить «литературного власовца» Солженицына и потребовать освобождения из американской тюрьмы Анжелы Дэвис. Остался на Западе поспешно названный советскими СМИ отщепенцем Виктор Корчной.
Во-вторых, самой большой проблемой стал, естественно, Бобби Фишер, не просто отобравший корону, но и разгромивший по дороге к финалу своих соперников (Тайманова, датчанина Бента Ларсена и Петросяна) с разгромным счетом, как впоследствии и в матче за чемпионский титул Бориса Спасского.
Корону, повторю, мечтали сохранить в Москве. Матч Спасский — Фишер протекал в Рейкьявике, и Бобби не пришел на открытие. Прибывший в столицу Исландии Виктор Ивонин, курировавший спорт в ЦК КПСС, узнав, что регламент это позволяет, настаивал на том, чтобы Спасский уехал домой. В этом случае он оставался чемпионом мира. Тогда впервые вполголоса и прозвучало выражение «бумажный чемпион». Борис Васильевич отказался быть таковым! То был бунт. Мало того, Спасский, проиграв, отказался отдать правительству, как было заведено в то время, свой гонорар, составлявший около миллиона долларов, оставив его в банке Рейкьявика.
Советские идеологи холодной войны потерпели тяжелейшее поражение. История была настолько нашумевшая, что на нее откликнулся Владимир Высоцкий, написав песню в двух частях «Честь шахматной короны».
Три великих К
И тут крайне своевременно появляется одареннейший паренек из Златоуста Анатолий Карпов. Его шахматная гениальность бросается в глаза. Конкурент Фишеру? Возможно, хотя двум этим выдающимся шахматистам так и не суждено было встретиться за доской. И, что очень важно, тогда Карпов был абсолютно предсказуем и управляем, быстро став членом ЦК ВЛКСМ.
Он уверенно выходит в финал претендентского цикла, где его соперником становится Виктор Корчной. Московский матч, по меткому выражению югославского гроссмейстера Светозара Глигорича, освещался в отечественных СМИ так, как будто Карпов встречался с иностранцем. Все это и привело к бегству Корчного.
А Анатолий Евгеньевич, взяв верх, начал готовиться к поединку с непобедимым Бобби. Хотя Фишер после Рейкьявика не сыграл ни одной партии в официальном соревновании, его не просто опасались, его откровенно боялись.
И тут начались очередные коленца взбалмошного американца, выдвинувшего ФИДЕ массу требований и грозившего отказаться от матча за чемпионский титул в случае их невыполнения. Справедливы ли они были хоть частично? Оставим эту неактуальную тему профессионалам. Анатолий Карпов, в отличие от Бориса Спасского, жестко следовал указаниям из ЦК и без игры получил шахматную корону.
Его последующие встречи с двумя другими «великими К» — Корчным и Гарри Каспаровым — тоже имели выраженный политический привкус, такова уж, видимо, планида этого шахматиста.
Впрочем, это уже совсем другая история.