В Москве пробки – вопреки воскресенью, и это становится на время главной темой утренних телефонных разговоров.
– Я через Автозаводский мост проехал, уже здесь, а ты?
Сергей Иванович Овчинников, вернувшийся в сборную России через семь лет, волнуется так, как, вероятно, он давно уже не волновался. В понедельник, когда новоявленный тренер вратарей обменивался в РФС в кабинетике Адвоката дежурными приветствиями («Добро пожаловать! Будьте уверены, отработаю на совесть!»), чувствовалось, что Босс очень переживает – как любой новичок. Утром в первый день сбора это волнение достигло пика, и, точно морская волна, пройдя свой максимум, рассыпалось без остатка.
Машина тыкается в заграждения ДПС: одно, другое, третье. Гаишники в центре столицы любезны, но направляют тебя по кругу – с одной набережной на другую. До начала сбора в отеле еще два часа, но тревожные мысли лезут в голову. Все ли успеют в срок? У некоторых игроков привычка прибывать в гостиницу незадолго до контрольного времени, а начинать подготовку с конфликта никогда и никому не хотелось. Однако, когда за спиной остается путь на метро длиной в две остановки и «Балчуг» удивляет непривычно теплым воздухом в холле, невольно хочется выдохнуть с облегчением. Многие уже здесь, а тренеры вообще в полном составе.
Шаронов первым из новичков бросается в глаза. Модная темная майка, где рисунок словно продолжает замысловатый узор татуировок на руках защитника. Дик – голландец, его подобной росписью по телу не удивить, а вот его предшественники из России, бывало, впадали в короткий ступор, увидев, сколько тату у Романа. Дик вообще за два часа до начала сбора немножко не похож на себя. Заметно, что он волнуется. Заметно, что он думает сразу о нескольких вещах. И даже когда он говорит с тобой, словно какая-то часть его личности находится в данный момент в другом месте.
Это видят и игроки, и штаб. Сразу же возникают предположения, что дело в Измайлове: в воскресенье никто не в состоянии понять, когда Марат может прилететь в столицу и может ли в принципе. Коли нет, тогда в команде остается двадцать пять человек. Другими словами, двое из них не попадут в заявку. Старожилов этот вопрос волнует, мягко говоря, не очень. А вот новобранцы ощутимо скованны. И Шаронов, и Комбаров, и Гранат, и Оздоев. Только Дзюба по обыкновению раскрепощен и поражает оптимизмом. Вася Березуцкий, с кем Дзюба без каких-либо стеснений оказался на своем первом сборе в национальной команде за одним столом в ресторане, разглядывает спартаковца из-под бровей, будто дожидаясь шанса подколоть товарища. Шанс выпадает мгновенно.
Лиза Бартоше, матч-менеджер сборной, приносит конверты с ключами от номеров отеля и вопросительно смотрит на надпись на одном из них.
– А где господин Шаронов? – негромко спрашивает она, и сразу две руки показывают ей на угол зала.
Дзюба стоит рядом с казанцем, занят разговором и, не услышав фамилию, протягивает руку за конвертом. Следом искреннее удивление, что конверт предназначен не ему. Березуцкий, рассматривая сцену, наслаждается случаем.
– Да кто ваш «Спартак» знает в лицо? Что вы вообще в жизни, кроме серебра, выиграли?
Все смеются. Но поскольку продолжения не следует, понимаешь, что Вася тоже сейчас думает о чем-то ином. И если тренеры с доктором на несколько минут отходили с армейцем в сторону для приватного разговора, тема его навряд ли окажется радостной.
Так и есть. На тренировке команда разбита на три восьмерки, и только Березуцкий бегает по кругу в компании физиотерапевта Роба Одерланда. Бегает недолго, затем составляет компанию персоналу у бровки.
Пара фраз – и понятно, что он на Евро не едет.
– Интересно, а где сейчас море теплое?
Ему советуют наперебой, но Васино внимание уже переключено на поле. Там Дзюба только что делал в атаке нечто экстраординарное.
– Дзюба хороший, – с симпатией говорит брат, и очевидно, что это комплимент от защитника.
Миша Насибов, ветеран сборной с начала восьмидесятых, вторит:
– Давно такого форварда не было.
По сути Дзюба – это молодой Булыкин, да еще и злой, спортивно-агрессивный.
Он пашет на первой тренировке так, что хочется задуматься: а вдруг это будущее открытие Евро?
И другие пашут под палящим солнцем.
Ну вот и началось. Неделя в Москве, неделя в Женеве, а там уже и Евро.
Уже волнительно. Уже близко.