Стремление разобраться в происхождении приставки «спец» приведет в советские времена. Например, в спеццех мясокомбината, которому был доверен выпуск продуктов питания для тех, кто выбился – неважно как – в категорию «равнее других». Или в спецсекцию универмага, расположенного напротив Мавзолея (странно, кстати, что в нем до сих пор не устроили – в дополнение к катку на Красной площади – элитный фитнесцентр), – за товаром, неположенным другим.
Времена сейчас несколько иные. Но и нынче без «спец» никак, похоже, не обойтись. Спецномера на автомобилях, спецрейсы, спецстоловые…
Появился «спец» и в футболе. В ВШТ зачислили новых слушателей. Одних – в общую группу. Других – по «спецнабору». Им осчастливили известных, как сказано, в прошлом футболистов – Виктора Онопко, Игоря Шалимова, Омари Тетрадзе. В компанию к ним, впрочем, попали и не такие известные – Андрей Митин, Дмитрий Ульянов, Заур Хапов, Игорь Ханкеев…
Понятия «известность» и «малоизвестность» – из субъективного ряда. И не об этом, собственно, речь. О критериях отбора в «будущие тренеры». Вряд ли «спецнабор» помимо возможности оплатить годовое обучение (240, между прочим, тысяч рублей) предусматривает какие-либо дополнительные требования к слушателям. С ними не проводятся экспертные собеседования. Предварительной стадии «отсева» не существует.
В ВШТ не задаются вопросом, чем бывшие игроки Ханкеев и Митин, скажем, отличаются от бывших игроков Льва Майорова и Валерия Бурлаченко, которые не попали в «спецнабор», а потому процесс получения ими лицензии категории А заметно удлинится. Хотя, кто знает, быть может, предпосылок для успешности в тренерской профессии у Майорова больше, чем у его привилегированных коллег.
Существующая система отбора – не профанация, наверное, но где-то рядом с ней. Как и разрешение большой группе действующих тренеров заниматься учебой в ВШТ, требующей каждодневного присутствия на занятиях…